Яд бессмертия - Робертс Нора - Страница 49
- Предыдущая
- 49/71
- Следующая
– Сколько угодно. Ну и история, мистер Редфорд! Вы хотите меня убедить, что человек с вашей драгоценной репутацией способен рискнуть тремястами тысячами долларов ради несуществующего проекта?
– Пандора умела убеждать. Она была не только красива, но и умна. Я несколько раз требовал цифр и планов, но она только отшучивалась, упрекая меня в излишней подозрительности. И я не прерывал платежей, так как считал ее человеком, сведущим в этой области.
– Стало быть, вы узнали о нечестности Пандоры только после ее смерти?
– Я навел справки: обратился к ее агентам и представителям. – Редфорд надул щеки и покачал головой. Ему почти удалось принять вид наивного простофили. – О производстве никто ничего не знает.
– Когда именно вы навели справки?
Если он и колебался, прежде чем ответить, то какую-то долю секунды.
– Сегодня днем.
– Значит, после первого допроса? После моего вопроса о выплатах?
– Признаться, да. Мне не хотелось отвечать, не разобравшись. По совету адвоката я обратился к людям из окружения Пандоры и понял, что меня надули.
– Как своевременно! Скажите, пожалуйста, у вас есть хобби, мистер Редфорд?
– Хобби?
– При вашей напряженной деятельности, при необходимости оберегать столь драгоценную репутацию человек должен как-то расслабляться! Ну, например, коллекционировать марки, играть в компьютерные игры, копаться в саду…
– При чем тут это, лейтенант? – удивленно спросил адвокат.
– Меня интересует, как ваш клиент проводит свободное время. Как он проводит рабочее время, мы уже выяснили. Или, может быть, инвестиции для вас – своего рода хобби?
– О, нет. Пандора – моя первая и, надеюсь, последняя ошибка. Для хобби у меня нет ни времени, ни сил.
– Хорошо вас понимаю. Вот сегодня, например, я услышала мнение, что люди должны высаживать как можно больше петуний – тогда будут решены многие проблемы. Но лично я не могу тратить время на возню с грядками и цветочками. Конечно, я люблю цветы, но… А как относитесь к цветам вы?
– Я равнодушен к цветам. У меня ими занимаются специальные люди.
– Странно… Ведь вы же зарегистрированы как ученый-цветовод!
– Я…
– Вы подали заявку на лицензию и получили ее три месяца назад. Примерно тогда же вы заплатили Джерри Фитцджеральд сто двадцать пять тысяч. Через два дня вы заказали в лаборатории «Эден» на Гаити «Цветок вечности».
– Интерес моего клиента к флоре не имеет отношения к делу!
– Как раз имеет. Кстати, это не суд, а допрос. У допроса своя логика. Зачем вам понадобился этот цветок?
– Это… в подарок Пандоре.
– Вы затратили массу времени, труда и денег на получение лицензии, потом приобрели за немалые деньги это своеобразное, мягко говоря, растение – и подарили его женщине, с которой иногда занимались сексом? Женщине, которая за последние полтора года вытянула из вас более трехсот тысяч долларов?
– Инвестиции – это одно, а подарок – совсем другое.
– Не морочьте мне голову! А вы, господин адвокат, поосторожнее с ремарками – они протоколируются. Где цветок сейчас?
– В Лос-Анджелесе.
– Пибоди, подготовьте ордер на конфискацию.
– Минутку! Что происходит? – Редфорд вскочил. – Это моя собственность! Я заплатил деньги!..
– Вы фальсифицировали данные для лицензии и незаконно приобрели находящееся под запретом растение. Оно будет конфисковано, а вы понесете соответствующее наказание. Пибоди!
– Слушаюсь.
Отвернувшись, чтобы скрыть победную усмешку, Пибоди включила прибор связи.
– Очевидный произвол! – взвился адвокат. – А эти мелкие придирки просто смешны.
– Подождите, это только начало. Вы знали, что собой представляет «Цветок вечности», Редфорд. Знали, что он необходим для изготовления наркотика. Пандора собиралась хорошо на нем заработать. Она что, хотела лишить вас доли?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Может, она подсадила вас на этот препарат, превратила в наркомана, давая пробовать? Или, наоборот, не давала, заставляя униженно просить? Довела до того, что у вас возникло желание ее прикончить?
– Да я ее пальцем не тронул! – взорвался Редфорд.
– Но вы знали, что происходит. Знали, чем владеет Пандора. Очевидно, она делилась с вами, и в какой-то момент вы решили, что гораздо выгоднее будет обходиться без нее. Вы купили растение. Скоро мы узнаем, делали ли вы анализ вещества. Имея цветок, вы могли бы сами производить наркотик и не нуждались бы больше в Пандоре. Ведь она была неуправляема, требовала бы еще денег, еще наркотика… Может быть, вы хотели сделать своей партнершей Джерри? Вы знали, что наркотик смертелен, но зачем ждать целых пять лет? Убрав Пандору, вы развязывали себе руки.
– Я ее не убивал. Между нами все было кончено. Она уже ничем не могла помешать мне. У меня не было причин совершать убийство.
– Той ночью вы пришли к ней в дом. Вы легли с ней в постель. У нее был наркотик. Может быть, она вас дразнила? Вы уже совершили два убийства, чтобы защитить себя и свои деньги, но у вас на пути по-прежнему стояла она.
– Никого я не убивал!
Ева позволила ему кричать, не оспаривала протесты и угрозы адвоката.
– Вы последовали за ней, когда она бросилась к Леонардо, или сами ее туда отвезли?
– Я там не бывал. И ее не трогал. Если бы я хотел ее убить, то сделал бы это прямо у нее дома, когда она стала мне угрожать.
– Пол…
– Замолчи! Не мешай! – прикрикнул Редфорд на своего адвоката. – Ведь она пытается повесить на меня убийство! Да, у нас произошла ссора. Она требовала еще денег, много денег. Показала мне свой персональный запас наркотика. Целое богатство! Но я уже получил химический состав и перестал в ней нуждаться. Я так ей и сказал. Для моих дел теперь вполне сгодилась бы Джерри. Пандора взбесилась, грозила меня разорить, убить. Но я только посмеялся над ней и с огромным удовольствием ушел, оставив ее беситься дальше.
– Вы собирались самостоятельно изготавливать и распространять сильнодействующее наркотическое средство?
– В ограниченном масштабе. – Редфорд вытер рот тыльной стороной ладони. – Да, я собирался его производить! Ведь это же огромные деньги! Слишком много денег, я уже не мог остановиться… А угрозы Пандоры не стоили ломаного гроша, понимаете? Она не могла бы меня разорить, не разорившись сама. А этого она бы не допустила. Хотя, признаться, узнав о ее смерти, я откупорил бутылку шампанского и выпил за убийцу.
– Замечательно. Повторим все сначала.
Арестовав Редфорда, Ева наведалась к начальству. В кабинете шефа она застала Касто и окружного прокурора.
– Отлично сработано, лейтенант, – заметил Уитни.
– Спасибо, сэр. Хотя я предпочла бы арестовать его за убийство, а не за наркотики.
– Может, еще придется.
– Лейтенант. – При ее появлении прокурор встал и остался стоять. Его манеры были притчей во языцех в суде: даже нанося смертельный удар, он не забывал о манерах. – Я восхищен блеском, с которым вы провели допрос. С радостью допросил бы вас в суде как свидетеля по этому делу, но, боюсь, допрашивать придется только лейтенанта Касто.
– А убийство?
– У нас на него ничего нет. Я имею в виду улики, – уточнил он, заметив, что она намеревается возразить. – И мотив. Вы ведь сами доказали, что он мог добиться поставленной цели, не убивая ее. Очень вероятно, что он виновен, но предстоит еще много поработать, чтобы доказать обвинение.
– Однако вам хватило доказательств, чтобы предъявить обвинение Мэвис Фристоун.
– Там все улики налицо, – напомнил он.
– Но вы же знаете, господин прокурор, что она этого не делала. Знаете, что между тремя пострадавшими существует связь. – Ева выразительно взглянула на Касто, развалившегося в кресле. – В отделе наркотиков это тоже знают.
– Вынужден поддержать лейтенанта Даллас, – проговорил Касто. – Мы установили, что между подозреваемой Фристоун и наркотическим веществом, известным как «Бессмертие», не существует никакой связи. Отсутствует также связь между ней и остальными пострадавшими. На ее биографии имеются пятна, но старые и незначительные. Если хотите знать мое мнение, она просто оказалась в неудачном месте в неудачный момент. – Касто улыбнулся Еве. – Вынужден солидаризоваться с лейтенантом Даллас и рекомендовать снять с Мэвис Фристоун обвинения в ожидании результатов дальнейшего расследования.
- Предыдущая
- 49/71
- Следующая
