Если совершено убийство - Ренделл Рут - Страница 41

• Предыдущая
• 41/45
• Следующая

— Может быть. Расскажите мне о Рэчел.

— Я обещала ей…

— Ваше обещание теперь ничего не стоит, миссис Фостер. Рэчел мертва. — Он сказал это безо всякой подготовки, но не пожалел об этом, потому что было ясно, что судьба племянницы очень мало ее печалила. Миссис Фостер плакала скорее о себе или, может быть, о миссис Лайл. Пролил ли кто-нибудь когда-нибудь слезу о Лавди Морган?

— Мертва, — проговорила она тем же тоном, что и «ослепла». — Как она умерла?

Он рассказал ей все, что знал, и все время, пока говорил, лицо ее оставалось неподвижным.

— Теперь ваша очередь, — закончил Уэксфорд.

— Она пришла ко мне домой в июле, в июле прошлого года, — заговорила миссис Фостер. Ее голос раздражал Уэксфорда: он был ровным, монотонным, без высоких и низких пот. — Мой брат выгнал ее из дома, когда узнал, что она беременна. Она была маленькой и ела немного, так что почти до самого конца не было заметно. Брат велел ей убираться вон.

Уэксфорд предполагал такое, но с трудом мог поверить в это. В наше время! В Лондоне семидесятых годов XX века! Хотя миссис Фостер и освободилась от оков своего воспитания, все же она оставалась человеком викторианских убеждений, да и сама ситуация была под стать временам королевы Виктории — о таких написаны тысячи романов.

— Вы не можете в это поверить? — спросила она. — Вы не знаете, каковы они, «Дети Апокалипсиса». Она пришла ко мне, потому что у нее больше никого не было. Рэчел никогда не слышала о людях, об обществах, которые заботятся о таких девушках, как она. Я бы сочла ее просто недалекой, если бы сама не была такой же когда-то.

— А ребенок?

— Она не наблюдалась у врача. Я говорила ей, что надо пойти к врачу, но она не захотела. Рэчел никогда в жизни не была у врача. У «Детей Апокалипсиса» нет врачей; они никогда не обращаются в «Скорую помощь». Я оставила ее у себя. У меня была эта работа, и еще я убирала в двух местах. Что я еще могла сделать? Однажды, когда я вернулась домой, она лежала в моей спальне уже рядом с ребенком.

— Она родила без посторонней помощи?

Миссис Фостер кивнула:

— Тогда я заставила ее показаться доктору. Послала за своим врачом. Он очень разозлился на меня, но что я могла поделать? Доктор потом каждый день присылал акушерку, и я зарегистрировала ребенка в Челси, на Кингс-роуд.

— Отцом ребенка был Морган?

— Да. Рэчел сказала, что она — его жена и, когда он выйдет из тюрьмы, они поженятся как положено. Я знала, что это неправда; у него уже была жена. Мы вместе с Рэчел ухаживали за ребенком. А когда она нашла работу уборщицы, я иногда брала ребенка с собой, да и Рэчел тоже.

— А потом?

Миссис Фостер заколебалась. Девушка-продавщица позвала ее, и она отозвалась:

— Сейчас иду, одну минутку! — и, устало повернувшись к Уэксфорду, сообщила: — Его усыновили. Рэчел любила его, но согласилась на это. Она понимала, что нам будет не под силу одним вырастить ребенка. Нам обеим надо было работать, а хозяйки не любят, когда с собой берешь детей. Но в любом случае Рэчел не могла быть работницей. Рэчел не была приспособлена к этому. Она была совершенно помешана на телевидении. Понимаете, для нее это было в новинку. Все, что ей было нужно, — это сидеть целыми днями с ребенком на коленях и смотреть телевизор. Говорила, что хотела бы жить там, где можно целый день делать это. Потом ребенка забрали, и пребывание в моем доме стало ее раздражать, тогда она сняла комнату. Больше я о ней ничего не слышала. Думала, может быть, брат забрал ее обратно. Все, через что ей пришлось пройти, не мешало ей надеяться, что когда-нибудь она снова окажется среди «Детей Апокалипсиса»… — Голос миссис Фостер затих.

— Кто усыновил ребенка? Это сделали официально, через агентство?

— Не могу вам этого сказать. Я обещала. Рэчел этого не знала. Мы подумали, что будет лучше, если она не будет знать.

— Я должен это знать.

— Только не от меня. Я обещала.

— Тогда я вынужден буду обратиться в Департамент по делам детей, — пригрозил Уэксфорд.

По телефонной книге он узнал, что Департамент находится в Холланд-парке, и стал ждать такси, чтобы поехать туда. Однако ответ уже был ему известен, полный ответ. Стоя на краю тротуара, он мысленно тщательно устанавливал последовательность событий, начиная с приезда Рэчел Викерс на Биретта-стрит и заканчивая смертью Лавди Морган на Кенбернском кладбище.

Бедный Бейкер, удача отвернулась от него, и триумфа не будет; на этот раз провинциал-консерватор опередил его. Уэксфорда немного забавляла мысль обо всех этих полицейских из Кенберна, ведущих расследование в направлениях, которые окажутся безрезультатными, упорно старающихся пришить дело мальчишке-водителю фургона, — обо всех, кроме сержанта Клементса. Он в это время, наверное, будет в суде, чтобы получить постановление. Или, может быть, ему не удастся получить его…

Говард и Бейкер были в Скотленд-Ярде. Все знали, что сегодня Клементс взял выходной. Памела сообщила Уэксфорду, что не знает, вернется ли суперинтендент сегодня в офис.

Моментальный снимок, который Памела брала со стола Говарда, куда-то исчез, видимо, кто-то убрал его или унес. Голубой шарф миссис Дербон лежал здесь, упакованный, но не спрятанный в пакет из прозрачного пластика. Он был похож на рождественский подарок, и только аккуратная официальная наклейка сбоку нарушала впечатление.

Уэксфорд пожал плечами, поблагодарил Памелу и вышел. Чтобы попасть на станцию метро «Элм Грин», он решил пройтись через кладбище. В тумане крылатая богиня победы казалась призраком, а черные кони, наполовину укрытые туманом, как будто висели в воздухе без опоры. Расположенные позади них королевские могилы сегодня не казались такими массивными, как и деревья, точнее, призраки деревьев — серые и словно плавающие, оторвавшись от корней. Капли воды — конденсированный туман — свисали с тонких веток кустов ежевики. Обелиски, разбитые колонны, ангелы с мечами, охотник с двумя убитыми львами у ног…

«Безумец тот, кто задаст вопросы, Безумец дважды — отвечающий на них…»

Уэксфорд улыбнулся.

Последний, не напрасно потраченный день… Уэксфорд скверно печатал на машинке, и сейчас очень обрадовался бы машинистке, однако ему пришлось авторучкой Доры подробно описать все, что удалось выяснить. Он закончил только после семи и спустился вниз ждать Говарда.

Уэксфорд собирался отдать отчет племяннику после обеда и полагал, что потом они спокойно обсудят все в кабинете. Однако Говард позвонил и предупредил, что задерживается, и, прежде чем Уэксфорд успел что-то сказать, положил трубку.

— Тебе нужно прилечь, дорогой, — сказала в десять часов Дора.

— Зачем? Чтобы у меня хватило сил сидеть в поезде? Я собираюсь не спать всю ночь.

Он открыл книгу, которую Дениз наконец принесла ему из библиотеки. «Достопочтенному и Непревзойденному Мастеру, Мастеру Уильяму Сесилу, эсквайру… Ральф Робинсон с пожеланиями доброго здоровья и оставаться неизменным образцом добродетели и чести». Если в этом посвящении изменить имена, то оно могло бы стать и вступлением к его собственному отчету, как и к шедевру сэра Томаса. Едва он успел прочитать первую главу, раздался телефонный звонок.

Слегка подрагивающей рукой Уэксфорд взял трубку.

— Говард?

Голос Говарда был суровым и даже несколько пренебрежительным:

— Если ты собирался спать, тогда разговор не имеет значения.

— Я не собирался. Я ждал тебя. — Теперь, когда, казалось бы, настало время все рассказать, Уэксфорд, к собственному удивлению, говорил как-то неохотно, и голос его звучал неуверенно. — Есть несколько моментов… Короче говоря, я написал что-то вроде отчета… Ты не мог бы посмотреть его?.. Я хочу сказать, мои выводы…

• Предыдущая
• 41/45
• Следующая