Поллианна (др. перевод) - Портер Элинор - Страница 34

• Предыдущая
• 34/41
• Следующая

Но Поллианна все еще не была убеждена:

— Но, тетя Полли, ведь если бы ты любила доктора Чилтона…

— Что? — Голос тети Полли был теперь очень резким, а щеки очень красными.

— Я говорю, что если бы ты любила доктора Чилтона, как я, и не любила этого, другого, доктора, — вздохнула Поллианна, — мне кажется, была бы некоторая разница между тем, что может сделать он, а что — доктор Чилтон.

В этот момент в комнату вошла сиделка, и тетя Полли быстро поднялась на ноги с выражением облегчения на лице.

— Мне очень жаль, Поллианна, — сказала она холодно, — но, боюсь, на этот раз тебе придется позволить мне решать, что делать. Кроме того, все уже устроено, и доктор из Нью-Йорка приезжает завтра.

Однако случилось так, что нью-йоркский доктор не приехал «завтра». В последний момент пришла телеграмма, в которой сообщалось о неизбежной отсрочке визита, вызванной неожиданной болезнью самого специалиста. Это позволило Поллианне возобновить просьбы о замене его доктором Чилтоном: «…что было бы так легко, ты ведь знаешь».

Но, как и прежде, мисс Полли отрицательно покачала головой и сказала: «Нет, дорогая» — очень решительно, но добавив к этому еще более заботливые уверения, что она сделает что угодно — «что угодно, кроме этого», — чтобы доставить удовольствие своей дорогой Поллианне.

Дни ожидания проходили один за другим, и действительно казалось, что мисс Полли делала все («кроме этого»), чтобы обрадовать свою племянницу.

— Я бы не поверила! Никто не заставил бы меня этому поверить! — говорила Ненси однажды утром Старому Тому. — Кажется, не бывает ни минуты в течение всего дня, когда бы мисс Полли не скакала вокруг нашего бедного ягненочка, ожидая случая сделать хоть что-нибудь для нее, пусть даже всего лишь впустить котенка… И это она, которая еще неделю назад ни за что на свете не позволила бы ни Флаффи, ни Баффи войти в спальню! А теперь она позволяет им кувыркаться на кровати, только потому что это нравится Поллианне! А когда она уж ничего другого не может для нее сделать, так передвигает эти маленькие стеклянные висюльки на окне, чтобы «радуги танцевали», как говорит наша дорогая девочка. Три раза она посылала Тимоти в оранжереи Кобба за живыми цветами, и это помимо всех тех цветов, что люди приносят. А на днях, ей-богу, вхожу и вижу — сидит она перед кроватью, сиделка делает ей прическу, а Поллианна смотрит на это и руководит из постели, и глаза у нее так и сияют от счастья. И провалиться мне на этом месте, если мисс Полли не носит теперь такую прическу каждый Божий день, только чтобы угодить нашей милой девочке!

Старый Том засмеялся.

— Да и меня поразило, что мисс Полли выглядит ничуть не хуже с этими локонами надо лбом, — заметил он сдержанно.

— Конечно, не хуже, — ответила Ненси раздраженно. — Наконец-то стала похожа на человека… Она действительно почти кра…

— Осторожней, Ненси, — прервал старик с лукавой усмешкой. — Вспомни-ка, что ты сказала, когда я тебе говорил, что она когда-то была красавицей!

Ненси пожала плечами:

— Ну, красавицей ее, конечно, не назовешь, но, я признаю, она выглядит совсем по-другому с этими лентами и кружевными воротничками, которые Поллианна заставляет ее носить.

— Я тебе говорил, — кивнул Том, — я тебе говорил, что она не… старая. Ненси засмеялась:

— Ну, я согласна, что теперь она уже не так хорошо притворяется старой, как это было прежде, до приезда Поллианны. Послушайте, мистер Том, а кто был ее женихом? Я еще не узнала, не узнала!

— Не узнала? — переспросил старик со странным выражением. — Ну, так ты и не узнаешь… от меня.

— О, мистер Том! Ну скажите, — вкрадчиво упрашивала девушка. — Вы ведь знаете, здесь так много людей, у которых я могла бы спросить об этом.

— Может быть, и так. Но есть, во всяком случае, один, кто тебе не ответит, — усмехнулся Старый Том. Но вдруг лукавый огонек, погас в его глазах. — А как она сегодня, наша девочка?

Ненси покачала головой. Ее лицо тоже омрачилось.

— Без перемен, мистер Том. Никакой заметной разницы, насколько я, да и любой другой, может видеть. Она лежит в постели, спит или говорит и пытается улыбаться и «радоваться» тому, что солнце садится или луна восходит, или чему-нибудь подобному, и прямо сердце разрывается на нее глядя. 

— Я знаю, это игра… Благослови ее Господь! — кивнул Старый Том, чуть прищурившись.

— Значит, она и вам говорила об этой игре?

— Да. Она мне давно рассказала. — Старик помолчал, потом продолжил; губы его чуть дрогнули в улыбке: — Я ворчал однажды, что стал такой согнутый да кривой, и что, ты думаешь, эта девчушка мне сказала?

— Откуда же мне знать? Не думаю, чтобы она могла найти, чему тут радоваться!

— А вот смогла! Она сказала, что я могу радоваться, потому что мне не нужно очень сильно сгибаться, когда я занят прополкой, — ведь я уже наполовину согнут!

Ненси невесело усмехнулась:

— Ну, я этому не удивляюсь. Она всегда что-нибудь да найдет. Мы играли в нее — в эту игру — почти с самого начала, потому что ей не с кем было играть… хотя сначала она собиралась играть с ней — со своей теткой.

— С мисс Полли?!

Ненси засмеялась.

— Как я вижу, ваше мнение о хозяйке не так уж отличается от моего, — кольнула она старика.

Старый Том взглянул обиженно:

— Я просто подумал, что это было бы… сюрпризом… для нее, — объяснил он с достоинством.

— Согласна, что тогда так оно и было бы, — заметила Ненси. — Но не думаю, что так было бы и теперь. Теперь я чему угодно про нашу хозяйку поверю… даже, что она сама взялась бы играть в эту игру!

— Но неужели девочка ничего ей не говорила? Ни разу? — удивился Том. — Ведь она, похоже, рассказала всей округе. Я слышу об этом со всех сторон, особенно теперь, когда с ней случилась беда.

— Всей округе, но не мисс Полли. Поллианна еще давно говорила мне, что не может рассказать ей про игру, потому что тетка не хочет слышать о ее отце, а это была игра ее отца, и ей пришлось бы упомянуть о нем, если бы она стала рассказывать. Поэтому она никогда ей не говорила, — объяснила Ненси.

— О, понимаю, понимаю. — Старик неторопливо покивал головой. — Они так злились на этого пастора… Все они, без исключения, потому что он увез от них мисс Дженни. И мисс Полли, хоть и самая младшая, никогда не могла простить ему этого. Она так любила мисс Дженни… в то время. Да-а, я понимаю, понимаю. Это было так неприятно, — вздохнул он, отворачиваясь.

— Да, бывает, бывает… — в свою очередь вздохнула Ненси, направляясь обратно в кухню.

Ни для кого эти дни ожидания не были легкими. Сиделка пыталась казаться бодрой, но во взгляде ее читалось беспокойство. Доктор Уоррен явно нервничал и уже терял терпение. Мисс Полли говорила мало, но даже волны волос, смягчавшие черты ее лица, и красивые кружева вокруг шеи не могли скрыть того факта, что она худела и бледнела день ото дня. Что же до Поллианны, она играла с собакой, гладила шелковистую шерстку котенка, восхищалась цветами, ела фрукты и варенье, которые ей посылали, отвечала на бесчисленные вопросы о здоровье, добрые пожелания и приветы друзей. Но она тоже худела и бледнела, а нервные движения ее худых маленьких ручек только подчеркивали полную неподвижность прежде таких резвых маленьких ножек, теперь так спокойно и грустно лежавших под одеялом.

Что же до игры, то в эти дни Поллианна говорила Ненси о том, как будет рада, когда опять пойдет в школу, навестит миссис Сноу, забежит к мистеру Пендлетону и поедет кататься с доктором Чилтоном… Она, казалось, не сознавала, что эти «радости» принадлежат будущему, а не настоящему. Но Ненси сознавала это — и часто плакала, когда оставалась одна.

Доктор Мид, известный нью-йоркский специалист, приехал ровно через неделю после того дня, когда его первоначально ожидали. Это был высокий широкоплечий мужчина с добрыми серыми глазами и жизнерадостной улыбкой. Поллианне он сразу понравился, и она сказала ему об этом, любезно добавив:

• Предыдущая
• 34/41
• Следующая