Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории - Чалмерс Дэвид - Страница 37

Почти всё в мире можно объяснить в физических терминах, и естественно ожидать, что сознание тоже могло бы объясняться подобным образом. В этой главе я, однако, попытаюсь показать, что сознание ускользает из сети редуктивного объяснения. В одних лишь физических терминах мы никогда не сможем объяснить появление сознательного опыта. Этот вывод может показаться негативным, но он ведет к сильным позитивным следствиям, которые будут раскрыты мной в других главах.

Для демонстрации отсутствия редуктивного объяснения мы должны показать, что сознание не является чем-то логически супервентным на физическом. В принципе, мы должны показать, что оно не является глобально супервентным — то есть что факты о сознании не вытекают из всей совокупности микрофизических фактов мира. На практике аргументацию проще проводить на локальном уровне, доказывая, что микрофизические факты, касающиеся того или иного индивида, не влекут факты о сознании. Когда речь идет о сознании, локальная и глобальная супервентность, похоже, разделяют одну и ту же судьбу, так что не имеет большого значения, каким образом будет разворачиваться наш аргумент: если сознание вообще супервентно, оно почти наверняка будет локально супервентным. Но если это оспаривается, то все аргументы могут быть развернуты и на глобальном уровне, для чего не потребуется никаких хитроумных изменений.

Как можно показать, что сознание не является логически супервентным на физическом? Есть разные пути. Мы можем поразмышлять о том, что может быть представлено, чтобы напрямую заключить от этого к логической возможности ситуации, в которой имеются точно такие же физические факты, хотя факты, касающиеся опыта, оказываются иными. Мы можем апеллировать к эпистемологии, доказывая, что между знанием о физических фактах и знанием о сознании отсутствует надлежащее связующее звено. И мы можем напрямую апеллировать к понятию сознания, доказывая, что никакой его анализ не может обосновать логическую зависимость феноменального от физического. В дальнейшем я приведу аргументы, использующие все три упомянутые стратегии. Первые два аргумента — это, по сути, аргументы от представимости, вторые два — от эпистемологии, а пятый аргумент есть аргумент от анализа. В этих пяти аргументах есть некая избыточность, но вместе они составляют сильный довод.

Можно действовать и более прямым способом, доказывая отсутствие редуктивного объяснения без развернутого обращения к логической супервентности. Я избирал этот путь в другом месте, но здесь я предприму более детализированный анализ для придания полноты своему аргументу. Тем не менее довод против редуктивного объяснения и критика существующих редуктивных объяснений (в параграфе 2 ниже) должны сохранять свое значение даже без этого анализа. И читатели при желании могли бы напрямую обратиться к ним, по крайней мере при первом чтении.

(Техническое замечание: задачей этой главы, по сути, является доказательство отсутствия априорной выводимости феноменальных фактов из физических фактов. Необходимость, характеризующая соответствующее отношение супервентности, — это априорная версия логической необходимости, центральное место в которой занимают первичные интенсионалы. Как мы видели во второй главе, именно это отношение релевантно для проблем с объяснением; от моментов, связанных с апостериорной необходимостью, можно отвлечься. В следующей главе, где на первый план выйдут скорее онтологические, чем объяснительные проблемы, я попытаюсь отдельно показать, что между физическими и феноменальными фактами не существует какой-либо апостериорной необходимой связи.)

Наиболее очевидный (хотя и не единственный) способ исследования логической супервентности сознания — рассмотрение логической возможности зомби: кого-то или чего-то, физически идентичного мне (или любому другому сознательному существу), но абсолютно лишенного сознательного опыта[69] На глобальном уровне мы можем рассматривать логическую возможность зомбийного мира — мира, физически идентичного нашему, но при полном отсутствии сознательного опыта. В таком мире все будут зомби.

Аргумент 1: Логическая возможность зомби

Посмотрим теперь на моего зомбийного двойника. Эта тварь является моей молекулярной копией и идентична мне во всех своих низкоуровневых свойствах, постулированных совершенной физикой, но она полностью лишена сознательного опыта. (Кому-то могло бы показаться более уместным говорить о зомби «оно», но я использую личностное местоимение — я успел привязаться к своему зомбийному двойнику.) Для определенности мы можем вообразить, что в данный момент я выглядываю из окна, ощущаю приятную зелень деревьев на улице, получаю удовольствие от шоколадки, которую жую, и чувствую ноющую боль в своем правом плече.

А что происходит в моем зомбийном двойнике? Он физически идентичен мне, и мы вполне можем допустить, что он находится в идентичном окружении. Он будет наверняка идентичен мне функционально: он будет обрабатывать аналогичную информацию, аналогичным образом реагировать на стимулы с соответствующими изменениями его внутренних конфигураций и неотличимым от моего итоговым поведением. Он будет идентичен мне и психологически — в смысле, указанном в главе 1. Он будет воспринимать деревья за окном, в функциональном смысле, и чувствовать вкус шоколада, в психологическом смысле. Всё это логически следует из того факта, что он физически идентичен мне, в силу функциональной анализируемости психологических понятий. Он будет даже обладать «сознанием» в очерченных ранее функциональных смыслах — он будет бодрствовать, сможет отчитаться о содержании своих внутренних состояний, сфокусировать внимание на разных местах и т. п. Но ни один из этих процессов не будет сопровождаться реальным сознательным опытом. Там не будет феноменального чувства. Нельзя ощутить, каково это — быть зомби.

Зомби такого рода заметно отличается от зомби из голливудских фильмов, у которых обычно наблюдаются серьезные функциональные нарушения (рис. 3.1). Голливудским зомби явно недостает психологического сознания: у них, как правило, недостаточно развита способность к интроспекции и отсутствует выраженный произвольный контроль за собственным поведением. Что же касается феноменального сознания, то оно может отсутствовать у них, хотя может и присутствовать; как замечает Блок (Block 1995), логично предположить, что они ощущают вкус поедаемых ими жертв. Мы можем назвать их психологическими зомби, но меня интересуют феноменальные зомби, физически и функционально идентичные, но лишенные опыта. (Быть может, и неудивительно, что феноменальные зомби не пользовались популярностью в Голливуде, так как по понятным причинам снять о них фильм было бы непростой задачей.)

Рис. 3.1. Кальвин и Гоббс о зомби. (Calvin and Hobbes © Watterson. Distributed by Universal Press Syndicate. Перепечатка разрешена. Все права сохранены.)

(4) — Конечно, настоящие зомби никогда не хохочут, глядя друг на друга.

Идея зомби, как я описал их, выглядит странно. Начать с того, что зомби едва ли являются чем-то естественно возможным. В реальном мире любая моя копия, скорее всего, будет обладать сознанием. Поэтому совершенно естественно представлять бессознательных тварей физически отличными от сознательных — к примеру, с дефективным поведением. Но вопрос состоит не в том, вероятно ли существование зомби в нашем мире, и даже не в том, естественной ли будет идея зомбийной копии, а в том, является ли понятие зомби концептуально когерентным. И для того чтобы убедиться в этом, достаточно уже одной мыслимости данного понятия.