Азагот (ЛП) - Йон Ларисса - Страница 6

• Предыдущая
• 6/37
• Следующая

– Никакая часть мебели отсюда не исчезнет, пока ты не опробуешь ее. А остальное... посмотрим. – Он указал рукой на покрытые богатыми гобеленами стены, бесценные произведения искусства известных художников как людей, так и демонов, огромные зеркала, обрамленные в рамки из чистого золота. – Подобная цветовая гамма была в моде тысячу лет назад. Полагаю, пришло время все обновить.

Она надменно фыркнула, что было так по-ангельски, и шагнула внутрь. И... ого, классная задница! Идеально упакованная в атласное платье, правда чуть менее полная, чем он обычно предпочитал, но оставалось все еще много шикарной плоти в форме сердечка. Он мог представить себе, как она склонится над скамейкой для порки, а он схватит ее за бедра и войдет в нее. Ее кожа покраснеет от чувственного экстаза и плети для сексуальных утех.

– Кровать может остаться, – объявила она.

Конечно кровать останется! Она достаточно велика, чтобы на ней могли спать шестеро, что означало Лиллиана оставит между ними много свободного места. Ну, она могла по крайней мере попытаться.

– Дверь в ванную комнату справа от тебя, – произнес он. – Прямо по коридору кухня, столовая и домашний кинозал. У меня есть почти все телеканалы со всего мира.

Лиллиана нахмурилась.

– Как такое возможно?

– Точно так же, как и на Небесах. Демоны-техники могут перенаправить и перенастроить любые созданные людьми сигналы в нечто полезное здесь. – Он указал рукой на огромный дубовый шкаф. – Шкаф слева от тебя – в твоем распоряжении. Одежда уже внутри. На этой ноте я тебя оставлю.

Она резко развернулась к нему, и ее нелепое платье зашуршало по полу.

– Куда ты идешь?

– У меня есть работа, которую надо сделать. Кое-куда сходить, поубивать людей и души демонов не сопроводят сами себя в Шеул-гра, ты ведь понимаешь. – Он направился к двери. – Присоединяйся ко мне, когда переоденешься, и я покажу тебе твой новый дом.

– Погоди. – Она последовала за ним, но когда он повернулся к ней лицом, остановилась, как будто врезалась в стену, словно осознавая, что остаться в одиночестве будет лучше, чем вместе с ним. – А что на счет моих способностей?

– А что на счет них?

– Они исчезли. – Она обхватила себя руками, без сомнения ощущая себя без них обнажённой и уязвимой. – Как я должна защищать себя в этом месте?

– Тебе здесь ничто не угрожает. Кроме меня. – Он взглянул на свои часы. Возможно у него хватит времени вынести приговор нескольким душам, показать Лиллиане дом и все проверить с его гриминионсами, прежде чем пребудут следующие души. Подняв глаза, он поймал ее взгляд. – Но у меня ведь нет никакой причины причинять тебе вред... не так ли?

Она натянуто улыбнулась.

– Конечно нет.

– Хорошо. Давай все так и оставим. – Он снова направился к двери, но задержавшись на пороге, мягко произнес: – Я не жестокий человек, Лиллиана, но я так же и не умею прощать. Предай меня и узнаешь, каким беспощадным я могу быть. Второго шанса не будет.

Закрыв за собой дверь, он оставил её одну.

Лиллиана дождалась, когда Азагот закроет дверь, и показала ему язык.

– Присоединяйся ко мне, когда переоденешься, – передразнила она. – Я покажу тебе твой новый дом. Предашь меня и узнаешь, каким беспощадным я могу быть.

О, да какой-то детский сад! Парень просто выводил из себя. Был несносен. И красив. Она не могла забыть о его красоте.

В её голове засел образ стоявшего у стола Азагота, то, насколько у него был небрежный вид и в то же время ощущалась напряжённость, как будто одной рукой он мог сжимать её за шею, а другой в то же время подносить к своему рту стоящую на столе бутылку рома.

Какого чёрта она находила это сексуальным? Да ради всего святого, она же ангел!

Она должна быть милой и чистой, и... всё это полнейшая чушь.

По правде говоря, ангелы были сражавшимися на стороне добра безжалостными воинами, зачастую действовавшими с ошеломляющей жестокостью. Они вели грязную борьбу и не всегда следовали правилам.

Тогда имела место такая политика: у многих ангелов был свой и только свой план действий, который зачастую не совпадал с тем, что было лучше для Земного царства и Небесного.

Да, хорошо, она не мила и чиста, но, по всей вероятности, не должна считать смертоносную ауру Азагота сексуальной.

Бросив на чёрное атласное покрывало пакет, который ей дал Азагот, Лиллиана оглядела комнату и на этот раз не потрудилась скрыть потрясение.

Когда они только вошли, внешне Лиллиана заставила себя выглядеть спокойной и безразличной, тогда как внутренне просто задыхалась от волнения.

За века жизни Лиллиана достаточно повидала – когда дело касалось секса, демоны и люди были чрезвычайно изобретательны, – но никогда не думала, что ей предстоит поучаствовать в чём-то эксцентричном.

Чёрт, её бывший – Гатриэль – старший ангельского Отдела Зачистки, выслеживавшего незаконных потомков ангелов и падших, презирал беспорядочный секс, которым так сильно наслаждались люди и демоны.

Близость между ангелами, особенно среди весьма консервативной старой гвардии была чистой и культурной, больше походившей на слияние душ, чем тел. Гатриэль точно относился к старой гвардии. Он бы возненавидел берлогу Азагота.

Лиллиана сморщила носик при виде деревянного, оббитого кожей креста Святого Андрея в углу. Он был гораздо милее тех секс-игрушек, которые предлагал "опробовать" продавец, когда она однажды во время охоты на демона проходила мимо того магазинчика. И кожаные наручники Азагота совсем не походили на металлическую фигню, которую ей пытался всучить продавец.

О, у Азагота с деревянной стойки рядом со скамьёй для порки также свисали наручники, но, определённо, не для запугивания. Компанию им составляли всевозможные виды креплений, плёток, паддлов[4], кляпов и штук, опознать которые Лиллиана не могла. Девушка содрогнулась.

И всё же... любопытство, а может и мысленно показанный Гатриэлю средний палец, подтолкнули её к стойке, где Лиллиана провела пальцами по удивительно податливым хвостам флоггера[5] и пощупала ткань повязки на глаза.

Какого ощущать себя с завязанными глазами и обвитым путами, полностью находясь во власти кого-то вроде Азагота?

Лиллиана снова вздрогнула, но на этот раз в животе скрутился узел желания, по спирали распространяющегося наружу, пока даже её кожа не вспыхнула приятным покалыванием.

Вероятно, коллекция Азагота и реакция на неё должны были привести Лиллиану в ужас, но она всегда была безрассудно смелой и стремилась попробовать всё новое. С правильным мужчиной она испробовала бы этот арсенал.

Но Азагот совсем не был тем мужчиной. До сих пор он вёл себя как высокомерный придурок, и, в любом случае, как только найдёт хроногласс, Лиллиана тут же отсюда свалит.

Подойдя к огромному дубовому платяному шкафу, Лиллиана, задержав дыхание, открыла его. К её облегчению, она не нашла ничего странного в свисающих с вешалок и аккуратно сложенных на полках вещах.

Но чёрный – не её цвет, а кожа – не её материал.

Лиллиана, определённо, предпочитала брюки и блузки, поэтому тёмно-синий шёлковый корсет и кожаную мини-юбку на заклёпках запихнула вглубь полки.

В конце концов Лиллиана выбрала чёрные леггинсы, тёмно-бордовую с длинным рукавом и высоким воротом, облегающую водолазку, и сапоги до колена с четырьмя пряжками на голенище.

Лиллиана оглядела себя в зеркало и с удивлением обнаружила, что наряд оказался не так уж и ужасен, и вообще-то даже подчёркивал её спортивную фигуру.

Чтобы суровые черты лица и отсутствие пышных форм не так бросались в глаза, она распускала длинные волосы и выбирала одежду делового стиля с кружевами оборками.

Но каким-то образом этот облегающий наряд делал девушку намного женственней, чем тонкое, струящееся платье, которое ей приходилось носить. И кто бы мог подумать!

• Предыдущая
• 6/37
• Следующая