Заповеди годовых знаков - Кваша Григорий Семенович - Страница 8

А все эти бесконечные логические лозунги… Николай Некрасов (Змея): «Иди в огонь за честь отчизны, за убежденья, за любовь… Иди и гибни безупречно. Умрешь не даром: дело прочно, когда под ним струится кровь…» Даже Гете (Змея) сподобился: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них на бой идет».

Удивителен парадокс фантастической литературы, созданной писателями-логиками. Они придумали благостный утопический мир, где все друг друга любят, и тут же стали искать, кому бы с кем в этом мире сразиться.

Книги братьев Стругацких (Петух, Бык) буквально нашпигованы беззаветными бойцами. Более того, чем симпатичнее герой, тем лучше он сражается. Писатель Банев, сталкер Шухарт, барон Пампа, прогрессоры… Все они самые лучшие бойцы на свете. Способность мыслить и способность сражаться почти везде связаны знаком равенства. У Станислава Лема космонавты, вернувшись со звезд на Землю, где уничтожена агрессивность, возобновляют боксерские бои.

Не избежали логики-мужчины комплексов неполноценности и связанной с ними невозможности адекватно оценить себя. Поэтому так важны для логиков погоны, лампасы, лауреатские значки, громкие звания – все то, что так безразлично знающим себе цену волевикам.

А вот в сфере эмоций логики дилетанты, поэтому иногда кажутся роботами или монстрами, которым чужды обычные человеческие чувства.

Мистика (Крыса, Обезьяна, Дракон). Человек, не доверяющий опыту, но одновременно не доверяющий логике, подобен слепцу, ибо жизнь для него состоит из одних только неожиданностей, все приходится перещупывать по сотне раз. Однако темень, в которой живет такой человек, неожиданно рождает внутренний свет, некое мистическое озарение, то, что чаще называют мистическим прозрением (не путать с интуицией, основанной на переработке и обобщении опыта). Таким образом, в одной и той же идеологии, как две стороны медали, уживаются сверхреализм эмпирика и сюрреализм мистика. Что касается любви, то она не противоречит ни той стороне медали, ни этой. Любовь вся пронизана магией. Но при всей своей грандиозности любовь весьма озабочена подробностями, она вся соткана из мелочей, тех самых эмпирических каждодневных повторов. Что касается логики и здравого смысла, то нет в любви ни того ни другого.

На оси времени мистики ведут себя самым странным образом. Они буквально воспаряют над временем, не наблюдая разницы между прошлым, настоящим и будущим и признавая только вечные проблемы. Добро и зло, жизнь и смерть, любовь и ненависть – вот набор вопросов, волнующих мистических мыслителей. Отсюда же безусловное лидерство мистиков в мировой драматургии, целиком зацикленной на любви и других вечных вопросах, типа «быть или не быть». Особенно хороши Крысы. Тут Шекспир, Ибсен, Ионеско и даже Эдвард Радзинский с Леонидом Зориным. Обезьян возглавляют Чехов и Шварц, Драконов – Шоу, Горький, Ростан и Григорий Горин.

Отсутствие логических и реалистических ограничений у мистиков точно выразил в свое время драматург Бомарше (Крыса): «Не вызывает ли восхищения та свобода, с которой я отдаюсь потоку своих мыслей? Я не даю себе труда ни отсеивать их, ни обрабатывать». Полная противоположность волевикам и реалистам, бесконечно шлифующим свои тексты. Сальвадор Дали (Дракон) многократно настаивал на том, что в его полотнах нет ни логики, ни смысла.

Великий Александр Блок (Дракон) честно признавался в своем незнании жизни: «Говорят, писатель должен все понять и сейчас же все ясно объяснить. А я в свои сорок лет понимаю меньше, чем в двадцать, каждый день думаю разное, и жить хочу, и уснуть, и голова болит от всей этой всемирной заварушки». Блок всегда стремился освободиться от смысла и даже придумал термин «священный идиотизм».

А вот Николай Бердяев (Собака) о Василии Розанове: «Розанов мыслил не логически, а физиологически. По всему его существу разлита мистическая чувственность».

Мистики стоят у истоков многочисленных направлений в искусстве – сюрреализма (сновидения и галлюцинации) или, например, театра абсурда.

Предвестники сюрреализма – де Сад (Обезьяна), Жерар де Нерваль (Дракон), Зигмунд Фрейд (Дракон). Основоположники сюрреализма Андрэ Бретон (Обезьяна), Тристан Тцара (Обезьяна), Гийом Аполлинер (Дракон). Наивысших успехов добились в живописи – Сальвадор Дали (Дракон), в кино Луис Буньюэль (Крыса), Роберт Деснос (Крыса) и Витезслав Незвал (Крыса) в поэзии. В определенном смысле сюрреалистом был наш Андрей Белый (Дракон), недаром о его «Петербурге» было сказано, что это «небывалая еще в литературе запись бреда».

Бред не всегда теория, часто это реальность Крыс, Драконов и Обезьян. Максим Горький (Дракон) так, например, описывал свое видение: «Я видел нечто страшное: внутри огромной, бездонной чаши, опрокинутой набок, носятся уши, глаза, ладони рук с растопыренными пальцами, катятся головы без лиц, идут человеческие ноги, каждая отдельно от другой… летают разноцветные крылья и немо смотрят на меня безглазые морды огромных быков». Дали такому бредовому богатству вполне мог бы позавидовать.

В жизни мистики также весьма странные люди, можно сказать, что понятие нормы для них сильно сдвинуто. Скажем, французский поэт Робер Деснос (Крыса) средь бела дня в людном кафе впадал в транс и начинал вещать. Кто-нибудь из присутствующих записывал.

А вот в чем они истинные профессионалы и разбираются больше всех остальных, вместе взятых, – так это в любви. Хотя скажу прямо, все трое понимают любовь все же немножко по-разному. Обезьяна – это гимн разнообразию и материализация всех любовных фантазий, Дракон-специалист по пестованию идеальных женщин, Крыса создает для общества идеальные примеры любви. Тут они давно уже мастера. Так что со всеми вопросами, касающимися любви, к ним. Есть даже академики и профессора любви – Булат Окуджава, например.

Что касается воли, то у мистиков она очень сильная, но не осмысленная, часто напоминает манию. Крыса стремится к воде, Обезьяна в тропики, а Дракон в небо. Но всегда ли они осознают смысл своих стремлений? Не понимая истинных механизмов воли, они романтизируют ее, героизируют ее проявления. Чернышевский (Крыса) пишет про Рахметова, Борис Полевой (Обезьяна) про Маресьева, а Ницше (Дракон) накручивает вокруг воли целую философию. Для политики мистическая воля годится не слишком, хотя несколько великих правителей мистики все же дали – Иван III Великий (Обезьяна), Петр I Великий (Крыса), Фридрих Великий (Дракон).

Реализм (Кот, Кабан, Коза). Интуиция, обработанный подсознанием опыт – это, по сути дела, просто хорошее знание реальности. Соответственно, люди, доверяющие опыту и непрерывно изучающие реальность, будут называться реалистами. Несмотря на суровость данных определений, реалисты – люди очень чувствительные, эмоциональные и понимающие толк в красоте. Отсюда их стремление к эстетическому совершенству, совершенству как последней степени прекрасного. Грандиозное явление завершительства, как вершина реализма, может принимать достаточно причудливые формы, ибо завершает не реальность, а мировую культуру. Своих идей у завершителей нет, зато чужие они доводят до совершенства. Таким образом, завершить реалисты могут любое дело – в литературе, музыке, живописи, шахматах. Для того чтобы стать настоящим реалистом, человек указанного знака должен поглощать мегатонны информации.

Эрудиция реалиста тождественна рангу завершительства. На оси времени реалисты выбирают прошлое, в нем всюду опыт, сын ошибок трудных. В будущем реалисты ничего не понимают и из отличников сразу же превращаются в двоечников.

Специфическим, фирменным делом для реалистов является сыск, основанный, как известно, на сходстве обстоятельств, а отнюдь не на дедукции, кроме того, они успешные и много достигают в тех сферах, где требуется тонкий вкус и понимание красоты, – дизайне, моде, редактировании. Кстати, о красоте – указанные знаки поддерживают красоту еще и своим личным примером. Так что можно их еще звать «красавчиками».

Там, где появляется завершитель, останавливается время, прекращается развитие, ибо после вершины путь только вниз. Не пойдешь дальше Пушкина (Коза) и Сервантеса (Коза), не напишешь романа выше уровнем, чем «Мастер и Маргарита» Булгакова (Кот), не обобщишь мировую культуру мощнее Набокова и Борхеса (Кабаны). В тупике современные шахматы, где власть Коз (Фишер и Корчной) сменилась властью Котов (Карпов, Каспаров, Крамник, Топалов). Ну, кто поспорит с тем, что все они в своем масштабе адекватны своей эрудиции?