Генри Торо - Покровский Никита Евгеньевич - Страница 7

В конце июля 1846 г., еще находясь на берегу Уолдена, Торо на несколько часов отправился в Конкорд для того, чтобы забрать из починки башмаки. На улице городка он был арестован и препровожден в тюрьму за неуплату федерального налога. Отказ от уплаты государственных пошлин и налогов был для Торо своеобразной формой протеста против политики правительства, фактически поощрявшего рабство негров и начавшего захватническую войну в Мексике. Наутро кто-то из доброжелателей, к огромному неудовольствию Торо, заплатил требуемую сумму, и Торо освободили. Ночью, проведенной в городской тюрьме, у философа родился замысел трактата, в котором бы давалась всеохватывающая нравственно-политическая характеристика отношений индивида и государства. Позднее этот замысел реализовался сначала в лекции «О сопротивлении гражданскому правительству», а затем и в эссе «О долге гражданского неповиновения» (1848).

Это эссе — второе произведение, благодаря которому духовное наследие Торо стало в XX в. предметом пристального внимания. Эссе родилось не как плод абстрактных размышлений, а как страстный решительный ответ на конкретные явления текущей политической жизни, но ответ, написанный философом, который за отдельным и индивидуальным видел неизмеримо большее. Глубокий интерес Торо к социально-философским темам был созвучен современной ему эпохе, отмеченной становлением в США движения за отмену рабства.

История американского государства открылась «одной из тех великих, действительно освободительных, действительно революционных войн, которых было так немного среди громадной массы грабительских войн…» (2, 37, 48). Народный, освободительный характер Войны за независимость — американской буржуазной революции 1776 г. — наложил неизгладимый отпечаток на всю последующую историю нации. Под нажимом народных масс была принята Декларация независимости. Написанная лидером левого радикального крыла революции Т. Джефферсоном, она провозглашала равенство всех людей, право каждого на жизнь, свободу и стремление к счастью. «Первая декларация прав человека» (1, 16, 17) прозвучала набатным колоколом для Европы, находившейся еще в значительной степени под господством полуфеодальных монархий. Перед американским пародом встала задача добиться реализации этого документа.

Однако еще в ходе революции обнаружились консервативные устремления крупных земельных собственников и финансовых воротил. Консервативной реакцией на результаты революции в известной мере стала Конституция США 1789 г., урезывавшая демократические завоевания и допускавшая возможность установления в США монархии наподобие английской. «Американская традиция», таким образом, определялась не изначальной боговдохновенной демократичностью государственных институтов Нового Света, как об этом нередко писали и пишут в США, а упорной борьбой между демократической линией, выражавшей чаяния широких народных масс, и интересами крупной буржуазии, решительно эволюционировавшей вправо.

Молодость Торо пришлась на годы так называемой джексоновской демократии — период президентства Эндрю Джексона (1829–1837). В это время был нанесен ощутимый удар по сторонникам установления в США неприкрытой диктатуры финансово-промышленного капитала. В стране происходили крупные выступления рабочих и фермеров. Но именно в этот период продолжалось и экспансионистское наступление на территории индейских племен, изгнание и уничтожение коренных жителей Северной Америки. С замечательной для своего времени проницательностью Торо разоблачил всевластие богатства, какими бы «демократическими» оболочками оно ни прикрывалось.

Мысль Торо между тем искала пути, отличные от общепринятых методов рассмотрения отношений личности и государства. Философ как бы выносит духовный мир личности за пределы систему государственно-правовых отношений и максимально противопоставляет их. При этом последовательное критическое отношение к американской действительности стало у Торо основой не революционной программы, а учения о непротивлении злу насилием, пацифизма.

В 1849 г. была опубликована книга Торо «Неделя на реках Конкорд и Мерримак». События ее относятся к 1839 г. Каждому дню путешествия по Массачусетсу, совершенного Торо с братом, в книге соответствует отдельная глава. В целом сочинение свидетельствует о том, что Торо как писатель достиг уровня «большой» литературы. Его талант окреп и стал зрелым. Книга оказалась первым крупным произведением Торо, увидевшим свет при жизни автора. Помимо пейзажных зарисовок здесь помещены также рассуждения на отвлеченные философские, религиозные и литературные темы. Эти фрагменты занимают около половины объема всей рукописи. «Неделя» более, чем другие сочинения Торо, проникнута идеями трансцендентализма; много места автор уделяет изложению трансценденталистской концепции человека. В отрывке о религии Торо развивает взгляды, весьма озадачившие его благочестивых читателей: критике подвергается вся система христианства.

Несмотря на хлопоты Эмерсона, издательства по различным причинам отклоняли рукопись, которая каждый раз после этого вновь переписывалась и частично изменялась Торо. Наконец одно бостонское издательство согласилось опубликовать книгу за счет автора. В течение четырех последующих лет было продано всего 218 экземпляров, и в 1853 г. издательство обязало Торо забрать со склада нереализованный тираж. С горькой иронией Торо заметил: «Сейчас у меня есть личная библиотека почти в девятьсот томов, более семисот из которых написал я сам» (10, 12, 459).

Начав активные занятия литературой и философией, Торо тем не менее не переставал заниматься физическим трудом, который давал ему средства к существованию. В 1847–1850 гг. он работал лесным обходчиком и землемером. Кроме того, Торо помогал отцу в производстве карандашных грифелей. Работа в плохо проветриваемой мастерской, наполненной клубами графитной пыли, подорвала его здоровье. Постепенно у него появлялись признаки наследственной чахотки.

На конец 1840-х годов падает увлечение Торо естествознанием. Из дневника философа и натуралиста почти полностью исчезли трансценденталистские мотивы, на их место пришли нескончаемые описания естественнонаучных фактов и наблюдений. Представляется, что Торо вел накопление фактического материала для будущих научных обобщений. Последние, впрочем, никогда не были сделаны им, но созданные Торо труды по естествознанию получили известность и признание в научных кругах. В 1850 г. философа избрали членом-корреспондентом Бостонского общества естествоиспытателей.

В 1854 г. происходит знаменательное событие в жизни Торо — «Уолден, или Жизнь в лесу» выходит из печати. Г. Грили в «Нью-Йорк дейли трибюн» сначала рекламирует издание, а потом помещает положительную рецензию. Литературные обозреватели других газет высказывают различные мнения, но в целом книга получает некоторый резонанс, и ее тираж хорошо расходится. Личность Торо и его идеи, изложенные в «Уолдене», привлекают внимание читающей публики — у Торо появляются первые, впрочем весьма немногочисленные, последователи и ученики.

В том же 1854 г. в ответ на принятый ранее правительством закон о поимке беглых рабов Торо прочел в лицее лекцию «Рабство в Массачусетсе». Она значительно расширяет наши представления о социально-философских взглядах Торо, который предстает в ней как сознательный сторонник аболиционистского движения. Хотя формально, говорил Торо, Массачусетс является свободным штатом, здесь намеренно культивируются антинегритянские настроения, угодные интересам южных плантаторов.

Аболиционизм представлял собой крупнейшее идеологическое и политическое течение в США середины XIX в., ставившее целью отмену рабства и по существу упразднение самого плантаторского класса. Оно отражало глубинные социальные процессы — резкую поляризацию экономических и политических интересов Севера и Юга. Плантационная система исключала применение машин, ирригации, технических новшеств и изобретений в сельском хозяйстве. Узкая специализация сельского хозяйства Юга и его относительная отсталость препятствовали созданию собственной национальной промышленности. В результате диспропорционального и уродливого разделения труда в рамках страны Юг зависел от Севера, а развитие промышленности Севера существенно блокировалось отсталостью Юга, главным образом из-за отсутствия рынков сбыта (см. 25, 31).