Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 52

• Предыдущая
• 52/64
• Следующая

Не знаю, когда Кэд понял, что со мной что-то не так. Когда кричал, требуя, чтобы я поднялась, или когда умолял, изрядно напугавшись. Мне уже было все равно.

Он достал меня из шкафа и пересадил на кровать.

– Дейна, ответь мне! Что происходит? Дейна, я знаю, ты обижена, но скажи, что с тобой все хорошо. Родная моя!

Я сказала совсем не то, что должна была. Но другого просто не могла произнести.

– Уходи. Ты меня бросил. Оставил. Вы все меня бросаете и отдаете.

– Дейна…

Я опустила голову и закрыла глаза. Почему он не оставит меня в покое? Почему не дает заснуть?

– Сиди здесь. – Кэд явно старался говорить спокойно. – Сиди здесь и никуда не ходи, ты меня поняла?

Куда я могла пойти? Мне никуда не хотелось. Поэтому я просто легла на мягкую постель, привычно свернувшись калачиком.

Сон вернулся.

И почти сразу же куда-то улетучился. Меня трясли, поднимали, усаживали, обрызгивали ледяной водой и давали нюхать какую-то гадость. Два голоса постоянно произносили мое имя, один с надеждой, второй – строго.

– Просыпайся, я сказал!

Строгого голоса хотелось слушаться.

Но просыпаться не хотелось еще больше.

– Открывай глаза, Дейнатара! Немедленно!

– Не надо, – простонала я, пытаясь вывернуться из чьих-то рук. – Пустите.

Попытки были очень слабыми.

– Дейна, солнышко, давай. Постарайся проснуться.

От ласкового голоса делалось хуже, но он не мог этого понять.

А вот строгий голос, кажется, это знал.

– Выйди. Выйди, ее надо привести в чувство, она тебя боится.

– С чего бы ей меня бояться? Я никогда не давал ей поводов.

– Ей не нужны поводы, у нее сломанная психика. Выйди и дай мне пару часов.

– Что ты собираешься делать?! – Ласковый голос превратился в стальной.

– Да уж не насиловать, не беспокойся. Просто уйди и погуляй где-нибудь пару часов. Если я смогу, помогу ей.

– А если нет?

Обладатель строгого голоса рассердился:

– Ты задаешь слишком много ненужных вопросов! Неприятие поражения – залог успеха. Давай выметайся, пока она не начала чего-нибудь похуже вытворять.

Спустя несколько секунд мягко затворилась дверь. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов.

– Дейнатара. – Строгий голос стал немного мягче. – Слушай меня и делай то, что я скажу. Открой глаза.

Я помотала головой, стараясь закрыть уши руками.

– Нет, не надо так делать. Открой глаза и постарайся сказать мне, что с тобой случилось. Ты же не хочешь навредить себе?

Конечно нет. Я боялась боли, боялась того, что чувствовала, но и бороться не могла.

– А ребенок? Не любишь его, что ли? Как с ребенком поступим?

Рука чуть дернулась к животу, но на полпути безвольно упала.

– Понимаю, тяжело. Старайся, Дейна. Открывай глаза медленно и ничего не бойся.

Ему было легко говорить! Он не знает, как страшно посмотреть куда-то, начать думать о каких-то проблемах, действовать. Как колотится сердце при одной только мысли о том, чтобы начать говорить.

– Если ты не откроешь глазки, я заставлю тебя это сделать, и будет больно. На счет «три». Давай, я жду. Раз.

Руки судорожно сжали покрывало.

– Два.

Я закусила губу так, что почувствовала несколько капелек крови.

– Три.

Медленно, то и дело срываясь на беспорядочные всхлипывания, я открыла глаза.

– Молодец.

Карнатар не выглядел обеспокоенным, и это немного придало мне сил.

– Теперь скажи, что болит.

Я медленно покачала головой.

– Хорошо. Тогда что случилось? Что ты чувствуешь?

– Страшно.

– Чего ты боишься?

Я не понимала, чего он хочет и зачем мучает меня.

– Дейна, скажи, чего ты боишься.

– Остаться. Одна.

– Если я скажу, что ты никогда не будешь одна, ты поверишь мне?

Я молчала, глядя ему в глаза.

– Дыши глубоко, ладно? Расшнуруй немного корсет, это же пыточный инструмент, а не одежда.

Он, не дожидаясь, пока я осознаю приказ, сам ослабил шнуровку. Дышать стало ощутимо легче.

– Так лучше?

Я кивнула, чувствуя, как тиски страха постепенно отпускают.

– Ляг, только не спи.

Карнатар взбил подушку и уложил меня, накрыв пледом. На мой умоляющий взгляд мужчина лишь усмехнулся и улегся рядом.

– Там, снаружи, – он принялся перебирать рукой мои волосы, – тебя ждут Кэдерн и Силианна. Я их выгнал пока, но скоро они прорвутся через мою охрану и потребуют отчета о твоем состоянии. Так что давай выползай из кокона. Пора превращаться в бабочку.

– Я не могу, – прошептала я.

– Можешь. Я же вижу, что можешь. Нет-нет в тебе да и проскочит что-то более яркое, чем Дейна Сормат. Ты просто боишься осознать, кто ты. Но ведь тебе не восемь, тебя никто не сможет обидеть, если ты сама этого не разрешишь.

– Кэд…

– Вы с Кэдерном – идиоты, которым не помешало бы прописать волшебного ремня. Знал бы я, что он так отреагирует, никогда не стал бы с ним разговаривать.

– Ты говорил с Кэдом?

– Говорил. Перед вашим отъездом, утром. Я рассказал ему о том, кто ты.

Если мир вокруг не рухнул до этого момента, то теперь уж точно.

– Он обижен на тебя за вранье даже после помолвки.

– Значит, волосы здесь ни при чем? – нахмурилась я.

Неожиданно, но осознание того, что Кэд все знает, обернулось облегчением и еще одним маленьким шажком к выздоровлению.

– Вы поругались из-за волос? – поразился Карнатар. – Боги, вы еще более странная пара, чем я думал.

– Мы уже не пара, – вздохнула я.

Советник промолчал.

– Спасибо, что помог.

– Знаешь, есть такая штука… Расскажи мне все, что тебя беспокоит. Как только ты заявишь о своих проблемах и хотя бы мысленно попытаешься найти их решение, станет легче. Это сложно, но надо попробовать. Давай, что беспокоит тебя больше всего? Только честно.

Не сразу, но я решилась ответить:

– Я боюсь, что пророчество сбудется и я умру. Или Старейшины разозлятся и убьют меня.

– Тебе уже двадцать, а пророчества не могут навредить совершеннолетним. Поверь мне, я изучал этот вопрос долго. Что касается Старейшин, мы попробуем не допустить их к тебе. Нечего им с тобой общаться. Дальше.

– Я боюсь, что ребенок умрет, потому что не получил благословения.

– Ты веришь мне? – вдруг спросил Карнатар. – Если нет, то поверь. Я обещал вам помочь, и я помогу. Не беспокойся о судьбе ребенка. Никто его у тебя не заберет, пока я жив.

– Я боюсь, что отец меня не примет, возненавидит и выгонит.

– Он мечтает о том, чтобы ты вернулась, – улыбнулся Карнатар. – Он даже трепку тебе не задаст, хотя ты ее, безусловно, заслужила. Он отец, Дейна, пускай плохой и невнимательный. И он очень за тебя переживает. Не думай ни секунды, когда решишь рассказать ему.

– Я боюсь тебя.

– Это правильно.

Я вскинула голову, чтобы заглянуть в его глаза.

– Почему?

– Потому что ты уже знаешь, что я могу сделать. И это лишь малая часть.

– Ты первый человек, который признается в том, что может сделать плохое.

– Я не человек.

Он поцеловал меня, заставив снова откинуться на подушки.

– Ты обещал, – тихо сказала я после, отведя глаза.

– Дело касалось насилия. Ты вроде не сопротивляешься.

– Я не могу сопротивляться.

Его шепот завораживал, заставляя забыть об отце моего ребенка, который ждал за дверью.

– Не можешь, потому что тебе еще плохо? Или потому, что не хочешь?

– Если бы я это понимала, то не задавала бы столько вопросов.

– Когда ты это поймешь, может быть уже поздно. Ты будешь глубоко замужем, воспитывать ребенка и жить в каком-нибудь замке на юге, изредка приезжая в гости к семье.

– А ты?

– А у меня найдутся дела интереснее семьи.

– Оно и видно, – буркнула я. – У тебя всегда были вещи интереснее семьи. Так, вместо воспитания сына, ты занимался моим воспитанием.

– И в итоге не воспитал никого, – хмыкнул советник. – Хватит валяться, тебя ждет Силианна. Разговариваешь ты сносно, полностью придешь в себя к вечеру.

• Предыдущая
• 52/64
• Следующая