Чужая невеста - Никольская Ева - Страница 49

• Предыдущая
• 49/71
• Следующая

– Не знаю, – пожал плечами собеседник. – В политику они не лезут, домов не строят, семьи не заводят. Не стареют, не умирают, а если и делают это, то так, что никто не замечает. Зато активно занимаются производствами, путешествуют, что-то изобретают и шлют отчеты в тайную канцелярию Лэфандрии, давая тем самым понять, что верны эйдану. Наверное, нет от них вреда. Ну, или он просто тщательно скрывается. Стекло вон, – норд кивнул на мой «подарок», – тоже их изобретение. Давнее уже.

– То есть фирсы – своеобразный двигатель прогресса в вашем мире, – сделала вывод я. «Медведь» не ответил. – Еще бы понять, каким ветром их занесло на мою родину и какое они имеют отношение к переселению моей души в тело Ильвы.

– Какое-то имеют, – грустно усмехнулся Йен, переведя взгляд с зеркала на меня. – Хочешь найти одного из них и выяснить, как все вернуть обратно? – Он сидел достаточно далеко от меня, и при одиноком пламени свечи я не могла разглядеть выражение его глаз. Но напряжение было везде: в якобы расслабленной позе мужчины, в чуть ироничном голосе, да просто в воздухе витало!

– Выяснить не мешало бы, – немного подумав, ответила ему. – А вот возвращать все обратно – не уверена.

Мы снова замолчали. Лааш, как ни странно, тоже не пытался влезть со своими комментариями. Занят, наверное, был огненной трапезой. А мы… Черт, мы же про ужин забыли! Прикрыв ладонью рот, я выдохнула:

– Йен, нас Эйд сейчас вместо пирожков покусает. – Вспомнив о данном парню обещании, я чуть не застонала. – Заговорились, а он же там ждет! Пошли в обеденный зал?

– Пошли. – Норд поднялся с кресла и, подойдя к фирскому зеркалу, закрыл его белой тканью.

– Кстати, я со своими проблемами совсем забыла спросить про тех лэфири, с которыми вы сегодня весь день общались, – идя следом за ним, сказала я. – Это ведь не по мою душу?

– Нет, – не оборачиваясь, ответил рыжий. – Это по поводу добычи красных кристаллов. Эйдан Лэфандрии жаждет стать единственным нашим покупателем, вот и прислал послов, чтобы заключить взаимовыгодный договор. Просто обсуждение всех пунктов заняло много времени. Прости, что не смог сопровождать тебя в Миригор.

– Да я не… – начала было я, но Йен перебил:

– Опекать и обучать выбранного нар-ученика – прямая обязанность учителя, – спокойно произнес он, а потом обернулся на пороге и добавил: – Завтра утром я начну тебя тренировать. Постарайся сегодня выспаться, Ильва.

Я ходила по комнате, замирала напротив камина, смотрела на пламя, «доедающее» остатки стола, и снова начинала ходить. Йен сказал мне выспаться? Прекрасно! И как, интересно, я должна это сделать после его прохладного: «Мне пора» и истинно-учительского: «Не засиживайтесь допоздна, ребята, завтра в семь жду обоих в малом зале»? И ведь даже не зашел ко мне в комнату больше, ледышка рыжая! Просто встал, отнес на кухню посуду и оставил нас с Эйдаром доедать ужин, отчалив в свою «берлогу». А я в присутствии других нордов просто постеснялась пойти за ним следом, чтобы спросить… хотя что спрашивать-то? Устал, пошел спать – все ясно, логично и… до жути обидно. Потому и не уснуть мне никак уже несколько часов, и на душе тревожно, и чувствую я себя виноватой, и… совершенно не знаю, что со всем этим делать.

Тронув кочергой горящие угли, я перешла от созерцания огня к разглядыванию фирского зеркала и своей мрачной физиономии в нем. Стекло было гладким и прохладным, несмотря на то что в комнате благодаря камину становилось все жарче. Серебристая рама подкупала своей простотой, и я невольно подумала, что в моем новом интерьере такой дизайн будет смотреться идеально. Может быть, фирсы способны не только внедрять в жизнь чужого народа новаторские идеи, но еще и предвидеть будущее?

Сделали вот подарок мне на новоселье. И даже название приписали… «Нифелин». Такое неизвестное слово, но… со странно знакомым оттенком. Стоит поменять несколько букв – и будет «нефилим» – библейский персонаж, упомянутый в Пятикнижии. Но нефилимы рождались от союзов ангелов со смертными женщинами, а не получались посредством переселения души в чужое тело. А если исправить первую «и» на «е», то получается название горной породы. Похоже, созвучно, но… все равно не то. И понять, что значит «Нифелин-27», без разговора с неуловимым фирсом мне, похоже, не суждено. А хотелось бы. Хотя… может, это просто марка стекла, выпускаемого в местной мастерской.

Я снова уставилась на свое отражение. Невысокая, бледная, с растрепанными волосами и в простом домашнем платье – пугало огородное, если вспомнить идеальный образ Агиры! А ведь раньше я казалась себе симпатичной лэфой. Вот уж правду говорят: все познается в сравнении. На фоне встреченных мною серокожих девушек я была вполне хорошенькой, а на фоне бывшей аманты Йена – «гадкий утенок» с коротким хвостиком на затылке. На мгновение зажмурившись, снова открыла глаза и посмотрела на себя. Почему-то вспомнилось, как мы стояли здесь с Йеном, как он обнимал меня за плечи и склонялся для поцелуя, а я…

Боже всемогущий! Что этот «понимающий», интересно, подумал, увидев мою кривую мину? Явно же не то, что у меня живот, к примеру, заболел или воспоминание об Агире в голове как гвоздь засело! Наверняка ведь принял негативную реакцию на свой счет. И снова отгородился от зарождающихся чувств стеной покровительственного отношения учителя к ученице. Но мне-то надо совсем другое!

Тихо застонав от собственного бессилия, я прислонилась лбом к холодному стеклу и прошептала:

– Как же все исправить-то теперь?

А по зеркалу, словно по водной глади, разошлись призрачные круги. Резко отшатнувшись, я схватила с пола свечу и поднесла ее к фирскому «подарку», чтобы лучше разглядеть его гладкую поверхность. Никакой ряби там не было и в помине. Поизучав минуты две странный предмет, я решила, что это либо галлюцинация, либо знак, либо повод, чтобы позвать Йена-ри ночевать в мою комнату, сославшись на то, что одной в компании таинственного зеркала мне оставаться страшно.

Зачем-то метнувшись к шкафу, я вытащила оттуда весь свой гардероб и, кинув охапку вещей на кровать, принялась их торопливо перебирать. Несколько нарядов сразу отложила для запланированной на завтра стирки, а из остального выудила простое сизое платье из тонкой ткани. Повертела его в руках, поняла, что буду выглядеть в нем уже не гадким утенком, а серой мышью, и бросила обратно в кучу неношеных шмоток.

Да и вообще идея с переодеванием стала казаться мне какой-то нелепой, как, впрочем, и идея с поздним визитом к Йену. Что я за ним все бегаю, да бегаю? Прямо как его бывшая пассия после очередной провинности. Хватит! Не пойду никуда. Лучше буду сидеть одна и страдать дальше, авось под это дело и усну.

К тому же бродить ночью по Стортхэму в гордом одиночестве не так и безопасно. Покровительство «медведя» – это, конечно, хорошо. Но где гарантия, что по закону подлости я не столкнусь в коридоре с озабоченным Керр-саем и что его при этом будет волновать чье-то там покровительство. Понимая, что придется мучиться от собственных раздумий до утра, я с тяжелым вздохом прикрыла глаза и повалилась спиной на постель.

– Черное надевай, – посоветовал знакомый голос, и я, вздрогнув от неожиданности, резко распахнула ресницы. – Вон то полупрозрачное с белым кружевом, – пояснил невидимый гость. – Уверен, что Йен не останется равнодушным.

– Лаа-а-а-аш, – протянула, счастливо улыбаясь. – Как же я рада, что ты пришел!

– Радуйся потиш-ш-ше, – прошипело «солнышко», – а то мало ли кто там по коридорам бродит. Стены в Стортхэме, конечно, толстые, да и двери хорошие, но вот щели под ними напрягают.

Я согласно закивала, снова принимая сидячее положение. Настроение взяло старт на стремительный подъем. С элементалем до «берлоги» рыжего норда я вполне могла дойти без приключений, а если б все же вляпалась в неприятности, дух слетал бы за своим напарником, чтобы тот меня спас. Чем не повод для радости?

• Предыдущая
• 49/71
• Следующая