Чужая невеста - Никольская Ева - Страница 46
- Предыдущая
- 46/71
- Следующая
Парень кивнул и поспешно ретировался за дверь, но тут же снова вышел, взял меня за руку и потащил за собой. С этого момента Эйд не выпускал мою ладонь из своей железной хватки, вероятно, опасаясь, что я снова что-то вспомню и за кем-нибудь побегу. К счастью, долго в Миригоре мы не задержались. Заехали еще в пару мест, чтобы сделать заказы, касающиеся ремонта, посетили лавку игрушек и, выбрав мне там похожего на медведя пушистика, отправились домой. А спустя пару часов в Стортхэм привезли и закутанное в белую ткань зеркало, на обороте которого было написано аккуратным мелким почерком:
«Нифелин-27. Р. А. Доставить через две недели после обмена».
Тем же вечером…
Я и сама не знала, зачем согласилась пойти с Эйдом в игорный зал. Просто Йен все еще был на совещании со столичными типами, а мне так не терпелось обсудить с ним загадочных фирсов и их роль в переселении чужих душ, что я не находила себе места, мучаясь от ожидания. Разговоры про ремонт не отвлекали, про тренировки – тоже, и Эйдар, оставлявший меня одну только для того, чтобы успеть переодеться в домашнюю одежду, решил устроить мне очередную экскурсию, на этот раз по «злачным» местам Стортхэма.
Минут двадцать я честно отнекивалась, ссылаясь на то, что ничего в азартных играх не понимаю, личных денег не имею, а близость вивьер навевает неприятные мысли о собственном клейме. Но потом посмотрелась в распакованное зеркало, с которого свисала белая ткань, увидела там свою бледную физиономию с лихорадочно горящими глазами и искусанными губами, подумала и… согласилась. Потому что отвлечься от невысказанных вслух предположений, взрывающих мне мозг, было просто необходимо.
И вот мы с Эйдом вошли в освещенный факелами зал, где стояло несколько игорных столов с креслами вокруг, а у стены примостилась высокая скамья с напитками и легкой закуской. Народу тут оказалось немного, и те, кто присутствовал, были заняты игрой в ристис, которые представляли собой тонкие металлические пластины с разными изображениями. С небольшой натяжкой можно сказать, что это некий аналог земных карт, вот только количество их, масти и сама игра мало походили на то, что я когда-либо знала.
Это помещение, насколько я поняла, закрывалось только на время уборки, которую проводили дежурные норды и их элементали, но большую часть времени оно все равно пустовало. Посетители, желающие отдохнуть и спустить немного денег, начинали подтягиваться только под вечер. Кроме двери из коридора, здесь была и еще одна, ведущая в Стортхэмский филиал Миригорского борделя. Через нее в зал заходили приехавшие «на охоту» вивьеры. Через нее же они уводили нордов в оборудованные для секс-развлечений спальни, расположенные за стеной. Да уж, азартные игры, алкоголь и разврат – это те три кита, которые в любом мире и в любое время предпочитают плавать вместе.
– Пошли, я научу тебя азам ристиса, – шепнул юный гид, потянув меня за руку к пустующему столу, на котором лежала нетронутая колода.
Возражать не стала. Ловить на себе любопытные взгляды не занятых партией нордов и шлюх мне не очень-то нравилось, поэтому я с радостью отвлеклась на игральные пластины и рассказ об их предназначении. Эйд привычным движением раскладывал «карты» по деревянной поверхности стола, а я следила за его руками, за мельканием незнакомых картинок на полированных поверхностях и понимала, что вижу совсем другой зал и другие руки.
Второе за сегодняшний день воспоминание накатило так незаметно, что я не сразу осознала его, погрузившись в непонятный созерцательный транс. Это было подобно гипнозу. Повторяющиеся движения, мишура миниатюрных изображений и монотонное шуршание тонких пластин, ложащихся блестящими рубашками на стол, воскресили в памяти эпизод из жизни Ильвы. Что делала несовершеннолетняя лэфа в игорном заведении, я не знала. Да и не так это было важно в сравнении с тем, кто тогда сидел за накрытым зеленой скатертью столом.
Брэд-риль и Керр-сай… странное место встречи для непримиримых врагов. Хотя, может, не такое уж и странное, если подумать. Судя по тому, как развивалась игра и какими колкими репликами перекидывались эти двое, в казино они сошлись, чтобы решить партией в ристис один спорный вопрос. Вернее, несколькими партиями. Причем пришли не одни, а каждый с группой поддержки. И если среди лэфири Брэда я узнала Дира и большинство тех, кто приезжал за мной в Стортхэм, то каково же было мое удивление, когда рядом с Керром я обнаружила белокосую «скалу» по имени Грэм и… моего рыжего «медведя».
Оба норда стояли, скрестив на груди руки, и мрачно следили за игрой. Я же, судя по углу зрения, сидела в кресле рядом с «отцом». А судя по эмоциям, испытываемым Ильвой, мечтала поскорее покинуть это место. Брэд явно проигрывал: нервничал, швырял «карты» и язвил все грубее. Его соперник, наоборот, выглядел расслабленным и спокойным. На губах темноволосого норда играла его фирменная улыбочка, а руки неспешно тасовали пластины. Мои же ладони тряслись, и я прятала их в складках длинного платья.
Шуршание, блеск, мишура… Я моргнула, отгоняя мираж, но он не желал уходить.
– Тебе больше нечего поставить на кон, Брэд, – победно ухмыляясь, заявил Керр-сай. – Отдай мне трофей, и разойдемся миром. Все по-честному, игра есть игра.
– Перебьеш-ш-шься. – Злое шипение «папаши» заставило меня внутренне содрогнуться. Вернее, не меня, а Ильву. Я же лишь ловила отголоски ее чувств, погружаясь в воспоминание.
– Ты спустил все деньги, что еще у тебя есть такого, на что я буду готов поставить мой законно выигранный трофей? – картинно заломив темную бровь, полюбопытствовал заместитель Грэма.
– Я выпишу тебе чек на предъявителя, – впиваясь ногтями в деревянные подлокотники кресла, сказал Брэд.
– Неинтересно, – пригубив из серебряного кубка вина, отозвался его соперник.
– Тогда…
– Она, – кивнув на меня, неподвижно сидящую, заявил мерзкий Керр. И демонстративно окинул мою фигурку таким липким взглядом, что я невольно сгорбилась и опустила голову, не желая смотреть ему в глаза.
– Нет! – воскликнул «отец», вскакивая со своего места. А я вздрогнула всем телом, будто кричал он сейчас на меня. Эмоции Ильвы переплелись с моими собственными, чужая память затягивала, гипнотизировала, заставляла чувствовать все, что было тогда, как будто это происходит сейчас.
– В таком случае я забираю чашу Отавии, и мы уходим. Как и договаривались, Брэд. Все в пределах заключенной сделки.
– Хорош-ш-шо. – Лэф тяжело опустился обратно в кресло и, посмотрев на меня, проговорил: – Если ты выиграешь, мальчишка, получишь час с ней наедине. Можешь делать, что хочешь, но не смей портить ее внешний вид.
– Договорились! – хлопнув по столу раскрытой ладонью, сказал норд, после чего начал снова раздавать «карты».
Я же сидела ни жива ни мертва от страха и, беззвучно шевеля губами, молила Римхольта защитить меня от позора. Йен наклонился к Керру и что-то тихо сказал ему на ухо, но тот отмахнулся и, скривившись, пробормотал:
– Не встревай, ри. Это не твое дело. – А потом издевательски добавил: – Поищи лучше свою аманту, пока она опять не повисла на чьей-нибудь шее.
Но рыжий не шелохнулся, продолжая стоять мрачным изваянием за спиной игрока.
Верховное божество лэфири, судя по всему, услышало мои молитвы, потому что, выиграв в последней партии, Брэд-риль забрал себе и чашу, и деньги, и меня. Но кое-кому, похоже, слишком не понравился вкус неожиданного поражения. И отыгрывался этот кто-то на мне до сих пор.
Воспоминание медленно отступало, возвращая меня в реальность. Эмоции, пережитые Ильвой, постепенно утихали, оставляя неприятный осадок. Но перед внутренним взором все еще всплывало довольное лицо «папаши», который поставил на кон собственную дочь, и хмурые физиономии нордов, пытавшихся что-то втолковать раздраженному проигравшему. А потом в поле зрения появилась самая красивая лэфа, которую только можно себе представить. Ее серебристые волосы были уложены в высокую прическу, стройную фигурку хорошо подчеркивало открытое черное платье, а на лебединой шее красовалось изящное колье с алым камнем. Это волшебное создание плавной походкой подошло к Йену и, показав ему красный цветок с темно-зеленым стеблем, сказало:
- Предыдущая
- 46/71
- Следующая
