Книга заклинаний - Уэст Жаклин - Страница 38

• Предыдущая
• 38/41
• Следующая

Мортон затряс головой и тряс все быстрее и быстрее, пока его лицо не превратилось в размытое пятно.

– Нет, – сказал он, перестав. – Я просто застрял на одном месте. Мне теперь всегда будет девять. – Он уставился на сестру. – Ну, по крайней мере, мне не придется вечно быть старухой.

– Мортон! – ахнула миссис Нивенс.

– Что? Ты на меня наябедничаешь? – издевательски спросил тот. – Всегда так, всегда «Мортон – дрянной мальчишка», а «Люсинда – славная девочка». Но ты просто притворялась. Ты их обманывала. – Мортон осекся, и гнев вдруг испарился из его голоса. – Что он с ними сделал? – тихо спросил он. – Где мама и папа?

Миссис Нивенс покачала головой.

– Мортон … – начала она. – Я не знаю.

– Нет, знаешь, – не отступался мальчик. – Что он с ними сделал?

– Он… он увел их в безопасное место. Так же, как тебя. Он их не тронул. Я попросила его не делать им больно…

– Ты такая ДУРА! – закричал Мортон, дрожа от злости. – С чего ему слушаться тебя? Где они? ЧТО С НИМИ СДЕЛАЛИ?

– Мортон, я не знаю, честно. Честно, – повторила его сестра. В голосе ее зазвучали умоляющие нотки. – Аннабелль, – рискнула спросить она, – ты не знаешь?

Та вздохнула. Леопольд воспользовался тем, что она на мгновение закрыла глаза, чтобы скользнуть ближе к двери.

– Люсинда, ну что же ты? – сказала наконец Аннабелль. – Чтобы даже получить надежду на то, чтобы стать одной из нас, тебе придется побороть в себе эту чувствительность.

– Прости, – сказала миссис Нивенс, торопливо поднялась на ноги и попятилась прочь от Мортона.

Внезапно раздался громкий вой, и Леопольда подбросило в воздух – Аннабелль пнула его туфлей. Он отлетел назад и приземлился у картины рядом с Олив.

– Не хотелось бы сражаться с дамой… – фыркнул кот, снова встав на ноги и выпустив когти.

– Сражаться со мной? – со смехом прервала его Аннабелль. – Как только мы разберемся с этими двумя, я займусь тобой, Леопольд. А пока – в сторону. – Она что-то пробормотала и взмахнула рукой.

Словно в плену невидимого поводка, Леопольд заскользил по полу назад, ударился о дальнюю стену и застыл там, шипя и подвывая, словно его мех прилип к штукатурке.

– А теперь вынимай очки, Люсинда.

Миссис Нивенс покорно достала их из кармана юбки. Тусклый солнечный свет, сочащийся сквозь кружевные занавески, мягко блеснул на линзах. Сердце Олив отчаянно прыгнуло до самого горла и тут же плюхнулось обратно. Даже если она сумеет отобрать очки у миссис Нивенс, ей ни за что не побороть обеих женщин. Она прикусила щеку изнутри так сильно, что во рту появился привкус крови.

– Что ты хочешь с ними сделать? – очень тихо спросила миссис Нивенс, глядя на Аннабелль.

– Всего лишь то, что они сделали со мной, – ответила та. – Мы заведем их в картину. А потом уничтожим ее, чтобы они не выбрались и не стали снова нам докучать.

– Уничтожим? – повторила миссис Нивенс.

– Да, – беспечно кивнула Аннабелль. – Сожжем.

Мортон испуганно пискнул и торопливо отступил к Олив. Она притянула его к себе, обхватив рукой за плечи, и прижалась спиной к картине, чтобы оказаться как можно дальше от Аннабелль. Бросила взгляд на Леопольда, но тот с диким шипением беспомощно корчился у стены.

– Вы так не сделаете, – выпалила девочка, стараясь казаться сердитой, а не перепуганной. Это ей не совсем удалось.

Аннабелль вскинула красиво изогнутые брови.

– Олив, дорогая моя, ты сама в это ввязалась, – сказала она сладко и повернулась к Люсинде: – Надевай очки.

Но миссис Нивенс колебалась.

– А его обязательно тоже заводить? – прошептала она, кивая на Мортона, который стоял, крепко прижавшись к плечу Олив. – Разве нельзя просто спрятать его обратно в какую-нибудь другую картину?

– Нет, нельзя, – сказала Аннабелль. – Довольно сантиментов, Люсинда. Ты хочешь быть частью нашей семьи или нет? Хочешь, чтобы я тебя учила или нет? – Ее тон постепенно растерял всю ласковость. – Ты нам верна… или нет?

Миссис Нивенс бросила неуверенный взгляд на брата.

– Но он же ничего не сделал! Это все Олив виновата. Почему Мортона тоже нужно наказать?

– Потому что я так сказала, – процедила Аннабелль очень глухо, подойдя к ней вплотную. Они оказались почти одного роста, но было что-то такое в голосе Аннабелль – или в ее движениях, – отчего она смотрелась вдвое выше миссис Нивенс. – Если тебе не хватает на это духу, просто отдай очки мне.

В следующую секунду она уже выдернула их из чужой безвольной руки и ринулась через комнату так быстро, что Олив даже не успела отползти в сторону. В мгновение ока ведьма уже склонилась над ней, блестя карими глазами за стеклами очков, а ее холодная нарисованная рука уперлась девочке в грудь.

Одновременно с этим прикосновением Олив почувствовала, как холст за спиной превратился в желе. Спина, потеряв опору, начала проваливаться назад. Прохладный ночной ветерок из нарисованного леса скользнул ей под футболку. Рядом балансировал Мортон, пытаясь восстановить равновесие.

– Мортон! – закричала она. – Хватайся за раму!

Пальцы мальчика, укрытые рукавами плаща, кое-как вцепились в позолоту. Олив одной рукой обняла его, а другую протянула к раме и тоже обхватила ее ладонью. На том конце комнаты, шипя, бился в невидимых путах Леопольд.

– Люси! – завопил Мортон. – Люси, помоги!

Но миссис Нивенс не пошевелилась. Она стояла, застыв, в нескольких шагах от Аннабелль и сейчас сильнее, чем когда-либо, казалась недвижной статуей, вырезанной из куска сливочного масла.

– Тс-с-с! – Крошечный рот Аннабелль изогнулся в милой улыбке. – Не будем тревожить соседей.

Холодные, сильные руки вцепились Олив и Мортону в горло. Оба от неожиданности отпустили раму холста, пытаясь оторвать мучительницу от себя, и тут же начали проваливаться назад, в темный, ветреный лес.

– НЕТ! – выдавила Олив, молотя ногами в попытке сбить очки со сладко улыбающегося лица ведьмы. Мышцы живота и ног горели от усилий, дышать становилось все труднее и труднее. – Харви! Резерфорд! Помогите!

Но руки Аннабелль были длиннее, и ледяные пальцы крепко сжимали горло девочки, заталкивая ее в картину.

– Помогите! – крикнула она снова, а потом опрокинулась назад. Аннабелль с силой толкнула ее, и Олив вдруг повисла вверх тормашками – головой оказавшись внутри картины, а ногами держась за нижнюю часть рамы, будто за перекладину на турнике. Ее окатило холодным ночным воздухом. Костлявые деревья перед глазами призывно покачивали голыми ветками. Над ней мелькало испуганное лицо Мортона; он размахивал руками, а Аннабелль пыталась втолкнуть его следом.

– Нет, – услышала она вдруг. – Не трогай его!

Лицо Аннабелль исчезло из рамы. Мортон протянул Олив руку, и она кое-как подтянулась в сидячее положение. Держась друг за друга, они выбрались из леса. Последнее дуновение ночного ветра замерло, и картина снова стала непроницаемой.

Миссис Нивенс схватила Аннабелль сзади за блузку и оттащила к центру спальни. Дети, прижавшись к краю рамы, молча смотрели, как Аннабелль развернулась и с размаху ударила миссис Нивенс по щеке. Потом, схватив за оба запястья, она толкнула Люсинду назад, в сторону картины.

– Залезай, – скомандовала женщина. – Можешь гореть вместе с братиком. Выйдет очень мило и по-семейному.

– Подожди! – воскликнула миссис Нивенс хрипло и одновременно пронзительно. – Ты сказала… ты обещала учить меня, принять в свою семью. Все это время я тебе служила! Я помогла тебе вернуться…

Аннабелль рассмеялась легким, звенящим смехом, словно кусочки хрусталя рухнули на каменный пол.

– Тебя, Люсинда? – Она покачала головой. – Если мы сегодня что-нибудь и поняли, так это то, что ты нам в ученицы не годишься. – Аннабелль повела рукой и пробормотала несколько слов, которые Олив не сумела разобрать. В воздухе над кончиками ее пальцев заплясало крошечное мерцающее пламя. – А теперь залезай, или я сожгу твоего братца прямо здесь.

• Предыдущая
• 38/41
• Следующая