Книга заклинаний - Уэст Жаклин - Страница 19

• Предыдущая
• 19/41
• Следующая

С другой стороны, если у нее все-таки получится, она будет знать, что гримуар настоящий и что она способна творить и другие заклинания. Если А равно В, а В равно С, то выходит идеально для «ВАС», или что там ее родители вечно говорят про причинно-следственную связь… В общем, если немного попрактиковаться в использовании заклинаний, у нее будет больше шансов помочь Мортону.

Мысль о Мортоне напомнила о себе неприятной тяжестью. С помощью этой чудесной книги Олив могла сделать еще столько всего! И было бы как-то глупо и неинтересно остановиться только на помощи Мортону. Все равно что на пышном фуршете есть только морковку и сельдерей, когда рядом стоит десертный стол, заваленный кексами, печеньем, шоколадными трюфелями, с серебристым автоматом, полным мягкого мороженого, которое только и ждет, чтобы его попробовали…

В животе заурчало. Олив проглотила еще ложку отсыревших хлопьев.

Она найдет способ вызволить Мортона – потом, чуть попозже. И вообще, если бы он всю дорогу не упрямился и не отказывался искать книгу заклинаний вместе с ней, может, ей бы сейчас куда больше хотелось помочь ему.

К тому времени, как она зачерпнула последнюю ложку кашицы из лужи розового молока на дне пиалы, часы на микроволновке показывали час и двадцать две минуты. У нее оставалось (Олив мысленно произвела кое-какие медленные и болезненные вычисления) два часа и восемьдесят четыре минуты до того, как родители вернутся домой. Нет… тут что-то не то. Она пересчитала еще раз. Два часа и шестьдесят четыре минуты. Времени не так уж много.

Девочка сползла с табурета, прижав открытую книгу к груди, и направилась ко входу в подвал. Из распахнутой двери дохнуло прохладным сквозняком. Чтобы Леопольд не заметил гримуар, она осторожно положила его на верхнюю ступеньку. Руки тут же сами потянулись снова его поднять. «Всего на пару минут, – сказала она себе – или, быть может, книге. – Я сейчас вернусь». Снова и снова оглядываясь, Олив принялась спускаться вниз, в темноту.

– Леопольд? – позвала она.

– К вашим услугам, мисс, – тихо раздалось в ответ.

Девочка дернула за выключатель одной из пыльных лампочек на потолке, и вокруг пары зеленых глаз, блестящих в углу, моментально обрисовались очертания крупной черной морды.

Олив присела перед котом. Пол в подвале был такой холодный, что она бы не удивилась, если бы у нее ноги приклеились к камню, как язык, когда лизнешь замерзшую железку. Леопольд смотрел внимательно и спокойно.

– Как дела, Леопольд? – спросила девочка, улыбнувшись, как она надеялась, безмятежной улыбкой.

– Готов к службе, мисс, – сказал кот.

– К службе? – повторила Олив, нахмурившись, а потом хлопнула себя по лбу, сделав вид, что только что вспомнила про люк. – А, точно! Ты же на посту. – Она бросила взгляд на глубоко посаженные края крышки. – Скучно, наверное, сидеть тут одному на том же самом месте, день за днем.

– Что вы, мисс, нет, – запротестовал Леопольд, широко распахнув глаза. – В любом случае, цена безопасности…

– …неусыпная бдительность. Я помню. – Олив поерзала на холодном полу. Всего в нескольких дюймах от ее колена глубоко в камень врезался угол люка. – Но тебе же должно быть тут хотя бы немножко неуютно, – не отступалась она. – В смысле, разве тебе не хочется иногда потереться головой обо что-нибудь мягкое, или чтобы кто-нибудь почесал тебя между ушей?

Леопольд, казалось, слегка удивился, как будто только сейчас вспомнил, что у него вообще есть уши. Потом наклонил голову.

– Кхм, солдату не пристало жаловаться, мисс.

– Само собой. – Олив понимающе кивнула. – Но раз уж я тут… – Она выставила руку вперед.

Леопольд опустил голову и позволил девочке хорошенько почесать его за ушами. Ярко-зеленые глаза закрылись, и из кошачьей груди донеслось глухое, похожее на звук мотора, мурлыканье. Олив сразу же заметила, как к ладони прилипло несколько гладких черных волосков. Она сжала пальцы, чтобы шерстинки не соскользнули. Потом посмотрела на блаженное выражение морды Леопольда. Быть может, от того доверия, с каким он подставлял голову под ласку, или от звука его мурлыканья, но Олив отчего-то захотелось дать ему еще один шанс пустить ее в люк по-хорошему.

– Леопольд, – взмолилась она, – давай мы с тобой…

Кот рывком выпрямился по стойке смирно.

– Нет.

– Но ты же даже не знаешь, что я хотела сказать! – возмутилась Олив. – Может, я собиралась предложить: давай мы с тобой закатим тут в подвале праздник и угостим мороженым всех многоножек и пауков?

Леопольд прищурил один глаз:

– Вы это хотели сказать?

– Ну, нет.

– Так я и подумал. – Он выпятил грудь, кажется, чуточку загордившись от своей проницательности.

Олив подалась ближе, чтобы оказаться с большим черным котом лицом к лицу.

– Леопольд, почему мне нельзя посмотреть, что там, в люке? – спросила она. – Ты думаешь, я испугаюсь? Или что мне небезопасно это видеть? Или там сидит что-то, что нельзя выпускать? Ну что?

Кот напрягся.

– Вам небезопасно это знать, мисс.

– Леопольд! – взвыла девочка и откинулась назад, плюхнувшись на пятую точку и уставившись вверх на покрытый паутиной потолок. На мгновение она задумалась, не столкнуть ли кота с крышки люка или даже поднять и отбросить в сторону. Она не знала точно, сможет ли оторвать его от пола, но он был поменьше нее, и если толкнуть изо всех сил, то, наверное, соскользнул бы с крышки… Но нет – она не могла этого сделать. Это все равно что толкнуть полицейского. Олив глубоко вдохнула.

– Леопольд, пожалуйста, – сказала она так ласково, как только сумела. – Мне надо узнать, что там внизу. И я не собираюсь сдаваться только потому, что ты сказал «нет».

– Мисс… – Во взгляде Леопольда, в самой глубине, мелькнул отблеск чего-то – быть может, печали? – Пожалуйста, поверьте моим словам. Мы делаем все, как нам кажется, для вашего блага.

– Все на свете считают, будто знают, что для меня лучше, – пробурчала Олив, вскочила на ноги и мрачно зашагала прочь, по-прежнему сжимая в кулаке несколько шерстинок. Она изо всех сил дернула за цепочку лампы, погрузив подвал в темноту, и с топотом поднялась по ступеням, даже не оглянувшись проверить, следит ли за ней кошачий взгляд. И проверять не нужно было. Она и так знала, что следит.

Снова уютно прижав к себе книгу заклинаний, Олив захлопнула подвальную дверь. Потом скатала черные шерстинки в аккуратный маленький шарик и спрятала его в карман. Она дала Леопольду последний шанс, и он им не воспользовался. Что бы ни случилось дальше – он сам будет виноват. В конце концов, это ее дом, а не его. И ее гримуар. А снаружи шелестит на вялом, влажном ветерке ее сад. Она повернула к задней двери, но не успела сделать и двух шагов, как остановилась так резко, что едва не выронила свою ношу.

В луче солнечного света, который лился сквозь кухонное окно, сидел Горацио. Его длинная оранжевая шерсть пылала. Он ждал ее.

Олив ощутила порыв спрятать книгу от пронзительного взгляда зеленых кошачьих глаз, и обняла ее обеими руками так, чтобы хоть частично скрыть обложку. Выражение морды Горацио ясно показало, насколько это было с ее стороны бессмысленно.

– Я … – начала Олив, но в этот самый момент кот поднялся на ноги и сделал крошечный шажок в ее сторону. Его тонкие белые усы дрожали, зеленые глаза светились. Олив затихла, и они уставились друг на друга. Тишина натянулась между ними, будто резинка. Девочка сжалась, ожидая, когда она порвется, Горацио начнет шипеть, рычать или ругаться, но ничего подобного не случилось. Кот дрогнул первым. Отодвинулся от нее, держа дистанцию.

– Я знаю, ты не любишь меня слушать, Олив, – сказал он тихо. Его обычно резкий голос звучал приглушенно, будто он сдерживал себя. – Ты, скорее, наделаешь собственных ошибок, чем будешь учиться на страшных ошибках других. До сих пор тебе везло, и ни одна из них – из множества, множества ошибок – не стоила тебе жизни.

• Предыдущая
• 19/41
• Следующая