Небесный лабиринт. Искушение - Бинчи Мейв - Страница 54

• Предыдущая
• 54/56
• Следующая

И тут она услышала голос Розмари. Та стояла у раковины.

Конечно, вальсы еще не кончились. Обычно их исполняли три подряд.

— Он просто прелесть, правда? — кому-то говорила Розмари. — И ужасно милый. В отличие от всех этих самовлюбленных спортсменов, которые считают себя красавцами.

Бенни не узнала голос ее собеседницы. Почему-то эта девушка считала, что Джек — бойфренд Розмари.

— Ты давно с ним встречаешься? — спросила она.

— Я с ним совсем не встречаюсь. Пока, — грозно добавила Розмари.

— А мне казалось, что он очень увлечен тобой.

У Бенни сжалось сердце.

— Кроме всего прочего, он еще и хороший танцор. Вальс — не мой конек. Я сделала вид, что подвернула ногу. На самом деле мне просто хотелось немного отдохнуть.

— Неглупо.

— Приходится хитрить. Я сказала, что потанцую с ним позже, потому что этот танец мы не закончили.

— У тебя здесь нет соперниц.

— Мне не нравится, как выглядит Нэн Махон. Ты видела ее платье?

— Платье замечательное. Но твое не хуже.

— Спасибо. — Розмари была довольна.

— И где он сейчас?

— Он сказал, что закончит тур вальсов с Бенни.

У Бенни вспыхнули щеки. Джек знал, что она осталась подпирать стенку. Знал, черт побери! Не рискнул пригласить ее на весь тур и вспомнил про старушку Бенни только тогда, когда ослепительная Розмари ушла от него.

— Кто такая Бенни?

— Эта здоровенная провинциалка. Они знакомы семьями или что-то вроде того. Когда об этом заходит разговор, она вечно темнит.

— Значит, она тебе не соперница?

Розмари засмеялась.

— Нет, не думаю. Но кем бы она ни была, у ее родителей есть деньги. Они как-то знакомы с Фоли, и платье у нее очень дорогое. Не знаю, где она его взяла, но парча смотрится потрясающе. И покрой отличный. В нем она выглядит не такой коровой. Говорит, что сшила его в своем Нокфлэше или как его там…

— В Нокфлэше?

— Неважно. В общем, в какой-то дыре. С таким же успехом можно было сшить его в Алленовой трясине[19]…

Голоса смолкли. Девушки поправляли косметику, укладывали волосы и прыскались духами. Они были готовы вернуться в зал во всеоружии.

Бенни сидела в кабинке как каменная. Она здоровенная. Она никому не соперница. Она из тех, с кем можно закончить танец, но кого никогда не пригласят с самого начала.

Она посмотрела на часики, которые родители подарили ей на семнадцатилетие. Без пяти десять.

Бенни отдала бы все на свете, чтобы очутиться у камина в Лисбеге. Мать сидит в одном кресле, отец в другом, а Шеп смотрит на огонь и думает, что означают его узоры.

Ах, как она была бы рада, если бы сейчас в задней двери повернулся ключ, Патси возвратилась после прогулки с Мосси и сварила им всем по кружке какао. Ей не хотелось находиться в месте, где люди говорят, что она здоровенная, никому не соперница и что ее повсюду приглашают, потому что у ее родителей куча денег и потому что они дружат домами с Фоли. Не хотелось охранять стоявший на столе джин для людей, которые не желали с ней танцевать.

Но одного желания оказаться как можно дальше от места, где ее унижают, было недостаточно. Бенни решила извлечь выгоду из подслушанного. Хорошо, что ее платье кажется дорогим и отлично сшитым. Хорошо, хотя и грустно, что в нем она выглядит не такой коровой. Хорошо, что Розмари не уверена в Джеке. Хорошо, что Джек не увидел ее за столом, одинокую и брошенную, и теперь не считает себя обязанным танцевать с ней. На свете много хорошего, сказала себе Бенни Хоган, достала хлопчатобумажную тряпочку, на которую мать Нэн брызнула духами «Джой», и потерла ею за ушами.

Сейчас она вернется в зал, и Розмари никогда не узнает, что ее жестокие и обидные реплики помогли Бенни настроиться на положительный лад и почувствовать себя более уверенно, чем прежде.

Со сцены объявили, что скоро начнется обед и что благодаря специальному разрешению архиепископа пятничный пост можно не соблюдать. Это сообщение вызвало в зале нездоровое оживление.

— Как они этого добились? — спросила Ева.

— Архиепископ узнал, что все студенты стали ангелами, и решил наградить нас, — предположил Джек.

— Нет, просто курицу легче всего готовить. Каждому по крылышку в зубы, и дело с концом. Для этой цели они специально выращивают цыплят с десятью крыльями, — сказал Эйдан.

— Я серьезно. Почему архиепископ хочет, чтобы мы ели курицу? — спросила Бенни.

— Это сделка, — объяснил Эйдан. — Устроители бала обещают не устраивать танцы в субботу вечером, которые могут затянуться за полночь и осквернить воскресенье, а взамен Церковь позволяет есть курицу в пятницу.

— Ты сбежала от меня! — нагнувшись к Бенни, сказал Джек, когда подали суп.

— Что?

— Ты сбежала. Я искал тебя, чтобы пригласить на вальс.

— Неправда, — с улыбкой ответила Бенни. — Это Розмари сбежала от тебя. Она подвернула ногу. Наверное, ты нас перепутал. Мы для тебя все на одно лицо.

Окружающие засмеялись, но Розмари даже не улыбнулась. Она подозрительно уставилась на Бенни. Откуда та знает про ногу?

Джек воспользовался случаем произнести цветистый комплимент.

— Вы совсем не на одно лицо. Но все одинаково чудесно выглядите. Я не шучу. — Он говорил это и смотрел Бенни прямо в глаза. Она улыбнулась в ответ и впервые не нашла слов, чтобы отшутиться.

Во время обеда началась какая-то суета. К их столу подошли организаторы бала и попросили Розмари и Нэн продавать билеты.

— Почему именно мы? — спросила Розмари, не желавшая покидать место рядом с Джеком. Члены оргкомитета не стали объяснять, что заставить людей покупать билеты легче, если их об этом просят красивые девушки. Нэн уже встала.

— Это благотворительное мероприятие, — сказала она. — Лично я не возражаю.

Розмари Райан очень расстроилась. Сегодня вечером все шло не так. В этом маленьком инциденте все почести достались Нэн, а сидевшая напротив дылда Бенни улыбалась ей так нахально, словно что-то знала.

— Конечно, я тоже пойду, — сказала она, поднявшись на ноги.

— Береги ногу, — сказал Джек. Розмари пристально посмотрела на него. Возможно, Фоли жалел ее, но насмешливый взгляд Бенни ей не нравился.

Человек, который считал, что может заткнуть за пояс Таба Хантера, но не сумел доказать это, теперь решил, что ему по плечу Теннесси Эрни Форд, и запел свой вариант «Шестнадцати тонн», которые Бенни терпеть не могла. Эта песня была популярна в то время, когда они готовились к выпускным экзаменам, и Майра Кэрролл ухитрялась петь ее каждый раз, когда оказывалась рядом с Бенни.

Бенни танцевала с Ником Хейзом.

— С тобой очень легко танцевать. Как будто держишь в руках перышко, — удивился он.

— Легко танцевать, если тебя правильно ведут, — вежливо ответила Бенни.

Он был ничего, Ник Хейз. Но только ничего.

Джек танцевал с Нэн.

Когда он танцевал с Розмари, почему-то это было не так обидно.

Нэн не делала для этого никаких усилий. Она нисколько не кокетничала с ним. Это должно было сводить с ума такого человека, как Джек Фоли, привыкшего ко всеобщему обожанию. На самом деле Джек и Нэн были одного поля ягоды. Раньше Бенни этого не замечала.

Оба были уверены в себе, потому что им не нужно было бороться за чье-то внимание, как, похоже, приходилось делать всем остальным. А поскольку они были уверены в себе, то могли быть милыми и добрыми. Красивая внешность позволяет человеку быть таким, каким ему хочется.

— Я нигде не вижу тебя по вечерам, — сказал Ник.

— Никто меня не видит, — ответила Бенни. — А в каких местах ты бываешь?

Ее не интересовало, где бывает Ник. Бенни просто нужно было, чтобы он говорил; это помогло бы ей забыть об ужасной мелодии, под которую они танцевали, и подумать о Джеке.

— У меня есть машина, — сказал Ник, отвлекая Бенни от мыслей о следующем танце, на который Джек наверняка пригласит ее. — Я мог бы иногда приезжать к тебе в Нокглен. Джек говорил, что ему у вас ужасно понравилось.

• Предыдущая
• 54/56
• Следующая