Небесный лабиринт. Искушение - Бинчи Мейв - Страница 37

• Предыдущая
• 37/56
• Следующая

— Ты куда-нибудь ходишь с ним? — спросила Бенни.

— Еще нет, но такие планы у меня есть, — ответила Розмари.

Во время лекции об Ирландии времен Тюдоров[10] Бенни то и дело косилась на свою соседку. Чудовищная несправедливость. Розмари таскает в сумочке плитку «Кит-Кэта», а у нее нет ни прыщей, ни двойного подбородка.

Интересно, когда она успевает говорить с Джеком? Наверное, по вечерам. Точнее, в начале вечера, когда бедная Бенни Хоган трясется, как колода, в нокгленском автобусе.

Бенни жалела, что съела яблоко. Может быть, ее организму требуется сильный удар. Полное голодание после восемнадцати лет слишком обильной еды. А вдруг яблоко этому помешает?

Она смотрела на соседку и от души надеялась, что планы Розмари не сбудутся.

— Нэн, как идет учеба? — Билл Данн очень гордился своим умением находить общий язык с женщинами. Он считал, что Эйдан Линч получил свою репутацию сердцееда незаслуженно. В школе — дело другое, там все шутили. Но в университет поступали только умные девушки. Или те, кто считал себя умными. Студенткам университета не заморочишь голову школьными шуточками. Нужно притворяться, что ты принимаешь их занятия всерьез.

Нэн Махон ослепительно улыбнулась ему.

— Думаю, как у всех, — сказала она. — Если тебе нравится предмет или тема лекции, это интересно. Если нет, тогда учеба превращается в ад и остается им до конца.

Сами слова значения не имели, но Биллу Данну нравился тон. Он был теплым, если не сказать больше.

— Может быть, как-нибудь пообедаем вместе? — спросил он.

Билл долго думал об этом. Такую девушку, как Нэн, можно было пригласить на танцы, в пивную, на вечеринку или в кино. Он решил перепрыгнуть сразу несколько ступенек.

— Спасибо, Билл. — Улыбка Нэн продолжала оставаться теплой. — Я редко куда-то выхожу. К сожалению, я непроходимая тупица и вынуждена всю неделю заниматься. Чтобы не ударить лицом в грязь.

Билл был удивлен и разочарован. Он думал, что от обеда Нэн не откажется.

— Раз так, давай пообедаем в уик-энд. Когда ты не будешь так занята.

— По субботам я обычно хожу на диспут, а потом в одно из кафе у Дворца правосудия. Это вошло у нас в привычку. — Она огорченно улыбнулась.

Билл Данн упрашивать не собирался. Он знал, что это бесполезно.

— Раз так, встретимся в одном из этих мест, — надменно сказал он, не желая выдавать свою досаду.

Спальня Нэн стала ее крепостью. Там стояли электрический чайник и две кружки. Она пила чай с лимоном, так что молока и сахара не требовалось.

Иногда к Нэн приходила мать и сидела вместе с ней.

— Тут так спокойно, — говорила Эмили.

— Именно этого я и хотела.

— Он все еще обижается, — умоляющим тоном говорила мать.

— Эм, ему не на что обижаться. Я всегда безукоризненно вежлива. Это он использует непечатные выражения и теряет контроль над собой.

— Ах, если бы ты могла его понять…

— Я его понимаю. Понимаю, что в нем два разных человека. Но я не хочу зависеть от его настроения. Не хочу сидеть там и гадать, в каком состоянии он придет домой.

Наступала пауза.

— И тебе не советую, — в конце концов говорила Нэн.

— Тебе легко говорить. Ты молодая и красивая. У тебя вся жизнь впереди.

— Эм, тебе всего сорок два. У тебя тоже вся жизнь впереди.

— Только не в качестве беглой жены.

— Ты все равно никуда не убежишь, — говорила Нэн.

— Я хочу, чтобы это сделала ты.

— Сделаю, Эм.

— Но ты ни с кем не встречаешься. Не ходишь на свидания.

— Я жду.

— Чего?

— Принца. Рыцаря на белом коне. Ангела. В общем, того, кто должен прийти.

Эмили с тревогой смотрела на дочь.

— Ты знаешь, о чем я говорю. О том, что намного выше Мейпл-Гарденс. Среди твоих друзей, всех этих мальчиков с юридического и инженерного, наверняка есть такие, отцы которых занимают высокое положение.

— Пока что мне встречаются только мальчики с Мейпл-Гарденс. Разве что сады у них побольше и гардеробные попросторнее.

— Что ты имеешь в виду?

— Эм, я не для того цеплялась за свою мечту, чтобы в конце концов очутиться на Мейпл-Гарденс с симпатичным мальчиком, который позже станет таким же пьяницей, как мой отец.

— Тише. Не говори так.

— Ты спросила, я ответила.

— Да, знаю. Но на что ты надеешься?

— На то, о чем ты говорила. На то, чего хочу я сама.

Нэн, сидевшая за письменным столом с кружкой в руке, выглядела гордой и уверенной в себе. Светлые волосы дочери были зачесаны назад, лицо оставалось безмятежным, как будто тема беседы ничуть ее не волновала.

— Да, ты на это способна. — Вера, которую Эмили хранила в своей душе, воскресла вновь.

— Поэтому нет смысла встречаться с людьми, с которыми мне не хотелось бы жить. Это только пустая трата времени.

Эмили вздрогнула.

— Среди них есть очень много хороших людей.

— Да, возможно, но это не то, чего мы хотели.

Взгляд Эмили упал на письменный стол. Среди учебников и конспектов Нэн лежали светские журналы «Общественное и личное», «Сплетник», «Арфисты и королева». И даже книги по этикету, взятые в библиотеке. Похоже, Нэн Махон изучала далеко не только изящные искусства.

Миссис Хили смотрела сквозь толстые тюлевые шторы и видела, как из машины вышел Саймон Уэстуорд. С ним была упитанная младшая сестра. Наверное, он привез ее в гостиницу, чтобы угостить лимонадом. Миссис Хили давно восхищалась этим молодым человеком, которого про себя называла Эсквайром. И даже имела на него кое-какие виды. Саймону было около тридцати — немногим меньше, чем ей самой.

Она занимала видное положение в городе. Была обеспеченной вдовой с безукоризненной репутацией. Конечно, они принадлежали к разным классам и разным конфессиям. Но миссис Хили была женщиной практичной. Она знала, что когда старые дворянские роды приходят в упадок (как, по слухам, произошло с Уэстуордами), то перестают быть снобами.

На прошлое Рождество Саймон Уэстуорд снял пивную Ши для банкета в честь начала охотничьего сезона и того, что в Англии называют «Днем подарков»[11]. Многие приехавшие издалека остановились в гостинице Хили, выпивали и говорили без стеснения, так как считали, что надменной и высокомерной хозяйке нет дела до их болтовни.

В принципе они были правы, но миссис Хили всегда интересовало то, что имело отношение к Уэстуордам. Она выросла в Англии, где Большой Дом всегда был не просто частью города, и не переставала удивляться тому, что в Нокглене, в отличие от ее родных мест, до Уэстлендса никому не было дела.

К ее глубокому разочарованию, Уэстуорды пошли в магазин мужской верхней одежды Хогана, находившийся напротив.

Что им там понадобилось? Конечно, Уэстуордам следовало покупать одежду в дублинских «Каллагане» или «Элвери». Но, возможно, там их кредит исчерпан. Возможно, им пришлось опуститься до местного магазина, где такой славный человек, как Эдди Хоган, никогда не потребует у человека показать наличные перед тем, как снять с полки рулон ткани и записать в книгу мерки покупателя.

Выглянув в маленькое окошко, наполовину прикрытое ставнями, Эдди Хоган увидел, что к магазину идут Саймон Уэстуорд с сестрой, и очень обрадовался. Жаль, что у него не было времени прибрать помещение.

— Догадайся, кто к нам идет… — прошептал он Шону.

— Сам вижу, — прошипел в ответ Шон Уолш.

— Очень темно, — пожаловалась Хитер, щуря глаза после яркого зимнего солнца.

— Тс-с… — Ее старший брат не хотел показаться невежливым.

— Это для нас большая честь, — сказал Эдди Хоган.

— Доброе утро, мистер… Хоган, если не ошибаюсь?

— Конечно, не ошибаешься, — сказала Хитер. — Так написано на вывеске.

Лицо Саймона выразило досаду, и Хитер тут же раскаялась.

• Предыдущая
• 37/56
• Следующая