Лети, мой Свет! (СИ) - Василик Янина - Страница 14

— Давай быстрее, моя сила не безгранична, — напряжённо мотнул головой эльф.

Дроу упрямо пробормотал что-то не особо лестное в адрес глупых человечек с идиотскими идеями и светлых эльфов, которые всё привыкли сваливать на плечи многострадальных тёмных, и быстро шагнул вперёд.

— Прошу прощение за вмешательство в ваши трогательные выяснения отношения, но мне кажется, кое-кому необходимо решить маленькую проблемку, — не обращая внимания на удивлённые взгляды обернувшейся пары, дроу продолжил: — а точнее — женить какого-нибудь эльфа на одной милой девушке в угоду другой милой девушки.

— Не буду говорить за толпу найденных Вами милых девушек, но лично я сегодня замуж не собираюсь. Ни за людей, ни за эльфов, ни за демонов, — холодно отрезала Аталь.

— Что вы предлагаете? — Анрэй успокаивающе положил руку на плечо подруги.

Кристарн ослепительно улыбнулся, недоумевая, почему ему так неприятен этот собственнический жест короля.

— Я предлагаю продолжить свадьбу, не нагнетая обстановку бурным разрешением возникшего недоразумения. Быстро разыграть сценку на тему: «большое спасибо за вашу нереальную прозорливость», а потом тихо и мирно развестись. Надеюсь, разводы у вас узаконены? — подозрительно уточнил он, — Или как у гномов, «пока смерть не разлучит нас»?

— Разводы узаконены. Через луну после свадьбы я лично подам прошение в храм, чтобы все прошло быстро и тихо, — сказал Анрэй, всерьёз обдумывая идею, не обращая внимания на сузившиеся глаза Аталь.

— Я что, научилась становиться невидимой и неслышимой? И на каком-то непонятном тебе языке объясняю, что не намерена становиться игрушкой по прихоти глупой девчонки? — Аталь раздражённо дёрнув плечом, сбросила руку короля.

— Не преувеличивай. Тори совсем не глупа, просто, оказывается, очень ревнива, — задумчиво произнёс Анрэй, не успевая увернуться от тычка подруги.

— Если вы намерены продолжать в таком духе — удачи, у вас осталось ещё минуты две. Дольше Светлый Повелитель не удержит Завесу Недвижимости, — любезно проинформировал людей Кристарн, с любопытством прислушиваясь к их эмоциям. Перехватив рассерженный взгляд синих глаз девушки, неожиданно для себя мягко произнёс: — Не обязательно быть игрушкой, когда можно играть по своим правилам. Брак будет фиктивным во всех отношениях, и развод ты получишь при первой же возможности.

Спокойный тон и проникновенный голос Кристарна подействовал лучше, чем логические аргументы короля, и к Аталь вернулась способность здраво мыслить:

— Ну и кому сегодня так не повезёт? — она нахмурилась, разглядывая на руках замерших охранников Артисерэля брачные цепочки. — Витаррэлю?

Девушка в полном недоумении посмотрела на Светлого Повелителя, который смог только отрицательно мотнуть головой, уже с трудом удерживая заклинание. Кристарн тоже одарил Артисерэля взглядом, умудрившись соединить в нём напоминание о коварстве светлых эльфов и оценку состояния Повелителя этих самых эльфов. Заметив, что силы светлого действительно на исходе, решительно махнул рукой, обрывая безмолвный поединок взглядов между королём и Аталь.

— Всё, становимся по местам и импровизируем на ходу. Хватит издеваться над Светлым Повелителем. Это прерогатива моей Повелительницы, а уж никак не людей.

Анрэй послушно повернулся к невесте. Аталь, подбегая к эльфам, на ходу растеряно уточнила:

— Так на ком жениться-то, а?

Дроу, занимая своё место в стройных рядах темных, не сдержал насмешливой улыбки:

— Жениться буду я. Тебе, mi'ralli, придется выйти замуж.

Тут Артисерэль обессилено уронил заметно дрожащие руки, зал ожил. И шокированное изумление Аталь как нельзя лучше вписалось в ровный строй не менее удивлённых лиц гостей.

Кристарн терпеливо подождал, пока все присутствующие осознают новость, немного обсудят и, наконец, замолкнут, ожидая реакции главных действующих лиц. Дождавшись относительной тишины, решительно подошёл к Аталь и предложил ей руку. Согласие девушки так и не прозвучало, и дроу давал ей возможность сделать окончательный выбор. Тишина снова стала абсолютной. Бабочки, решившие было вернуться на полюбившиеся им цветы, упорхнули окончательно в поисках менее красочных, но более спокойных мест обитания. Аталь подняла голову, встретив спокойный, уверенный взгляд невозможно-зелёных (для человека, разумеется) глаз дроу и быстро, чтоб не передумать, приняла предложенную ей руку.

Предоставив право раздавать лепёшки для народа Кристарну, она пыталась собрать обрывки мыслей, чтобы сообразить, как правильно себя вести. Получалось из рук вон плохо. Единственный вариант, настойчиво лезший в голову, был весьма банален — послать всех, пойти домой и напиться с горя. К сожалению, придуманный план был трудновыполним (по крайней мере, в двух первых частях, ввиду хорошего воспитания и отсутствия собственной недвижимости в столице), но так соблазнителен, что не давал шанса другим мыслям оформиться во что-либо вразумительное. Поймав себя на подборе необходимых кандидатур для выполнения третьей, наиболее реальной части немудреного плана и составлении списка выдержанных вин, которые необходимо умыкнуть в первую очередь с королевского погреба, Аталь вдруг развеселилась.

Внимательно наблюдающий за ней король… Настороженная и взволнованная королева-мать… Бледная Виктория, уже понимавшая, что новоиспечённый муж явно не в восторге от её поведения… Расширенные глаза придворных, у которых появилась целая лавина новостей для обсуждения… И, как вишенка на вершине торта, — вдохновлённое лицо придворного сказителя, вовсю строчившего что-то в своей книжице… Всё это промелькнуло фрагментами странного пазла, который невозможно было собрать в единую картинку, а поэтому не стоило и пытаться.

Стоявший рядом Кристарн невольно покосился на спутницу, ощутив подозрительный прилив веселья, вытеснивший раздражение и обиду. Ощущение резкой перемены настроения было столь необычным, что он даже забыл, о чём так вдохновлено здесь вещал, и поспешил закруглить выступление, не отрывая внимательного взгляда от девушки.

Аталь ослепительно ему улыбнулась. Внезапно обретённое веселье пьянящими искрами шампанского забурлило в крови. Одарив дроу влюблённым взглядом, она попросила новоиспечённую королеву «не создавать очередь среди новобрачных» и первой встала под арку. Мстительно оглянувшись на придворных, девушка искренне понадеялась, что двойная порция благословлений плохо скажется на ногах гостей. Но, жрецы, утомившись изображать неподвижные статуи, не стали повторять уже произнесённые молитвы и воззвания, быстро перейдя к благословлениям. Кристарн, напрягая память, попытался припомнить слова короля, на ходу видоизменяя их под себя:

— Я, Кристарн, из рода тёмных эльфов, из Дома Звёздной Ночи, прошу тебя, Аталь, графиня лэ Монтарино, стать моей женой и матерью моих детей (если таковыми Боги наградят нас). Обещаю быть тебе защитой, прошу стать моей опорой. Благословите нас, Боги.

Аталь, продолжая улыбаться, вздёрнула подбородок и произнесла свою часть обета. Боги, в особах своих жрецов, благословили, бдительно вопросив, нет ли тут того, кто против свадьбы. Как и при первой церемонии, противников не нашлось.

Лёгкая заминка возникла только при традиционном предложении обменяться кольцами, по уважительной причине отсутствия таковых. Крис дотошно выяснил предназначение этого украшения, его роль в супружеской жизни и заверил, что завтра же займётся поисками ювелира, достойного притронуться к пальчику его жены.

Жрица Богини Любви и Красоты вновь завершила ритуал дозволением поцеловать нареченную. Кристарн, видимо решив узнать всю подноготную человеческих брачных обрядов, серьезным голосом уточнил, распространяется ли такой замечательный человеческий обычай «последнего желания невесты» на всех невест или это привилегия исключительно коронованных особ? Получив утвердительный кивок и молчаливое пожелание провалиться от жрицы, снова повернулся к Аталь и хитро подмигнул:

— Моя прекрасная невеста, прошу тебя о поцелуе, первом, и как для невесты и как для жены. Да-да, мы, эльфы, очень целомудренны до свадьбы, и только после неё выказываем свою тёмную сущность, — заботливо пояснил он внимающей толпе. — Так что, желай чего тебе угодно, моя драгоценная, ради твоего поцелуя я выполню любое желание, даже очень глупое.