Необычайное путешествие Петьки Озорникова - Павловский Олег Порфирьевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/20
• Следующая

«Были бы здесь Борька и Павлик — вот бы покатались! — думал Петька. — А то тут все чужие. Поговорить и то не с кем».

— Мальчик, хочешь покататься? — вдруг раздался сзади него тонкий голосок. Петька обернулся. Перед ним стояла румяная, круглолицая девочка лет одиннадцати, в платьице с разбежавшимися по нему васильками. Ростом она была немного ниже Петьки. Каштановые косички с вплетенными в них голубыми лентами задорно торчали в разные стороны. Девочка смотрела на Петьку, как на старого знакомого, без всякого любопытства в больших карих глазах и ждала ответа. Первой мыслью Петьки было — дернуть девочку за косичку и грубо сказать ей: «Я с девчонками не знаюсь». Но потому ли, что девочка была совершенно незнакомая, или по какой-то другой причине, у Петьки не повернулся язык оказать ей грубость, и он только небрежно ответил:

— Что-то не хочется, — хотя самому очень хотелось покататься на таких красивых и удобных качелях.

Но девочку, видно, заинтересовал грустный, скучающий вид Петьки, потому что она вдруг по-дружески предложила ему:

— Тогда давай просто посидим.

Незнакомка бесцеремонно взяла Петьку за руку, чего он не позволил бы раньше ни одной девчонке, и повела к стоящей под густой зеленью какого-то неизвестного Петьке дерева скамейке.

— Здесь, в тени, прохладнее. Правда?

— Правда, — смущенно буркнул Петька и боязливо оглянулся по сторонам: не видит ли его кто из ребят, а то задразнят, пожалуй, что он с девчонкой рядом сидит. Но его опасения были напрасны. Никто не обращал на них никакого внимания. В саду многие мальчики гуляли и играли вместе с девочками.

— Как зовут тебя? — спросила девочка.

— Петька.

— Не Петька, а Петя, — поправила девочка.

— Ну, Петя, — согласился он.

— А меня зовут Люсей. Я бабушку жду. Она после работы всегда заезжает за мной, и мы вместе едем домой.

— Твоя бабушка сама управляет электромобилем? — удивился Петька.

— Конечно, сама. Она врачом работает. По нервным болезням. Кравцова ее фамилия. Не слыхал?

— Нет. У нас вот в классе есть Кравцова Любка. День и ночь зубрежкой занимается. Подлиза такая…

— Вот интересно! Мою бабушку тоже зовут Любовь. А что это такое «зубежка» и «подлиза»?

— Не «зубежка», а зубрежка, — поправил Петька и объяснил: — Зубрежка — это когда каждый день уроки учат. Таких ребят зубрилами называют. Неужели не знаешь?.. А «подлиза», — Петька на секунду задумался и определил, — все зубрилы обязательно бывают подлизами. Если учитель что-нибудь спросит, то подлиза всегда старается первым ответить.

— Так это же хорошо.

— Это вам, девчонкам, хорошо, потому что вы все подлизы.

— Ха-ха-ха! — засмеялась Люся. — Вот завтра ребята смеяться будут! — Я приду и скажу им: «Вы все подлизы». А они и не знают, что это такое.

— Нет, все не могут быть подлизами.

— Почему же? — удивилась Люся. — Ведь у нас в классе все ученики каждый день учат уроки.

Петька, конечно, не поверил Люсе, но спорить не хотелось. Помолчали. Петька отвернулся от Люси и стал смотреть в сторону площадки, где несколько мальчиков и девочек играли в настольный теннис.

Явно желая продолжить разговор с этим странным мальчиком, Люся заговорила первая:

— Когда я вырасту, я стану врачом. Как бабушка. Хорошо лечить людей! Мою бабушку весь город знает. Она и операции делать умеет. А ты кем будешь, когда вырастешь?

Петька нехотя и с досадой ответил:

— Мама говорит, что я буду дворником, а Федор Степанович сказал, что трубочистом.

— А что такое — дворник и трубочист? Кто это — Федор Степанович? — засыпала Петьку вопросами Люся.

Петька недовольно взглянул на нее и пожал плечами:

— Как можно трубочиста и дворника не знать! У нас их каждый трехлетний мальчишка знает. Когда я был совсем маленький, мама часто пугала меня, если я ее не слушался: «Вот придет трубочист и заберет тебя в мешок».

Петька хотел было уже рассказать и о Федоре Степановиче, о его замечательном изобретении, благодаря которому он, Петька, сидит сейчас вот на этой скамеечке, но тут же решил, что, пожалуй, не стоит, так как если он будет молчать, то скорее отвяжется от этой навязчивой девчонки. Но девочка была, повидимому, очень любознательна.

— Ты так толком и не сказал мне, что такое трубочист и дворник. Может, твои знакомые мальчики и знают, а я — нет, — настаивала Люся.

— Дворник ходит с метлой по улицам и подметает мусор. А когда жарко — из резиновой кишки водой поливает… — нехотя начал объяснять Петька.

— Что поливает? Мусор? — не поняла Люся.

— Вот бестолковая, — рассердился Петя. — Для чего же ему мусор поливать! Он улицы поливает, чтобы пыли не было.

— Вот интересно! Это мне бабушка рассказывала, что когда она еще была маленькой, такой, как я, даже еще меньше, то улицы тогда люди подметали. Да ты, наверно, просто посмеяться надо мной хочешь. Вычитал из какой-то старой книжки про дворника да про трубочиста — и радуешься, что я сижу и слушаю разные глупости. — Люся обиженно надула пухлые губы и насупила брови.

А Петьке только того и надо было. Он быстро сказал:

— Раз обижаешься, то до свидания! — и, не ожидая ответа и не оглядываясь, пошел вглубь сада.

Люся удивленно посмотрела ему вслед и, пожав плечами, негромко сказала:

— И нисколько я не обижаюсь. — Но Петька был уже далеко.

Люсе стало досадно, и лицо ее снова нахмурилось, но не надолго. Спустя минуту, она, напевая, вприпрыжку помчалась к качелям.

Петька остановился около зеленой беседки, из которой доносился громкий мальчишеский голос. Мальчик, видимо, читал вслух книгу. Петька хотел было уже пройти мимо, потому что он не очень-то уважал чтение, как вдруг услыхал знакомые ему имена, произносимые читающим книгу мальчиком. Петька подошел ближе и прислушался:

«Петька стоял у доски, а глаза его были устремлены на Митю Щеглова. Тот шевелил губами, стараясь подсказать Петьке ход решения задачи, но Петька ничего не мог разобрать. Против его фамилии в классном журнале появилась еще одна двойка.

В перемену Петька твердо решил отомстить Ольге Ивановне…»

«Это что-то на меня похоже», — подумал Петька. Он осторожно раздвинул крупные узорные листья винограда, обвивавшего беседку, и заглянул внутрь, В беседке за небольшим круглым столиком сидели шесть мальчиков. Один из них, худощавый и смуглый, читал вслух потрепанную книжку. Остальные, облокотившись на стол, внимательно слушали.

Дальше в книжке рассказывалось о том, как он, Петька, налил чернила в тряпку, как Ольга Ивановна испачкала себе руки и как Генька Егоров сказал, что это сделал Петя Озорников.

Когда читавший дошел до строчки — «Петька подскочил к «профессору» и под шумок ударил его кулаком в бок…», сидевший слева высокий мальчуган с черными, как смоль, волосами воскликнул:

— Ну, и драчун! Нарочно, когда зазвенел звонок, ударил! Вот если бы он по-честному, по-боксерски на ринге себя показал — другое дело было бы.

Высокого мальчугана перебил самый старший по виду из слушателей. У него были серые глаза, широкие темные брови и очень серьезное, даже взрослое выражение лица.

— Да, наверно, — сказал он, — Озорников и боксировать-то не умел. Вот он и старался под шумок удары наносить. Трус — и больше ничего! Я бы такому Петьке, пожалуй, за два раунда нокаут устроил.

— Интересно бы узнать, где он сейчас, — мечтательно сказал мальчик, который читал книгу.

— Лежит, наверное, где-нибудь и жиреет от безделья, — тонким голоском сказал самый младший из ребят. Ему было не более десяти лет.

— А что он еще может делать! — подтвердил сидящий рядом с ним белокурый парнишка. — Он и учился плохо и матери не помогал. Ясно, что он и сейчас нигде не работает. Живет на иждивении народа. Стыд какой! Обломов, так тот ведь, помещиком был, а этот — как-никак, советский человек, — заключил он.

• Предыдущая
• 13/20
• Следующая