Книга-2: Доктор из Лхасы - Рампа Лобсанг - Страница 30

• Предыдущая
• 30/57
• Следующая

– Близится война, Лобсанг, – сказал он, – знай, что близится война. Мы нуждаемся во врачах, которые способны оказывать медицинскую помощь. Но больше всего нам нужны врачи-пилоты. Скоро они окажутся в центре событий.

Он предложил мне поступить на службу в китайскую армию и дал понять, что там я смогу летать столько, сколько моей душе будет угодно.

Генерал был крупным мужчиной ростом свыше шести футов, с широкими плечами и огромной головой. В прошлом он много раз принимал участие в боевых действиях. И вот теперь, пока японцы не вторглись в Китай, он даже не думал, что ему когда-нибудь снова придется побывать в бою. Он также был поэтом и не случайно жил возле храма Созерцания Луны. Он мне нравился, потому что был человеком проницательным и мудрым. С такими всегда приятно иметь дело.

Генерал рассказал мне, что японцы воспользовались для вторжения в Китай ими же самими подстроенным предлогом. Японцы заявили, что от рук китайцев якобы погибли несколько их монахов, которые в действительности пострадали в результате несчастного случая. Прежде всего японские власти потребовали от мэра Шанхая, чтобы он отменил пошлины на ввозимые из Японии товары, распустил Ассоциацию Национального Спасения, арестовал лидеров движения против продажи на китайском рынке японских товаров и выплатил компенсацию за погибших монахов. Принимая во внимание превосходство японцев в боевой силе и желая сохранить порядок в стране, 28 января 1932 года глава муниципалитета принял ультиматум японцев. Однако в эту же ночь в 22.30 по местному времени, когда мэр уже начал действовать в соответствии с ультиматумом, японские морские пехотинцы вторглись в город и захватили несколько улиц, положив тем самым начало новой войне. Все это было ново для меня. Я ничего не знал о таком повороте событий, потому что был очень далеко.

Во время разговора в комнату вошел монах, одетый в темно-серую мантию, и сказал, что прибыл Высший Настоятель Тай Шу и что мы должны с ним встретиться. Я рассказал ему о событиях, связанных со смертью почтенного 13 Далай-Ламы. Ведь я был в Тибете, когда они там происходили. Он в свою очередь рассказал мне о той опасности, которая нависла над Китаем.

– Мы не боимся быть оккупированными, – сказал он. – В первую очередь страшны последствия войны, разруха в стране и страдания мирных жителей.

Они вдвоем стали уговаривать меня поступить на службу в китайскую армию и послужить тем самым благородному делу. Затем последовал неожиданный поворот.

– Вы должны отправиться в Шанхай, – сказал генерал. – Ваши навыки и знания там сейчас нужны больше всего. Я направлю туда же и вашего друга. По Ку. Все необходимые приготовления уже сделаны, теперь остановка лишь за вашим и его согласием.

– В Шанхай? – переспросил я. – По-моему, это ужасное место. Думаю, что там мне придется очень трудно. Однако я знаю, что должен отправиться туда, поэтому я принимаю ваше предложение.

Мы разговаривали еще долго, пока нас не окутали вечерние тени и солнечный день не сменился сумерками.

В конце концов мы решили расходиться. Я встал и вышел во двор дома, где стояла одинокая пальма. От летней жары ее листья увяли, обвисли и приобрели коричневый оттенок. Хуанг терпеливо ждал меня во дворе, удивляясь, почему моя аудиенция так затянулась. Увидев меня, он поднялся. Мы молча направились вниз по тропе, пройдя по маленькому каменному мостику над глубокой пропастью. Мы шли обратно в наш монастырь.

Перед поворотом на тропинку, ведущую к монастырю, лежал большой камень. Мы взобрались на него и долго смотрели на реку. Речной транспорт был весьма загружен работой в эти дни. Небольшие пароходики плавали туда-сюда по реке. Из их труб валили клубы дыма, которые ветер подхватывал и развевал, как черные знамена. Да, сейчас здесь явно намного больше пароходов, чем до моего отправления в Тибет, думал я. С каждым днем беженцев становилось все больше и больше. Это были предусмотрительные люди, которые предвидели вторжение японцев в Китай и знали, чем оно чревато. Численность населения и без того перенаселенного города непрерывно возрастала.

Глядя в ночное небо, мы видели, как на нем собираются грозовые облака. Мы знали, что этой ночью на город скатится с гор большая гроза. Она зальет пыльные дороги водой и оглушит нас мощными раскатами грома. Была ли эта гроза символом грядущих перемен в Китае? Это вполне могло быть так, потому что в воздухе чувствовалась напряженность, наэлектризованность. Помнится, мы вместе вздохнули, подумав одновременно о будущем этой земли, которую так любили.

Близилась ночь. Первые тяжелые капли дождя ударили по земле и промочили нашу одежду. Мы повернулись и направились в храм, где нас ждал настоятель, с нетерпением ожидавший рассказа о моей встрече с генералом. Я был рад снова встретиться с настоятелем, обсудить с ним новое направление моей жизни.

Мы проговорили до поздней ночи, время от времени прерываемые оглушительными раскатами грома. В конце концов мы уснули под стук тяжелых капель дождя по крыше храма. Утром после богослужения я начал готовиться к вступлению в новый этап своей жизни, который должен был вот-вот начаться. Уже тогда я знал, что для меня этот поворот событий не предвещает ничего хорошего.

Шанхай! У меня не было иллюзий по поводу этого города. Я знал, что скоро Шанхай станет одной из самых горячих точек страны. Однако судьба велела мне направиться туда, и вот мы с По Ку на следующее утро, собрав свои вещи, вместе спустились по ступенчатым улицам к пристани, где нас ждал пароход, плывущий вниз по течению реки в Шанхай.

На корабле у нас была одна каюта на двоих. Я лежал на своей койке и думал о прошлом. Я вспоминал то время, когда впервые узнал о Шанхае. Это случилось тогда, когда мой наставник, лама Мингьяр Дондуп, обучал меня тонкостям ясновидения. Поскольку этот предмет может представлять интерес для многих и зачастую бывает полезен в жизни, я расскажу здесь о том, как меня ему обучали.

За несколько лет до моего отправления в Чунцин я проходил курс подготовки в одном из больших ламаистских монастырей Лхасы. Вместе с другими членами своей группы я сидел в классе, мечтая о том, чтобы урок поскорее закончился и можно было выбежать на улицу. Урок был очень скучным, потому что учитель был занудой, одним из худших, какого только можно было себе представить. Всем в классе было трудно слушать его и оставаться при этом внимательным. А день был одним из тех, когда ярко светит солнышко и по небу бегут легкие кудрявые облака. За окном все манило нас выйти наружу, под солнечный свет, на свежий воздух. Нам хотелось бежать подальше от этого скучного занятия, на котором нужно было без конца слушать усыпляющий голос учителя.

Вдруг все зашевелились, потому что в класс кто-то вошел. Мы не смели повернуться спиной к преподавателю, чтобы посмотреть, кто это. Мы не могли оглядываться, ведь ОН, должно быть, внимательно следит за НАМИ! Мы услышали шуршание бумаг.

– Мне, кажется, собираются сегодня сорвать урок, – сказал учитель и сильно ударил тростью по столу, в результате чего все в классе от неожиданности подпрыгнули.

– Лобсанг Рампа, подойдите сюда.

Исполненный плохих предчувствий, я встал, повернулся и трижды поклонился. Что же я такого сделал? Возможно, настоятель заметил, как я с крыши бросал камешки на проходящих внизу лам. Или же меня узнали, когда я таскал маринованные грецкие орехи? Или же… Но в этот момент голос учителя положил конец моим опасениям.

– Лобсанг Рампа, достопочтенный Высший Лама, ваш наставник Мингьяр Дондуп, просит вас сейчас же явиться к нему. Идите и будьте там более внимательны, чем здесь.

Я поспешно вышел. Пройдя по коридору и поднявшись по лестнице, я повернул направо и оказался в том крыле здания, где жили ламы.

«Потише ступай здесь, – сказал я себе. – А то, того и гляди, разбудишь какого-нибудь ворчливого старика. Потом хлопот не оберешься. Седьмая дверь направо. Вот она».

• Предыдущая
• 30/57
• Следующая