Плач к небесам - Райс Энн - Страница 35

• Предыдущая
• 35/144
• Следующая

И все же всегда оставался шанс, что это неправда, просто ночной кошмар, лишенный всякого основания, какое-то ложное заключение, построенное более на воображении, чем на реальных фактах.

Но это было правдой. А если так, значит, и Андреа тоже это знал.

То, что сейчас произошло, не имело значения. И было не важно, уйдет ли он сейчас или останется, что-то скажет или не скажет. У него не было ни воли, ни цели. И было не важно, что кто-то где-то придал голос этой тоске. Это плакала его мать.

– Запомни мои слова, – прошептал Карло.

Смутный его силуэт снова материализовался перед Тонио.

– Что, ваши слова? – вздохнул Тонио. «Мой отец. Этот человек – мой отец!» – Так вы угрожаете мне? – прошептал он и выпрямился, глядя прямо перед собой. – Вы даете мне совет, и вот уже мы воссоединяемся как отец и сын?

– Прими мой совет! – крикнул Карло. – Скажи, что не можешь жениться! Скажи, что примешь духовный сан! Скажи, что врачи признали тебя физически неполноценным! Мне все равно, что ты скажешь! Но скажи это и подчинись мне!

– Все это ложь, – ответил Тонио. – Я не могу этого сказать.

Он почувствовал страшную усталость. «Мой отец». Эта мысль разрушала его сознание, на периферии которого, все дальше проваливаясь в хаос, находился Андреа. Самым горьким, самым ужасным разочарованием оказалось то, что Андреа был ему дедом, а не отцом. А настоящий его отец – этот безумный, отчаявшийся человек, стоящий перед ним.

– Я был рожден не вашим ублюдком! – возразил Тонио, едва выговорив эти слова. – Я родился под крышей этого дома как законный сын Андреа. Я не смогу этого изменить, даже если ваши проклятия разнесутся от одного конца Венето[25] до другого. Я Марк Антонио Трески, и я должен выполнить долг, который возложил на меня Андреа Трески. Мне не вынести ни его загробных проклятий, ни проклятий всех тех, кто нас окружает и кто не знает и половины всех наших тайн!

– Так ты идешь против своего отца! – зарычал Карло. – Тогда тебе придется вынести мое проклятие!

– Пускай! – поднял голос Тонио. Оставаться здесь, продолжать этот разговор, отвечать сразу и за все было величайшим испытанием в его жизни. – Я не могу пойти против этого дома, этой семьи и человека, который знал все это и выбрал путь для нас обоих.

– Ах, какая преданность! – Карло вздохнул, губы его вновь растянулись в улыбке. – Не важно, сколь сильно ты ненавидишь меня, сколь сильно ты желаешь уничтожить меня, ты никогда не пойдешь против этого дома!

– Но я вовсе не ненавижу вас! – вскричал Тонио.

И ему показалось, что Карло, захваченный врасплох страстностью этого крика, посмотрел на него с отчаянным, внезапно нахлынувшим чувством.

– Но ведь и я никогда не ненавидел тебя! – выдохнул он, словно впервые осознав это. – Марк Антонио, – произнес он, и не успел Тонио остановить его, как Карло притянул его к себе, и они оказались так близко, что могли заключить друг друга в объятия.

На лице Карло читалось изумление и едва ли не ужас.

– Марк Антонио! – произнес он сорвавшимся голосом. – Разве я когда-нибудь тебя ненавидел…

Шел дождь, наверное, один из последних в эту весну. И был таким теплым, что никому не докучал. Из-за дождя площадь казалась сначала серебряной, а потом – серебристо-голубой, и пространство ее время от времени превращалось в единую мерцающую водную гладь. Закутанные в плащи фигуры метались между пятью арками собора Сан-Марко. В открытых кофейнях чадили фонари.

Гвидо никак не мог напиться допьяна, хотя ему хотелось погрузиться в хмельное забытье. Ему не нравилось это шумное и ярко освещенное место, но в то же время здесь он чувствовал себя в безопасности. Только что он получил из Неаполя свое жалованье и теперь размышлял, куда лучше поехать – в Верону или Падую. А этот город был действительно великолепен. За все время его скитаний он оказался единственным местом, стоящим того, что о нем говорят. И все же он был слишком тесным, слишком темным, слишком стесняющим. Ночь за ночью Гвидо отправлялся на площадь только для того, чтобы увидеть широкую полосу земли и неба и ощутить возможность дышать свободно.

Он смотрел, как дождь косо падает под арки. Темная фигура появилась на пороге и скользнула в комнату. В открывшуюся дверь ворвался порыв ветра, и капли принесенного им дождя попали на разгоряченное лицо Гвидо. Он осушил стакан и закрыл глаза.

А потом резко открыл их, потому что почувствовал, что кто-то сел рядом с ним.

Он медленно, осторожно повернулся и увидел человека с заурядной и весьма грубой внешностью, давно не бритого, заросшего синеватой щетиной.

– Нашел ли маэстро из Неаполя то, что искал? – спросил незнакомец на одном дыхании.

Гвидо ответил не сразу. Он глотнул белого вина. Потом сделал глоток обжигающе горячего кофе. Ему нравилось, как кофе взрывает обволакивающую мягкость, создаваемую вином.

– Я вас не знаю, – пробормотал он, глядя в открытую дверь. – Откуда вы меня знаете?

– У меня есть ученик, который вас заинтересует. Он желает, чтобы вы немедленно увезли его в Неаполь.

– Почему вы так уверены, что он меня заинтересует? – усмехнулся Гвидо. – И кто он такой, чтобы приказывать мне взять его в Неаполь?

– С вашей стороны было бы глупо не заинтересоваться.

Незнакомец придвинулся так близко к Гвидо, что тот почувствовал его дыхание. И запах тоже.

Гвидо механически перевел взгляд и уставился на человека.

– Переходите к существу, – сказал он, – или убирайтесь.

Человек криво ухмыльнулся.

– Чертов евнух, – пробормотал он.

Гвидо медленно, но открыто сунул руку под плащ и обхватил пальцами рукоятку кинжала. И улыбнулся, не представляя себе, насколько пугающими были контрастные черты его лица – чувственный рот, уродливо приплющенный нос и огромные глаза, которые сами по себе могли казаться красивыми.

– Слушайте же, – сказал мужчина приглушенным тоном. – Если вы хоть когда-нибудь, хоть кому-нибудь передадите мои слова, не советую вам впредь появляться в этом городе. – Он взглянул на дверь и продолжил – Мальчишка из высокородных. Мечтает принести себя в жертву ради своего голоса. Но кое-кто может попытаться переубедить его. Поэтому дело нужно провернуть ловко и очень быстро. И он желает уехать отсюда, как только это будет сделано, понятно? К югу от Венеции есть городок под названием Фловиго. Отправляйтесь нынче вечером в тамошнюю гостиницу. Мальчик придет туда к вам.

– Какой мальчик? Кто он? – Глаза Гвидо сузились. – Родители должны дать согласие на это. Государственные инквизиторы могут…

– Я венецианец, – продолжал незнакомец с улыбкой, – а вы не венецианец. Вы увезете мальчика в Неаполь, и этого будет достаточно.

– Да скажете ли вы мне, что это за мальчик! – проговорил Гвидо с угрозой в голосе.

– Вы его знаете. Вы слушали его сегодня днем в соборе Сан-Марко. Вы слышали его, когда он бродил с певцами по улицам.

– Я вам не верю! – прошептал Гвидо. Человек показал Гвидо кожаный кошелек.

– Идите в гостиницу, – сказал он, – и собирайтесь. Вы должны отправиться туда немедленно.

Оказавшись за дверью, Гвидо какое-то время стоял под дождем, словно струи воды могли помочь ему прийти в себя. Он напрягал те участки мозга, которыми в жизни еще не пользовался. Его терзало непривычное возбуждение. В нем словно боролись два человека, один советовал убираться отсюда подобру-поздорову на первом попавшемся судне, другой же уверял, что неизбежное произойдет независимо от того, хочет он воспользоваться этим или нет. Но что именно должно было произойти?

Он вздрогнул, почувствовав чье-то прикосновение к руке. А ведь он даже не заметил, как к нему кто-то приблизился. Сквозь тонкую пелену дождя он не мог разглядеть лица этого человека, лишь почувствовал, что незнакомец больно схватил его за руку и прошептал ему в ухо:

– Маэстро, идемте, сейчас.

• Предыдущая
• 35/144
• Следующая