Пленники Барсова ущелья (илл. А.Площанского) - Ананян Вахтанг Степанович - Страница 65

• Предыдущая
• 65/101
• Следующая

— Бери по одному и заостряй с конца, — распорядился он.

Асо начал работать. Заостренные прутья Гагик втыкал в землю на расстояний трех-четырех пальцев один от другого.

Пещера, в которой ребята находились, была, к счастью, одной из редких в Армении пещер с земляным полом, быть может нанесенным горными потоками. Как бы то ни было, но это создавало для такого опытного «корзиночника», как Гагик, большие удобства.

— Ну, для чего все это? — спросил Ашот, долго наблюдавший за работой Гагика.

— А для того, чтобы убить время. Будет, по крайней мере, чем заняться в длинные зимние вечера. Я, например, так люблю плести корзины, что готов впустую их делать: сделать и выкинуть! Хотя — зачем выкидывать? Перед весной, когда за нами придут, мы сможем сказать: «Простите, а наш груз?»

— Брось! — махнул рукой Ашот. — Разве из этого дьявольского ущелья можно будет забрать корзины?

— Силы у тебя есть, Ашот, а вот голова что-то плохо работает. Корзины мы будем просто сбрасывать с нижней кромки скал. Скатятся они вниз и выстроятся перед повозками! Корзины из этих прутьев — это ведь самые ценные: они крепче любых других. И ко времени сбора винограда они вовсе не будут лишними.

Гагик говорил, а пальцы его проворно перебегали от прута к пруту.

— Кроме того, — продолжал он, — когда мы сдадим все корзины, ты, Ашот, поймаешь за полу этого скрягу, председателя Арута, и скажешь: «Просим прощения, а наши трудодни?» Смеетесь? Напрасно! Мы можем и жить тут и трудодни зарабатывать. Вот попробуем, сами увидите.

— Э, любишь — плети на здоровье, твое дело, — махнул рукой Ашот. — Но найдете ли вы достаточно материала?

— Прутьев много. Расщелины среди скал полны кустарниками всех видов, я даже не все названия знаю. Срезать и заострять буду я, а таскать вы.

— Это как раз по мне работа. Я с моей больной ногой могу хоть целый день сидеть и плести корзины — обрадовался Саркис.

— Ну что ж, объявляю корзиночную мастерскую айгедзорского колхоза открытой, — шутя объявил Гагик. — Я назначаюсь главным техноруком и мастером предприятия, Саркис — моим помощником, Асо — главным агентом отдела снабжения сырьем, Шушик — плетельщицей-стахановкой. Что ты будешь давать в премию тем, кто перевыполняет план? — обратился он к Ашоту.

— За каждую корзину, выработанную сверх плана, — двойную порцию.

— В таком случае — гони! Я уже одну сверх плана выработал.

За этим новым занятием легко и незаметно прошел вечер.

Это произошло на другой день после того, как ребята переселились в Пещеру отшельника, — во время заготовки топлива.

День был светлый и теплый, однако из предосторожности мальчики развели в Дубняке огонь и, сменяя друг друга, начали подрубать топором отшельника одно из деревьев. Туповато было это орудие, но как-никак оно называлось топором! И после долгих усилий полусухое дерево подалось, затрещало и с шумом свалилось на землю.

— Козы, козы! — вдруг возбужденно крикнул Асо, показывая на гребень горы, замыкавшей ущелье сверху.

Действительно, там появилась целая стая коз. Они шли довольно спокойно. Некоторые даже останавливались и оглядывались. Это говорило о том, что присутствие ребят не особенно их тревожит. По-видимому, на опыте они убедились, что соседи эти — существа безопасные.

И вдруг совершенно неожиданно козы пришли в панику и бросились бежать.

Асо внимательно осматривал выступы скал. Глаза у него били очень зоркие, острые. Внезапно мальчик побледнел и, подняв свою дубинку, указал ею на камень, нависший наверху, над узенькой тропкой.

Почувствовав опасность, Ашот напряг зрение. Он долго не мог ничего разобрать, но, разглядев, невольно вздрогнул: на большом плоском камне лежала гигантская кошка. Огненно-рыжая пятнистая шкура ее почти сливалась с рыжей скалой.

«Кошка» лениво потягивалась и, зевая, широко открывала усаженную острыми клыками пасть. Потом вдруг, распушив свой длинный хвост, она раздраженно забила им по скале, напрягла мощные, стальные мышцы, вытянула вперед лапы и, спрыгнув вниз, на такой же узкий карниз, мгновенно исчезла.

— Видели, видели? — возбужденно спрашивал Ашот.

— Барс? Это был барс? — вздрогнув, спросила Шушик.

— Самый настоящий! А мы думали, что это рысь. А ну, кричите, кричите сильнее!

И, взволнованные встречей с барсом, ребята подняли неистовый шум. «Гу-гу-у-гу!» — кричали они и сбрасывали вниз большие, с грохотом падавшие камни. Пожалуй, не только барс, но и сам сказочный властитель ада Сатаэл, попади он сюда, сбежал бы в страхе на край света!

— Куда, же он удрал? Пустите-ка меня, не держите! Я пойду сдеру с него шкурку и брошу ее под ноги этой девушке-газели! — едва оправившись от страха, пустословил Гагик. — И как это ему удалось уйти из моих рук? Как упустил я такой счастливый случай? Жаль! Ах, как жаль!

— Понимаете теперь, почему это ущелье называется Барсовым? — сказал Ашот, когда волнение немного улеглось, и подумал: «Так вот от кого убегал козел, похитивший мою шапку! От барса! Вот откуда у него набралось столько смелости, что он кинулся на меня! Отступать-то некуда было! Ведь его преследовал более страшный враг!»

Появление барса сразу разрешило все загадки, мучившие ребят. Теперь многое стало понятным. И та рыжая спина, которую заметил среди камней, Саркис в первый же день их пребывания в Барсовом ущелье, и посетитель, навестивший в пещере больных товарищей, и тот, кто насладился куропатками, пойманными в силки Ашота.

— Вот так манул! — воскликнул Гагик.

Смешным было, конечно, такое сопоставление: дикая кошка и барс. Но Гагик понимал, какая опасность грозила им, и на этот раз в его голосе не было насмешки. Так, значит, со дня их появления в ущелье эта ужасная кошка все время тайком следует за ними!

— Да, хорош манул! — смущенно протянул Ашот. — Должно быть, это он же и ревел тогда.

А пастушок Асо вспомнил глаза, сверкнувшие во мраке, кости козла и, конечно, самое ужасное — событие той ночи. Ведь он тогда был на волосок от гибели. Запоздай собака на одно мгновение, и барс разорвал бы его на куски.

И в памяти Асо ярко возник образ доброго, самоотверженного товарища их тяжелых дней — Бойнаха.

Появление барса взволновало ребят, и как ни старались они в присутствии Шушик казаться беспечными, это уже не удавалось.

— Ничего, у барса есть на кого охотиться — козы, — тщетно пытался утешить товарищей Ашот, хотя страх проник и в его сердце.

Молча, в глубокой задумчивости начали ребята переносить в пещеру нарубленные ими дрова и складывать у одной из стен, а покончив с топливом, Ашот и Гагик занялись ветхой дверью. Они переплели составлявшие ее бревнышки гибкими ветками, скрепили их, а затем подперли дверь с внутренней стороны большой балкой.

— Ну, пусть приходит теперь, — сказал Ашот удовлетворенно. — Пусть попробует пролезть к нам!

Вскоре в пещере воцарился мир. На костре варился суп из «курочки», с потолка свешивались гирлянды виноградных кистей, — так нужно ли было терзать себя мрачными мыслями? К тому же свирель Асо звучала сегодня так нежно, так весело, что разогнала остатки грусти и страха.

Так провели они этот вечер. От скуки даже сплели корзины. Но впереди была длинная ночь, спать никому не хотелось, и потому Ашот решил посвятить вечер рассказам о летучих мышах — о них он знал много интересного. Он пошел в угол пещеры, принес оттуда ушана и приступил к своему «докладу».

Раньше в деревнях это животное вызывало чувство страха. Многие верили, что оно срывает с людей шапки, а кое-кто утверждал даже, что высасывает у детей кровь. До сих пор еще летучие мыши, сопровождая стада, идущие с лугов, пугают пастухов.

— Да, — смущенно подтвердил Асо, — когда они появляются, и я и мой отец крепко придерживаем свои колпаки.

— Напрасно. Все дело в том, что за стадом движутся целые тучи комаров, а летучие мыши питаются комарами, — объяснил Ашот.

• Предыдущая
• 65/101
• Следующая