Путешествие в бездну - Неволина Екатерина Александровна - Страница 36

• Предыдущая
• 36/46
• Следующая

— Отрекаешься? — Учитель снова казался непробиваемо спокойным. — Но я от тебя не отрекаюсь, ты мой ученик.

И тогда Ян ударил, вложив в удар всю ненависть и всю любовь, которые у него были, весь свой человеческий страх и все надежды, все чувства, которые он когда-либо испытывал.

Взвились, словно под ураганным ветром, одежды Учителя, на миг заслонив собой все, окутав молодого мага черным саваном, но опали и исчезли черными клочьями тумана, и вместе с ними растаяли и стены комнаты.

Ян оказался на свободе.

Он чувствовал, что это еще не конец и победа в битве не равносильна победе в войне, но Учитель отступил, значит, и против него можно найти оружие. Значит, у Яна есть еще время, чтобы помочь друзьям сейчас, когда они снова нуждаются в помощи.

Загрохотала дверь главного входа.

Они успели извлечь артефакты, но сможет ли Ангелина пронести их мимо людей Полякова? Правильный ответ: «нет». Теперь они во власти Ольгиного отца, и если он захочет, то приберет к рукам все артефакты. И что тогда? Все старания насмарку, они только поменяли шило на мыло. Артефакты должны исчезнуть. В человеческом мире они приведут к войне и горю. Война всегда ужасна. Она ломает жизни. Например, тот красивый француз, который мог стать художником, но навсегда остался в сыром лесу под Переделкино. Или те фашисты на болоте. Может, среди них тоже были хорошие, талантливые люди, но они поверили Гитлеру и пошли за ним… Но ведь «русичи» тоже верили Евгению Михайловичу. Война — это страшно. Две мировые войны окончательно убедили нас в этом, и третьей не должно быть ни в коем случае.

Саша по-настоящему разозлилась. Ей надоело быть разменной фигурой в чужих играх и работать на всяких мутных типов, прикрывающихся высокими словами о всеобщем благе и бла-бла-бла. Нет всеобщего блага и быть не может! Каждый сам за себя, каждый стремится урвать себе побольше!

— Мы уже идем, — прозвучал в наушниках голос Полякова. — Будем ровно через три минуты.

Времени и вправду очень мало.

Перед ними, на мраморной плите никому не известной и далекой от государственных дел княгини лежали самые ценные на земле артефакты. Каждый из них мог изменить судьбу мира. «К лучшему», — станет уверять всякий, кто захочет воспользоваться их властью. И еще добавит нечто патетическое про слезинку невинного ребенка, умирающих в нищете стариков и несчастных брошенных котят. Говорить красиво — это искусство, притом совершенно не связанное с тем, чтобы поступать красиво. Эти вещи должны были навсегда остаться на своих местах, потому что обладание ими непременно развратит. Даже тот, кто действительно будет ратовать за добро, станет воплощать свои собственные об этом добре представления. Он превратится в судью, присвоит себе функции Бога… Нельзя, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы так случилось!

— Ангелина, — проговорил Глеб лишенным всяких эмоций голосом. — План остается неизменным. Ты должна донести их до Невы. Тут недалеко, но это очень сложно. Мы попробуем отвлечь их, но, наверное, ненадолго. Саша, Дина, отойдите подальше к другому входу…

Северин кивнул, бережно снял куртку и напрягся, словно собирался поднять какую-то тяжесть или… или перевоплотиться.

И тут Александра все поняла. Глеб и Северин собираются принять удар на себя, так сказать, отвлечь людей Полякова, чтобы дать Ангелине один-единственный шанс спрятать артефакты так, чтобы до них не добрались. Достаточно бросить их в воду, и Чернава, дочь Морского царя, заберет опасные вещи, отнесет их в сокровищницу своего отца, далеко-далеко на дно океана, которого нет на человеческих картах. Но для Глеба и Северина эта схватка может стать последней.

— Нет! — Динка с визгом вцепилась в руку Северина. — Ты не можешь поступить так! Ты не бросишь меня! Это нечестно!

Глаза щипало. Александра провела по лицу ладонью и с удивлением поняла, что плачет.

— Динка, иди, — сказала она. — Кто-то из нас должен проследить за тем, чтобы все было хорошо. Ты лучше всего подходишь, а я останусь с ребятами, я тоже умею стрелять.

Умирать очень не хотелось. Тем более вот так, когда Яну нужна ее помощь. Хорошо Динке, она может хотя бы в тяжелый момент быть рядом с тем, кого любит. А что она по-настоящему любит Северина, уже не вызывает сомнений. Может быть, когда-то, в самом начале, это еще была игра, желание стать взрослой, но все изменилось.

— Я тоже не уйду! — Динка держалась за Северина обеими руками. Еще немного — и она обовьет его, словно плющ.

— Если вы будете продолжать в том же духе, — послышался насмешливый голос Ангелины, — то умрете все, а к тому же не достигнете цели.

— Дина, иди! — Северин пытался оторвать от себя Динку, но она еще цеплялась за него. — Ты должна найти своих родителей, чтобы Евгений Михайлович не победил…

Сколько им осталось времени? Минута, не больше.

— Из-за чего ссоритесь? В очереди к смерти всем хватит места. — Ян вышел из темноты так, словно давным-давно находился в соборе.

Но как? Как он попал во все еще запертое помещение?!

— Как понимаю, времени у нас нет. — Ян приблизился к надгробию и посмотрел на артефакты. — Надо же, какая мощь, сколько усилий, и все зря…

— Мы должны их спрятать, — угрюмо сказал Глеб.

— Помню, помню, на дне Всемирного океана… Я обещал помочь и выполняю свое обещание.

Загремела, открываясь, дверь.

Глеб взвел курок. Северин тихо зарычал и с силой оттолкнул от себя Динку.

— Так какие проблемы?! Я сделаю это! И никому из вас не придется умирать, по крайней мере, ближайшую сотню лет. — Ян с бравым видом закинул на плечо секиру, затем взял Брюсов календарь и Велесову книгу. Причем держал он все это удивительно легко, словно артефакты были невесомыми.

«Странно, — стукнуло в виске, — Велесова книга каменная, ее так легко не поднять!»

— Ну вот и все, теперь драться не нужно, — Ян как-то неловко, криво улыбнулся.

От Александры его отделял лишь шаг, и девушка шагнула, одновременно протянув к магу руку, и ее рука прошла сквозь него легко, не встретив сопротивления.

Девушка покачнулась.

— Все будет хорошо, Саша, не бойся. — Ян вздохнул и исчез вместе с артефактами.

И в этот же миг собор наполнился грохотом и топотом, в глаза ударил ослепительный свет.

— Все в порядке? — Поляков первым подошел к ним. За его спиной теснились люди в камуфляже.

— Да… Типа того, — рассеянно сказал Глеб.

Все они словно застыли в тех позах, в которых застало их исчезновение Яна.

— А артефакты? Я вижу, что вы их не нашли. Ведь так?

Александре показалось, что Поляков подмигнул. Неужели он на их стороне? Вот потому и предупреждал, чтобы поспешили.

— Они там, где их не достанут, — отрезал Глеб.

Ох уж его правдивость!

— Мы разберемся, — Поляков нахмурился. — А пока освободите помещение, ждите во дворе. Приглядите, — кивнул он своему отряду.

Выходит, положение в очередной раз переменилось и они стали пленниками — по крайней мере до тех пор, пока Поляков не разберется, но Саша сейчас думала вовсе не об этом. Она послушно вышла во двор под монотонный затяжной дождь. Во дворе было почти светло благодаря яркому искусственному освещению, и в свете фонарей нити дождя казались косыми линеечками на листе, вырванном из тетради.

— Саша, — Глеб дотронулся до ее руки, и она наконец посмотрела прямо на него.

— Ты знал? — всего один вопрос, который жег ее губы.

Глеб кивнул.

— Мы пока не могли ничего сделать… — произнес он с трудом. — А Ян помогал нам… Да, ты можешь сказать, что это подло и мы прежде всего должны были спасать друга. Именно поэтому он запретил даже пытаться помочь ему, пока все не закончится с артефактами, и поэтому заставил меня поклясться, что я не расскажу вам правду.

Северин, Дина и даже Ангелина подошли поближе, молча слушая разговор.

— А что с ним?

— Его Учитель. Он организовал ту ловушку. Ян теперь между жизнью и смертью, но мы еще за него поборемся, — Глеб оглянулся на друзей. — По крайней мере, я.

• Предыдущая
• 36/46
• Следующая