Шлюха (СИ) - Леннокс Нина - Страница 94

• Предыдущая
• 94/118
• Следующая

— Скажи, неужели ты думала, что я ни о чём не узнаю? Ты, правда, считаешь меня таким идиотом?

— Всё не так. Я не хотела, — заплакала она. — Дай объяснить...

— Не-ет, никаких объяснений. — Наотмашь ударил её по лицу. — Тварь. Отсылала деньги своему сутенёру, этому куску дерьма. А мать у тебя здорова. Так получается? Отвечай!

— Д-да, так, — всхлипы смешивались между собой, создавая такую приятную для его ушей мелодию.

Схватил её за волосы, тяжело дыша. Он выглядел, как зверь перед прыжком. Взгляд прожигал её, оставляя ожоги третьей степени. В его голове одни сцены насилия сменяли другие. Немного ослабит контроль и просто убьет её. Такого он точно не ожидал. Она вывернула его наизнанку своим поступком, ошеломила, да что там растоптала. Превратила в полного придурка своей "любовью", а потом выбросила его сердце на помойку. Как опрометчиво. И почему он раньше не мог додуматься проверить счёт? Ведь что-то подсказывало ему, что не всё тут чисто. Но нет, она умело отвлекала его внимание, расставляя свои ловушки. Его гордость и самолюбие орали от боли и злости. Этого они ей точно не простят.

— Снимай одежду, — приказал ей.

Зара подняла на него заплаканные глаза. Он хочет её изнасиловать или убить?

— Не убивай...

— Заткнись. Ещё я буду руки об тебя марать. Сама сдохнешь. Снимай, или я помогу тебе.

Разозлившись на её медлительность, он рванул комбинацию, разрывая вещь на части. Провёл руками по груди, коснулся живота, остановился на трусиках.

— Такой же шлюхой и осталась... Деньги, они, важней всего. Так ведь? Ради них можно продать тело и душу? — Сорвал трусики.

Её била крупная дрожь, нервы искрились, словно оголенные провода. Его руки прикоснулись к ней там.

— Каково это знать, что твоё тело не принадлежит тебе? Что через него прошло дохера мужиков? И я оставил свой след. Но мой будет последним. — Его глаза страшно сверкнули, и он подхватил её на руки.

— Что, что ты делаешь?! Не надо!

Он принес её к той самой комнате. Зара судорожно вдохнула. Вот и исполнились все кошмары. Главный кошмар стал явью.

— Не надо... — попросила она, зная, что не поможет.

Макс открыл дверь, на неё сразу дохнуло сыростью и страхом. Чертово подземелье пыток. Зара вцепилась в него, когда он внёс её внутрь. Но он стряхнул её руки и бросил девушку на тот самый матрац. Она вся съёжилась, ожидая его дальнейших действий.

— Готовься, милая. Ад тебя уже заждался, — тоном маньяка сказал он и направился к выходу.

— Откуда ты узнал? — только и оставалось спросить ей.

— Откуда? Хм... Алисия.

— Что?!

Не может быть. Эта сука её предала!

Макс громко рассмеялся.

— Какой же нужно быть дурой, чтобы попросить помощи у этой стервы! Проще было бы к Эндрю обратиться. Ну да ладно, малышка, тебе здесь понравится, обещаю.

— Прости меня. Я не со зла. Я не хотела...

Он остановился. Эта дрянь ещё смеет врать ему, оправдывать себя. Макс подошёл к ней и сел на корточки рядом.

— Ненавижу шлюх и обманщиц. — В руке появился складной ножик. Он поднес его к её щеке и слегка провел им, не причиняя вреда. — Я говорил тебе, что не прощу предательства. И я не прощу. — Совсем чуть-чуть надавил и пустил капельку крови. — Продолжение следует, — сказал Макс и, встав, направился к двери.

Дверь со стуком захлопнулась, и Зара вздрогнула. Вот и всё. Она оказалась там, где и должна была оказаться. В аду.

Темнота стала её всем. Она окутывала дрожащее тело, проникала в поры. Тишина стала самой любимой музыкой и единственным собеседником. Она молча слушала её всхлипы и тихий шепот молитв. Откуда она только знала эти молитвы? Юность, полная веры в Бога и людей, давала о себе знать. Отрывки «Отче Наш» вырывались из сжатых губ, растворяясь в темноте. Сколько прошло времени? ... Она не знала. Да и какая разница?.. Для нее время остановилось навсегда. Здесь ее несчастная жизнь нашла свой конец. Страшный, мучительный конец.

Окно было зашторено, наводя ужас одним своим видом. Уже было не так страшно. Она прожигала это окно взглядом не первый час и не первый день. На нем словно появлялись диковинные узоры, переплетающиеся между собой, в недоступных ее разуму хитросплетениях... Зара тряхнула головой. Она уже начала сходить с ума. Перед глазами стояли цветные пятна, по телу разливалась слабость. Истощение. Ведь она ничего не ела на протяжении всего своего заключения. Руки и ноги затекли от постоянного пребывания в одной и той же позе. Не хотелось двигаться, совершать какие-либо телодвижения. Она села на холодный пол, прислонившись головой к обшарпанной стене. Лишь бы не садиться на матрац. На нем до сих пор была чья-то кровь... Один лишь взгляд на эти маленькие красные пятна чужой боли заставлял кровь окисляться от отвращения, затем застывать от страха, а потом и вовсе испаряться из вен от осознания того, что настал ее черед.

В углу стояла миска, та самая, которую она видела раньше. В ней лежала еда, а рядом стоял стакан с водой. Вот и вся ее пища на день. Он каждый день приносил новую порцию "деликатесов", меняя сорта хлеба и иногда заменяя воду на минеральную. Заботился о ней... Зара слабо фыркнула. Она не прикоснется к этой еде. Лучше поскорее умереть. Хотя, это явно не входило в его планы. Один чёрт знал, что входило в его садистские планы.

Этот псих приходил довольно часто. Приносил еду, что-то там говорил о своей любви к ней, о том, что их ждет нечто незабываемое. Он также приносил ей пару раз телефон, приказывая ответить Маринке и убедить ее, что все хорошо. Он стоял, как палач, над ее душой, пока она не нажимала на отбой. Не дай Бог, она бы выдала себя интонацией или малейшим скачком звука. День изо дня она молилась о том, чтобы он не пришёл, но он неизменно приходил, будто слышал ее молитвы в пустоту.

Макс не причинял ей никакой боли, абсолютно. Ему было просто интересно наблюдать за ней, как за подопытным кроликом. Следить за ее состоянием, "снимать показания", фиксировать данные. Как скоро она дойдет до той черты, когда дороги назад уже не будет. Он помнил свой предыдущий опыт общения со всеми ей подобными. Редко кто оказывался достаточно стойким, многие ломались еще до начала светопредставления.

Тишина давила на барабанные перепонки, становясь неожиданно громкой. Темнота доставляла глазам боль, как яркий дневной свет. Все чувства были заперты в клетку, они потихоньку атрофировались. По телу пробежал холодок, поднимая даже волосы на затылке. Зара прислушалась. Шаги. Может все-таки не он? У двери раздался шорох, и ручка повернулась. Он... Сердце ухнуло вниз, прощаясь со всеми своими надеждами.

Макс вошел в комнату, огляделся, будто проверяя, все ли на месте. Ну, а что она могла бы сделать?

— Опять ты ничего не ела. — Осуждающе покачал головой и поставил рядом с ней пакет с едой. — Прошло уже полторы недели, а ты ничего не ела. Похожа на скелета, — продолжал возмущаться он. — Смотреть на меня!

Её расфокусированный взгляд сосредоточился на его лице, но осмысления всего происходящего он в нем не увидел.

— Тебе холодно? — Нежно провел костяшками пальцев по щеке. Она кивнула. — Страшно? — Подушечками пальцев коснулся губ. Опять кивок. — Жалеешь о том, что сделала? — ласково спросил, стирая слезинку с щеки. Она усиленно затрясла головой. — Я тоже. — Пощечина. — И ты будешь жалеть сильней, поверь, продажная сука.

Дотянулся до пакета с едой и достал хлеб. Отломил кусочек, поднес к ее губам.

— Открой рот.

Никакой реакции с ее стороны.

— Открой по-хорошему. Или засуну вместе с членом. — Потянулся к ремню.

Она приоткрыла губы и сжала зубами кусочек хлеба. Сладкий, с изюмом. Но есть не хотелось. Вынужденное голодание сделало свое дело. Организм не принимал еду. Он поднес еще один кусочек, и она подчинилась без лишних слов, открывая рот.

— Хорошая, девочка, — приговаривал он, отламывая новый кусочек. — Если ты думаешь, что я позволю тебе умереть от голода, не наигравшись с тобой вдоволь, то ты ошибаешься. — Открыл бутылку с водой и поднес к ее рту.

• Предыдущая
• 94/118
• Следующая