Три Закона роботехники - Азимов Айзек - Страница 28
- Предыдущая
- 28/72
- Следующая
Внезапно она охнула.
– Постой! А! Понимаю! Господи, это же так очевидно…
В голосе робота послышался ужас:
– Но я Должен был…
– А я – то тебе поверила! Мне и в голову не пришло…
Громкие голоса за дверью заставили Сьюзен Кэлвин умолкнуть. Она отвернулась, судорожно сжав кулаки, и когда Богерт и Лэннинг вошли, она стояла у окна в глубине комнаты. Но ни тот, ни другой не обратили на нее ни малейшего внимания.
Они одновременно подошли к Эрби. Лэннинг был гневен и нетерпелив, Богерт – холодно язвителен. Директор заговорил первым.
– Эрби, слушай меня!
Робот повернулся к старому директору:
– Да, доктор Лэннинг.
– Ты говорил обо мне с доктором Богертом?
– Нет, сэр, – ответил робот не сразу.
Улыбка исчезла с лица Богерта.
– В чем дело? – Богерт протиснулся вперед и встал перед роботом, расставив ноги. – Повтори, что ты сказал мне вчера.
– Я сказал, что… – Эрби замолк. Где-то глубоко внутри его механизма задрожавшая металлическая мембрана произвела тихий нестройный звук.
– Ты же сказал, что он подал в отставку! – заревел Богерт. – Отвечай!
Богерт в ярости замахнулся, но Лэннинг оттолкнул его:
– Не хотите ли вы силой заставить его солгать?
– Вы слышали его, Лэннинг! Он готов был признаться и остановился. Отойдите! Я хочу добиться от него правды, ясно?
– Я спрошу его! – Лэннинг повернулся к роботу. – Ладно, Эрби. Спокойнее. Я подал в отставку? – Эрби молча глядел на него, и Лэннинг настойчиво повторил: – Я подал в отставку?
Робот чуть заметно отрицательно качнул головой. Другого ответа они не дождались.
Ученые посмотрели друг на друга. Враждебность в их взглядах была почти осязаемой.
– Какого черта, – выпалил Богерт, – что он, онемел? Ты умеешь говорить, эй, чудовище?
– Я умею говорить, – с готовностью ответил робот.
– Тогда отвечай. Сказал ты мне, что Лэннинг подал в отставку? Подал он в отставку?
Снова наступило молчание. Потом в дальнем конце комнаты внезапно раздался смех Сьюзен Кэлвин – резкий, почти истерический. Математики вздрогнули, и Богерт прищурил глаза:
– Вы здесь? И что же тут смешного?
– Ничего. – Ее голос звучал не совсем естественно. Просто не одна я попалась. Трое крупнейших в мире роботехников попались в одну и ту же элементарную ловушку. Ирония судьбы, правда? – Она провела бледной рукой по лбу и тихо добавила: – Но это не смешно!
Мужчины еще раз переглянулись, на этот раз подняв брови в недоумении.
– О какой ловушке вы говорите? – спросил Лэннинг принужденно. – Что-нибудь случилось с Эрби?
– Нет, – она медленно приближалась к ним, – с ним все в порядке. Все дело в нас.
Она неожиданно повернулась к роботу и пронзительно крикнула:
– Убирайся отсюда! Иди на другой конец комнаты, чтобы я тебя не видела!
Эрби съежился под ее яростным взглядом и, громыхая, рысью бросился прочь.
– Что это значит, доктор Кэлвин? – враждебно спросил Лэннинг.
Она саркастически заговорила:
– Вы, конечно, знаете Первый Закон Роботехники?
– Конечно, – раздраженно сказал Богерт. – “Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен какой-либо вред”.
– Как изящно выражено, – насмешливо продолжала Кэлвин. – А какой вред?
– Ну – любой.
– Вот именно! Любой! А как насчет разочарования? А поколебленная уверенность в себе? А крушение надежд? Это вредно?
Лэннинг нахмурился!
– Откуда роботу знать…
Он вдруг осекся.
– Теперь и до вас дошло? Этот робот читает мысли. Вы думаете, он не знает, как можно задеть человека? Думаете, если задать ему вопрос, он не ответит именно то, что вы хотите услышать в ответ? Разве любой другой ответ не будет нам неприятен, и разве Эрби этого не знает?
– Боже мой, – пробормотал Богерт.
Кэлвин с усмешкой взглянула на него.
– Я полагаю, что вы спросили его, ушел ли Лэннинг в отставку? Вы хотели услышать “да”, и Эрби ответил именно так.
– И, вероятно, поэтому, – сказал Лэннинг голосом, лишенным всякого выражения, – он ничего не ответил нам только что. Он не мог дать ответа, который не задел бы одного из нас.
Наступила короткая пауза. Мужчины задумчиво смотрели на робота, забившегося в свое кресло у шкафа с книгами и опустившего голову на руки.
Сьюзен Кэлвин упорно глядела в пол.
– Он все это знал. Этот… этот дьявол знает все – и даже то, что случилось с ним при сборке.
Лэннинг взглянул на нее.
– Здесь вы ошибаетесь, доктор Кэлвин. Он не знает, что случилось. Я спрашивал.
– Ну и что? – вскричала Кэлвин. – Вы просто не хотели, чтобы он подсказал вам решение. Если бы машина сделала то, что вы сделать не смогли, это уронило бы вас в собственных глазах. А вы спрашивали его? – бросила она Богерту.
– Некоторым образом… – Богерт кашлянул и покраснел. Он сказал, что не силен в математике.
Лэннинг негромко засмеялся, а Кэлвин язвительно усмехнулась. Она сказала:
– Я спрошу его! Меня его ответ не заденет.
Громким, повелительным голосом она произнесла:
– Иди сюда!
Эрби встал и нерешительно приблизился.
– Я полагаю, ты знаешь, в какой именно момент сборки появился посторонний фактор или был пропущен один из необходимых?
– Да, – еле слышно произнес Эрби.
– Постойте, – сердито вмешался Богерт. – Это не обязательно правда. Вы просто хотите это услышать, и все.
– Не будьте ослом, – ответила Кэлвин. – Он знает математику, во всяком случае, не хуже, чем мы вместе с Лэннингом, раз уж он может читать мысли. Не мешайте.
Математик умолк, и Кэлвин продолжала:
– Ну, Эрби, давай! Мы ждем! Господа, вы готовы?
Но Эрби хранил молчание. В голосе психолога прозвучало торжество.
– Почему ты не отвечаешь, Эрби?
Робот неожиданно выпалил:
– Я не могу. Вы знаете, что я не могу! Доктор Богерт и доктор Лэннинг не хотят!
– Они хотят узнать решение.
– Но не от меня.
Лэннинг медленно и отчетливо произнес:
– Не глупи, Эрби. Мы хотим, чтобы ты сказал.
Богерт коротко кивнул.
В голосе Эрби послышалось отчаяние:
– Зачем так говорить? Неужели вы не понимаете, что я вижу глубже, чем поверхность вашего мозга? Там, в глубине, вы не хотите. Я – машина, которой придают подобие жизни только позитронные взаимодействия в моем мозгу, изготовленном человеком. Вы не можете оказаться слабее меня и не почувствовать унижения. Это лежит глубоко в вашем мозгу и не может быть стерто. Я не могу подсказать вам решение.
– Мы уйдем, – сказал Лэннинг. – Скажи, Кэлвин.
– Все равно, – вскричал Эрби, – вы ведь будете знать, что ответ исходил от меня.
– Но ты понимаешь, Эрби, – вмешалась Кэлвин, – что, несмотря на это, доктор Лэннинг и доктор Богерт хотят решить проблему?
– Но сами! – настаивал Эрби.
– Но они хотят этого, и то, что ты знаешь решение и не говоришь его, тоже их задевает. Ты это понимаешь?
– Да! Да!
– А если ты скажешь, им тоже будет неприятно.
– Да! Да!
Эрби медленно пятился назад, и шаг за шагом за ним шла Сьюзен Кэлвин. Мужчины, остолбенев от изумления молча смотрели на них.
– Ты не можешь сказать, – медленно повторяла Кэлвин, потому что это обидит их, а ты не должен их обидеть. Но если ты не скажешь, это тоже причинит им неприятность, так что ты должен сказать. А если ты скажешь, они будут обижены, а ты не должен, так что ты не можешь сказать; но если ты не скажешь, ты причиняешь им вред, так что ты должен; но если ты скажешь, ты причиняешь вред, так что ты не должен; но если ты не скажешь, ты…
Эрби прижался спиной к стене, потом тяжело упал на колени.
– Не надо! – завопил он. – Спрячьте ваши мысли! Они полны боли, унижения, ненависти! Я не хотел этого! Я хотел помочь! Я говорил то, что вы хотели! Я должен был!…
Но Кэлвин не обращала на него внимания.
– Ты должен сказать, но если ты скажешь, ты причинишь вред, так что ты не должен; но если ты не скажешь, ты причинишь вред, так что…
- Предыдущая
- 28/72
- Следующая