Три Закона роботехники - Азимов Айзек - Страница 25

• Предыдущая
• 25/72
• Следующая

Милтон Эш покраснел и хотел ответить, но его перебил четвертый голос.

– Если мы начнем валить вину друг на друга, то я ухожу… – Руки Сьюзен Кэлвин были крепко сжаты на коленях, морщинки вокруг ее тонких бледных губ стали глубже. – У нас появился робот, который читает мысли, и мне представляется, что надо бы выяснить, почему он это делает. А этого мы не добьемся, если будем кричать: “Вы виноваты!”, “Я виноват!”.

Ее холодные серые глаза остановились на Эше, и он усмехнулся.

Лэннинг тоже понимающе усмехнулся, и, как всегда в таких случаях, его длинные седые волосы и хитрые маленькие глазки придали ему сходство с библейским патриархом.

– Верно, доктор Кэлвин.

Его голос внезапно зазвучал решительно:

– В предельно краткой форме, положение таково. Мы выпустили позитронный мозг, который не должен был отличаться от остальных, но который обладает замечательной способностью принимать волны, излучаемые человеком в процессе мышления. Если бы мы знали, как это случилось, то это обозначало бы важнейший этап в развитии Роботехники на десятилетия вперед. Но мы этого не знаем и должны выяснить. Это ясно?

– Можно высказать одно предположение? – спросил Богерт.

– Давайте.

– Мне кажется, что пока мы не разберемся в этой истории, – а как математик, я думаю, что это окажется чертовски сложно, – нужно держать в тайне существование РБ-34. Даже от служащих фирмы. Мы, возглавляющие отделы, должны справиться с этой задачей, а чем меньше будут знать остальные…

– Богерт прав, – сказала доктор Кэлвин. – С тех пор как по Межпланетному Кодексу допускается испытание роботов на заводе перед отправкой их на космические станции, пропаганда против роботов усилилась. И если кто-нибудь узнает, что робот может читать мысли, а мы еще не будем хозяевами положения, на этом кое-кто мог бы сделать себе солидный капитал.

Лэннинг, продолжая сосать сигару, серьезно кивнул. Он повернулся к Эшу:

– Вы сказали, что были одни, когда впервые столкнулись с этим чтением мыслей?

– Я был один – и перепугался до полусмерти. РБ-34, только что сошедшего со сборочного стола, прислали ко мне. Оберман куда-то ушел, и я сам повел его к испытательному стенду.

Он запнулся, и на его губах появилась слабая улыбка:

– Никому из вас не приходилось мысленно с кем-то разговаривать, не отдавая себе в этом отчета?

Никто не ответил, и Эш продолжал:

– Вы знаете, сначала на это не обращаешь внимания… Так вот, он что-то мне сказал – что-то вполне логичное и разумное. И мы уже почти дошли до стенда, когда я сообразил, что я – то ничего ему не говорил. Конечно, я думал о том, о сем, но это же другое дело, правда? Я запер его и побежал к Лэннингу. Представьте себе – рядом с вами идет этот робот, спокойно читает ваши мысли и копается в них! Мне стало не по себе.

– Еще бы! – задумчиво сказала Сьюзен Кэлвин. – Ее взгляд с необыкновенным вниманием остановился на Эше. – Мы так привыкли к тому, что наши мысли известны только нам самим…

– Значит, об этом знают только четверо, – нетерпеливо вмешался Лэннинг. – Отлично. Мы должны обследовать это дело по строгой системе. Эш, вы проверите линию сборки – всю, от начала до конца. Вы должны исключить все операции, где ошибка была невозможна, и составить список тех, в которых она могла быть допущена. Укажите характер возможной ошибки и ее предположительную величину.

– Ну и работка! – проворчал Эш.

– А как же? Конечно, вы не один будете этим заниматься, – посадите за работу наших людей, если нужно, всех до единого. Не выполните план – ничего! Но они не должны знать, зачем это делается, понятно?

– Гм, да. – Молодой инженер криво ухмыльнулся. Все-таки работы хватит.

Лэннинг вместе со стулом повернулся к Кэлвин.

– Вам предстоит подойти к задаче с другого конца. Вы наш робопсихолог, вам нужно изучить самого робота и идти от этого. Попытайтесь выяснить, как он это делает. Узнайте все, что связано с его телепатическими способностями, как далеко они простираются, как сказываются на его мышлении и вообще как это отражается на его стандартных рабочих качествах. Понятно?

Лэннинг не стал ждать ответа.

– Я буду руководить работой и осуществлять математическую обработку результатов. – Он яростно затянулся сигарой, и сквозь дым прозвучало остальное: – В этом мне, конечно, поможет Богерт.

Продолжая полировать ногти на своих мясистых руках, Богерт мягко ответил:

– Ну разумеется! Я как-никак в этом немного разбираюсь.

– Ну, я приступаю. – Эш оттолкнул свой стул и поднялся. На его приятном молодом лице появилась усмешка. – Мне досталась самая скверная работа, так что лучше уж не откладывать. Пока!

Сьюзен Кэлвин ответила едва заметным кивком, но ее взгляд провожал его, пока дверь за ним не закрылась. Она ничего не ответила, когда Лэннинг, что-то проворчав, сказал:

– Не хотите ли вы, доктор Кэлвин, сейчас пойти и посмотреть РБ-34?

Когда послышался тихий звук открывающейся двери, робот РБ-34 поднял фотоэлектрические глаза от книги и вскочил. В комнату вошла Сьюзен Кэлвин. Она задержалась, чтобы поправить на двери огромную надпись “Вход воспрещен”, потом подошла к роботу.

– Эрби, я принесла тебе кое-какие материалы о гиператомных двигателях. Хочешь их посмотреть?

РБ-34 (иначе – Эрби) взял у нее из рук три тяжелых тома и открыл один из них.

– Хм! “Гиператомная теория”…

Что-то бормоча про себя, он начал листать книги, потом рассеянно сказал:

– Садитесь, доктор Кэлвин! Это займет несколько минут.

Она села и внимательно следила за Эрби, который занял место по другую сторону стола и приступил к систематическому изучению всех трех книг.

Через полчаса он отложил их в сторону.

– Я, конечно, знаю, зачем вы мне их принесли.

У Сьюзен Кэлвин дрогнули уголки губ.

– Я так и думала. С тобой трудно иметь дело, Эрби, ты все время на шаг впереди меня.

– Эти книги – такие же, как и остальные. Они меня просто не интересуют. В ваших учебниках ничего нет. Ваша наука это просто масса собранных фактов, кое-как скрепленных подобием теории. Все это так невероятно просто, что вряд ли достойно внимания. Меня интересует ваша беллетристика, переплетение и взаимодействие человеческих побуждений и чувств… – Он сделал неясный жест могучей рукой, подыскивая подходящее слово.

– Кажется, я понимаю, – прошептала доктор Кэлвин.

– Видите ли, я читаю мысли, – продолжал робот, – а вы не можете себе представить, как они сложны. Я не могу все их понять, потому что мое мышление имеет с вашим так мало общего. Но я стараюсь, а ваши романы мне помогают.

– Да, но я боюсь, что когда ты познакомишься с некоторыми переживаниями по современным чувствительным романам, в ее голосе послышался оттенок горечи, – ты сочтешь наши настоящие мысли и чувства скучными и бесцветными.

– Ничего подобного!

Внезапный энергичный ответ заставил ее вскочить на ноги. Она почувствовала, что краснеет, и в испуге подумала: “Наверное, он знает!”

Эрби уже успокоился и тихим голосом, почти полностью лишенным металлического тембра, произнес:

– Ну конечно, я знаю об этом, доктор Кэлвин! Вы об этом постоянно думаете, так как же я могу не знать?

– Ты… говорил об этом кому-нибудь? – жестко спросила она.

– Конечно, нет! – искренне удивился он и добавил: – Меня никто не спрашивал.

– Тогда ты, вероятно, считаешь меня дурой?

– Нет! Это – нормальное чувство.

– Может быть, поэтому оно так глупо. – Теперь ее голос звучал задумчиво и печально. Под непроницаемой маской доктора наук на мгновение проступили черты женщины. – Меня нельзя назвать… привлекательной…

– Если вы имеете в виду физическую привлекательность, то об этом я не могу судить. Но, во всяком случае, я знаю, что есть и другие виды привлекательности.

– …да и молодой тоже… – Она как будто не слышала робота.

– Вам еще нет сорока. – В голосе Эрби появились тревога и настойчивость.

– Тридцать восемь, если считать годы; все шестьдесят, если говорить об эмоциональном восприятии жизни. Я же все-таки психолог. А ему, – продолжала она с горечью, тридцать пять, и выглядит он еще моложе. Неужели ты думаешь, что он видит во мне… что-то особенное?

• Предыдущая
• 25/72
• Следующая