Ангельское пламя (Ангельский огонь) - Райли Юджиния - Страница 19

• Предыдущая
• 19/70
• Следующая

Ролан, Анжелика и Коко отправились в экипаже Миро к пароходной пристани. Стояла жара. Воздух был пропитан запахами нечистот. Эта вонь смешивалась с ароматами кофе, рома и табака.

Десятки судов стояли на причале у берега Миссисипи. Здесь уровень реки был выше улиц города, и поэтому пришлось сооружать защитную дамбу. Вдоль дамбы стояли громадные океанские корабли, их паруса свободно свисали с высоких мачт. С другой стороны пристани швартовались суда поменьше — плоскодонки и катера, а посередине было отведено место для речных пароходов.

Теперь, в середине лета, доки Нового Орлеана были не так загружены, как это бывает в месяцы сбора урожая. Легкий ветерок раскачивал лодки. На дамбе кучка агентов, снабжающих суда всем необходимым, суетилась вокруг сложенных бочек и мешков.

— На каком пароходе мы поедем? — спросила Анжелика.

— На «Речной принцессе», — ответил Ролан. Он достал из кармана билеты и указал на речной пароход среднего размера, где уже шла посадка.

Они спустились по сходням, кучер нес сзади багаж. Ролан купил еще один билет для Коко.

Когда пароход отчалил, Коко пошла к другим пассажирам-рабам на нижнюю палубу. Ролан и Анжелика наслаждались прохладным лимонадом, сидя в салоне. Потом, следуя примеру других, они вышли на прогулочную палубу. Дул теплый, ласковый ветерок. Теперь они уже были далеко от города, плыли посреди широкой серебряной водной глади. Анжелика разглядывала берег. Вдали виднелся густой лес. У самой воды колыхался под ветром высокий тростник. Около устья небольшого ручья, впадающего в реку, на песчаной отмели стояли две большие цапли — голубая и белая. Вверху, в синеве неба, описывал плавные круги ястреб. Воздух был напоен запахами реки и пряным ароматом леса.

— Далеко ли до вашей плантации? — спросила Анжелика.

— О, около трех часов хода, мы будем там еще до заката, — ответил Ролан.

Анжелика погрузилась в свои мысли.

Ее беспокойное состояние не укрылось от молодого мужа. Немного спустя он заговорил:

— Анжелика, мне кажется…

— Что?

Он глубоко вздохнул и повернулся к ней.

— Я понимаю, что этот брак был неожиданным и странным для вас. И мне кажется, что вы в свои семнадцать лет не совсем готовы… исполнять обязанности жены. Наверное, было бы лучше отправить вас в Париж на год или два. Там есть замечательные школы для молодых леди. Может быть, там смогут лучше меня подготовить вас к роли моей жены.

Анжелика выпрямилась:

— Месье, об этом не может быть и речи!

Ролан удивленно посмотрел на нее.

— Почему?

— Я прекрасно знаю, что от меня требуется, — твердо сказала она.

— В самом деле? — спросил он, приподняв бровь.

— Да. И я не могу понять, почему вам так нужно отослать меня подальше. Я уважаю волю родителей и выполню свой христианский долг. Поэтому не следует обсуждать вопрос о моей поездке в Париж или куда-то еще.

— Понимаю, — сказал Ролан с недовольным видом. — Я сначала подумал, что вы отказываетесь от поездки, чтобы не расставаться со мной. Но теперь мне стало ясно: мысль о том, что вы окажетесь вдали от меня, не огорчает вас. Что ж, оставлю вас в покое с вашими рассуждениями о христианском долге.

Анжелика попыталась было возразить, но Ролан уже повернулся и отошел он нее.

Днем раскаленное солнце висело в безоблачном небе прямо над широкой лентой реки. Было очень влажно. Жара становилась невыносимой. Анжелика стояла под тентом на прогулочной палубе, погруженная в невеселые мысли. Она обмахивалась шелковым веером, который подарила ей утром Эмили. Неподалеку от нее Ролан разговаривал с каким-то молодым плантатором.

Пароход плыл медленно. Продвижение вверх по реке затруднялось еще и встречным потоком судов, которые везли в Новый Орлеан продукты, скот, зерно.

Анжелика по-прежнему разглядывала берег. Иногда видела, как грелись на солнце аллигаторы. Она старалась разглядеть их получше. Вид этих животных вызывал в ее душе смешанное чувство восторга и страха.

Временами Анжелика замечала деревянные домишки. Муж с женой или отец с сыном ловили рыбу, сидя в лодке. С печалью вспоминала Анжелика те дни, когда она вместе с отцом тоже занималась рыбной ловлей.

О, если бы теперь она могла попасть домой! Она знала, что местечко Сент-Джеймс находится не так уж далеко — тоже вверх по реке. И там ее с радостью встретила бы мадам Сантони и позаботилась бы о ней.

Но Анжелика понимала, что это невозможно. Она никогда не вернется в Сент-Джеймс, никогда не вернется к своей юности — все это уже позади. Теперь она замужняя женщина. Мужем ее стал странный человек, которому она была не нужна. Он только что заявил, что решил отослать ее подальше от себя, и даже рассердился, когда она сказала, что должна выполнить волю своих родителей. Зачем вообще на ней женился этот Ролан Делакруа, если договор между их родителями так мало значил для него? Если он хочет расстаться с женой уже через несколько часов после брачной церемонии? Слова Ролана о ее возможной поездке во Францию совсем испортили ей настроение. Вот в таком расположении духа и плыла она на пароходе вместе с чужим человеком в чужой для нее дом.

Веселый мужской смех отвлек Анжелику от мыслей, она повернулась и посмотрела на Ролана и его собеседника. Незнакомец показывал на величественный дом, стоявший на берегу, у дороги. Красивое здание, построенное в греческом стиле, пряталось в конце дубовой аллеи. Анжелика не так давно ехала с дядей Жилем в Новый Орлеан по этой знаменитой дороге, идущей вдоль Миссисипи и повторяющей все ее изгибы. Недалеко от дороги было построено много богатых домов. Принадлежали они плантаторам. За домами расстилались безбрежные поля сахарного тростника.

На палубе Ролан распрощался со своим другом-плантатором. Джентльмен направился к трапу, а Ролан поспешил к Анжелике.

Он остановился возле нее и стоял, опершись локтями на поручни ограждения. Она мельком взглянула на него, но не могла рассмотреть его лица, скрытого широкими полями его шляпы-панамы.

— Теперь уже скоро Бель-Элиз, — сказал Ролан.

Анжелика была рада тому, что теперь его голос не звучал так сердито, как прежде. Хотя Ролан все еще казался далеким и отчужденным.

— Бель-Элиз — хорошее название для плантации. Он кивнул в знак согласия.

— Прекрасная Элиза. Да, хорошее название. Мой дед, Арно Делакруа, назвал плантацию в честь бабушки Элизы, когда они эмигрировали в Луизиану из Санто-Доминго в 1790 году.

— И вы живете там один?

— Да, — ответил он и после некоторого колебания добавил: — Ну, там живет еще моя сводная сестра.

— Сестра?

— Да, Бланш Сарджент. Это дочь Маргарет, второй жены моего отца. Она приехала сюда пятнадцать лет назад, когда отец женился на Маргарет. А пять лет назад мой отец и мачеха умерли от холеры. Но Бланш осталась на плантации.

— Я понимаю, — прошептала Анжелика.

Выходит, что отец Ролана и мачеха умерли примерно через год после того, как договорились о ее браке с Роланом. Это расстроило Анжелику.

— Мне очень жаль ваших родителей. Ролан пожал плечами.

— Вы тоже потеряли своих, и совсем недавно. Вам еще больнее, я понимаю. Она прикусила губу.

— А ваша сводная сестра знает… о нас? Ролан отрицательно покачал головой.

— Наша свадьба была такой поспешной. Я сам все скажу Бланш при встрече.

— А разве вы не могли… я хочу сказать, почему вы не пригласили ее на наше бракосочетание в Новый Орлеан? Он помрачнел.

— Боюсь, что Бланш больше не хочет показываться на людях.

— А сколько ей лет?

Он постучал пальцами по поручню.

— Двадцать восемь.

— И она никогда не была замужем?

Он вздохнул.

— У Бланш есть один недостаток, большое родимое пятно на лице. Конечно, никто из-за этого не думает о ней плохо. Но это делает ее несчастной, и она сама не хочет нигде показываться.

— Как это жаль, что она из-за этого недостатка сама обрекла себя на такие страдания.

• Предыдущая
• 19/70
• Следующая