На берегах реки Ждановки - Петров Сергей - Страница 45

• Предыдущая
• 45/59
• Следующая

В самом центре Большого проспекта в доме № 42 в 19601970-е годы находился магазин «Живая рыба». Я его запомнил потому, что аквариум из белого мрамора, в котором плавала эта самая рыба, хорошо просматривался с улицы. Вода в аквариуме почему-то всегда была мутноватой, и, глядя на виляющую хвостом крупную рыбу, я мечтал, чтобы мне на удочку попалась такая же. Но в Ждановке подобные экземпляры не водились.

Весь ужас начинался тогда, когда купленная и принесенная домой рыба на раскаленной сковородке вдруг оживала и начинала прыгать. Иногда поймать ее удавалось уже на полу. Впрочем, рыбу, равно как и икру, покупали в то время не так часто, а в магазин заходили, чтобы поглазеть на аквариум и плавающих рыб.

Кстати, двухэтажный особняк № 42, где располагался магазин «Живая рыба», построен архитектором Шаламовым в 1880-х годах и явно выделялся среди окружающих зданий своим псевдорусским стилем. Сейчас в этом здании тоже достойное учреждение – Детская школа искусств.

Когда-то в доме 42 по Большому проспекту находился магазин «Живая рыба». Фото 2012 года

Имелось на Большом проспекте и несколько магазинов, которые, как мне казалось, не могут закрыться никогда из-за их невероятной популярности. Я говорю о книжном магазине в доме № 36 по Большому проспекту и соседнем с ним магазине игрушек на углу Ижорской улицы и Большого проспекта, а также о комиссионке на углу Большого проспекта и Ораниенбаумской улицы.

В «Игрушках» имелось такое количество отделов, что ходили по нему, как по музею, и если ребенку удавалось затащить родителя в магазин, отвертеться от покупки тому было проблематично. Конечно, советская промышленность не радовала ассортиментом, но зато имелись немецкие и чешские игрушки. В центре зала стояла огромная детская железная дорога производства ГДР, по которой двигались поезда, автоматически переводились стрелки и зажигались семафоры. Дети мечтали о такой железной дороге, однако мало того, что стоила она баснословные по тем временам деньги – около 100 руб., – но и расположить ее в условиях всеобщего дефицита жилплощади было негде. Не в четырнадцатиметровой же комнате!

Значение книжного магазина, глядящего своим фасадом на памятник Н.А. Добролюбову, для взрослых было сравнимо со значением магазина игрушек для детей. Казалось, в этом доме архитекторов Александра Ивановича Князева и Виктора Матвеевича Фромзеля (№ 36 по Большому пр.), возведенном в 1952 году по всем канонам сталинского ампира, книжный магазин на первом этаже является естественной и неотделимой частью. Ведь «просвещение», «знание» – считались синонимами грядущей эры коммунизма, тем более что в 1960-х годах в этом доме жил председатель Ленгорисполкома. Какой же иной магазин мог тут располагаться?

В эру дефицита здесь шли навстречу покупателям и принимали заявки, оповещая при выходе нужной книги. Я таким образом несколько лет подписывался на необходимые мне по работе книги издательства «Радио и связь». Зная планы издательства, в конце года я оставлял заявку и ждал открытки с приглашением. Тот, кто был понастойчивее, «подкарауливал» и художественную литературу. Казалось, в самой читающей стране магазину суждено существовать, пока стоит памятник Н.А. Добролюбову – то есть вечно. Однако в «самой читающей» очень скоро сменились приоритеты и книжный магазин на рубеже веков убрали.

Комиссионный магазин в доме № 44 на углу Большого и Ораниенбаумской открылся еще в довоенные годы и постепенно приобрел колоссальную популярность. Дело в том, что модно одеться в СССР можно было лишь двумя путями: либо иметь связи в магазине и опять же «подкараулить», когда там что-нибудь «выбрасывали», либо, имея деньги, пользоваться услугами комиссионного магазина. В комиссионный сдавали привезенные из-за границы вещи, поэтому выглядели его прилавки гораздо солиднее, чем, например, павильоны построенного в 1960-е годы и широко разрекламированного «Дома мод» на Каменноостровском проспекте. Здесь быстрее всего реагировали на моду, поэтому в начале 1970-х в комиссионном все было увешано вошедшими в моду дубленками по цене 600–700 руб. (в два раза выше, чем в государственных магазинах, где их, впрочем, никогда не было), а в начале 1980-х их место заняли уже куртки «аляски».

Кроме импорта в комиссионку сдавали и «дефицит» из советских магазинов; официально цена не могла быть выше государственной, однако серьезно за этим никто не следил, поэтому если тебе повезло, и ты где-то ухватил хороший импортный товар, можно чуть-чуть подзаработать, сдав его в комиссионку рублей на 30–40 дороже. Тем более что за комиссию брали всего 7 %.

Видя, какой популярностью пользуется комиссионная торговля, в 1980-х годах напротив «вещевой» комиссионки в доме № 46 открыли комиссионный магазин культтоваров. Здесь продавали импортную и советскую радиоаппаратуру, телевизоры, ковры, люстры. В 1970-х ажиотажным спросом пользовались чешские хрустальные люстры, и каждый, кто по путевке бывал в ЧССР, считал своим долгом привезти оттуда люстру. Привезла ее и моя мама. Мне нужны были деньги на стереофонический проигрыватель, и я, с ее разрешения, понес люстру в комиссионку на Большой.

Когда я распаковал люстру, глаза приемщика заиграли почти таким же светом, как хрусталинки на ее латунных ободках.

– Да, люстра хорошая, но дорого принять я ее не могу.

– Почему? – спросил я.

– Государственная цена такой люстры 290–300 рублей и мне никто не даст поставить ее за 500.

– А за сколько можете поставить?

– Ну… рублей за 330.

Я согласился, а потом, когда при получении денег понял, что люстру даже не вывешивали в зал и она «ушла» по знакомству, сожалел, что так легко купился.

В 1990-х годах надобность в комиссионках пропала, и они быстро исчезли с Большого проспекта.

Чуть позже поубирали и булочные с их копеечным оборотом. В свое время их на проспекте было, наверное, около десятка. В начале 1960-х, когда с хлебом в стране случались перебои, эти магазины отличались разве что фасадом и интерьером зданий, в которых располагались, а вот во второй половине 1960-х дефицит исчез, и у каждой булочной появилась своя изюминка. Где-то кроме булки и хлеба продавалось свежее пирожное, где-то имелся широкий ассортимент конфет, где-то хлебные изделия всегда были мягкими.

Увы, ни одной из тех булочных сейчас на Большом нет.

На своем месте остались разве что гомеопатическая аптека в угловом доме № 2 по Большому проспекту, магазин оптика (сейчас «Невская оптика») в доме № 20/5 на углу Пионерской улицы, да чебуречная в доме № 4, правда, чебуреки ныне там совсем не того качества, что были прежде.

В 1990-х закрыли и «Диету» в доме Чубакова, и с тех пор длинный магазин разделен на множество мелких помещений. Арендаторы так быстро меняются, что упомнить, кто чем здесь торгует, невозможно.

Суетливость и некоторую вечернюю праздничность придавало наличие на Большом кинотеатров. Их на проспекте существовало целых четыре: «Молния», «Арс», «Экран» и «Свет», еще кинотеатр «Великан» в бывшем Народном доме на Кронверкском и несколько клубов в округе, где также демонстрировались кинофильмы. В вечернее время кинозалы почти всегда заполнялись, а это как-никак несколько тысяч человек на нескольких сеансах. После киносеанса люди прогуливались по вечернему городу, делились впечатлениями, создавая ту самую праздничную атмосферу.

Кинотеатр «Молния». Фото 1960-х годов

В этом смысле образ жизни горожан несколько отличался от нынешнего. Тяга к общественным местам была выше, желание проводить досуг дома – меньше. Что объяснимо: если в телевизоре всего две программы, а иностранные фильмы по ним не показывают, то невольно захочется в кинотеатр. Да и в коммуналках, где проживало большинство жителей Петроградской стороны, не очень-то хотелось оставаться вечерами.

• Предыдущая
• 45/59
• Следующая