Уже мертва - Райх Кэти - Страница 37

• Предыдущая
• 37/102
• Следующая

Та "X" на карте Сен-Жака непременно должна что-то означать. Разгадка здесь. Надо продолжать поиски.

Я шла назад, к первым воротам, раздумывая, как пробраться внутрь, и пристально вглядываясь в лес за оградой, когда последовал очередной разряд молнии, похожий на вспышку фотокамеры. Я почувствовала запах озона и покалывание в голове и руках. Мой взгляд приковало к освещенной молнией табличке на заборе справа.

Это была небольшая металлическая пластинка с надписью. Я направила на нее тусклый луч фонаря. "Entree interdite". Вход воспрещен. Внизу более мелкими буквами были выведены еще какие-то слова. Что-то de Montreal. Я присмотрелась и разглядела нечто похожее на "эрцгерцога". Эрцгерцог Монреальский? Сомнительно, чтобы таковой вообще существовал.

Под надписью темнел какой-то кружок. Я осторожно поскребла по нему ногтем большого пальца, удаляя ржавчину. Моему взгляду начала открываться некая эмблема, похожая на герб. Что-то в этом гербе показалось мне знакомым. Неожиданно меня осенило: епархия архиепископа. Епархия архиепископа Монреаля. Конечно. Я находилась рядом с владением церкви, возможно, рядом с монастырем. В Квебеке их полно.

"Отлично, Бреннан, ты ведь католичка", – мелькнуло у меня в голове. На церковной территории можешь рассчитывать на защиту. Черт, что еще за мысли? Откуда они? Всплыли из подкорки из-за прилива адреналина в кровь? Или из-за приступа дурного предчувствия?

Приблизившись к первым воротам, я засунула фонарь за пояс, взялась за цепь правой рукой, а левой схватилась за ржавый металлический прут сверху и приготовилась потянуть за цепь, но этого и не потребовалось. От одного моего прикосновения цепь шевельнулась и заскользила между прутьев. Я стала наматывать ее на руку, пока не размотала полностью. Последнее звено застопорилось, лязгнул висячий замок, к которому оно присоединялось. Я рассмотрела замок и не поверила своим глазам. Его верхняя часть – металлическая дужка – была продета в последнее звено цепи, но не закреплена.

Я вытащила дужку из замка, убрала цепь и уставилась на ограду. Только сейчас до меня дошло, что ветер стих и воцарилась тишина. Наступившее безмолвие оглушало.

Я повесила цепь на правую створку ворот и потянула на себя левую. Послышался скрип. Других звуков не было. Ни кваканья лягушек. Ни стрекотания сверчков. Ни гудков мчащихся вдали поездов. Казалось, в ожидании грозы вся вселенная затаила дыхание.

Створка ворот нехотя отворилась, и я вошла внутрь, прикрыв ее за собой. Деревья за оградой пребывали в зловещем спокойствии. Под ногами захрустел гравий.

Где-то здесь церковь. И колокола, в ритме детской считалочки застучало у меня в висках. Я дрожала от напряжения, но чувствовала в себе такое небывалое количество энергии, какого хватило бы, наверное, на перекраску всего здания Пентагона.

"Ты все равно проиграешь эту игру, Бреннан, – предупредил меня внутренний голос. – Вспомни о Клоделе".

Нет, возразила я. А Ганьон, и Тротье, и Адкинс?

Я остановилась и осветила деревья, выстроившиеся по правую сторону от дороги. Возникло такое чувство, будто они уходят в бесконечность. Я повернулась налево и вновь посветила фонариком. Мне показалось, что я вижу узкий проход между деревьями на удалении ярдов десяти. Удерживая на месте луч фонаря, я медленно двинулась вперед. Никакого прохода. Но этот участок определенно выглядел как-то иначе, чем лес вокруг. Я внимательнее присмотрелась и поняла, что дело вовсе не в деревьях, а в подлеске. Именно здесь он почему-то был скудным и низкорослым, словно начал расти совсем недавно.

Невысокая молоденькая поросль образовывала извилистую полоску. Едва шагнула я на эту полоску, как разразилась гроза.

Морось резко сменилась настоящим кошмаром. Деревья заметались в разные стороны, как стая из тысячи коршунов. Вспышки молний вновь и вновь озаряли небо, от гулких раскатов грома закладывало уши. Возобновившийся ветер с яростью заставлял струи воды лить на землю наискось.

Я мгновенно насквозь промокла. Одежда прилипла к телу, волосы облепили лицо. Раненая щека заныла. Я вытащила из-за пояса край рубашки и накрыла им фонарик, пытаясь защитить от неистовства природы, втянула в плечи голову, отлепила от висков выбившиеся из прически пряди, провела ладонью по глазам и принялась оглядывать землю, как собака на поводке, исследующая и обнюхивающая дорогу.

Футов через пятьдесят я обнаружила то, что искала. За миллиардные доли секунды мой мозг, выхватив из памяти запечатлевшиеся в ней картинки из недавнего прошлого, создал перед моими глазами правильный образ.

Пока я наклонялась, а тусклый и дрожащий свет фонаря вытягивал находку из лап мрака, мой желудок сжимался в комок.

Сквозь грязь и листву проглядывал коричневый полиэтиленовый пакет для мусора, завязанный на конце узлом. Узел выдавался из земли словно морской лев, поднявшийся на поверхность, чтобы глотнуть воздуха.

Дождь хлестал по пакету, превращая покрывавшую его почву в жижу и тут же смывая ее. Ноги мои едва не подкосились.

Очередная вспышка молнии привела меня в чувство. Я метнулась к пакету, осмотрела его, схватилась за узел и потянула. Пакет не двинулся с места – большая его часть находилась в земле. Я попыталась развязать узел, но мокрые холодные пальцы едва двигались. Я наклонилась ниже и принюхалась. Пахло полиэтиленом и мокрой землей. Больше ничем.

Тогда я проковыряла в пакете дырку и принюхалась вновь. Запах был слабым, но я узнала его. Сладковато-зловонный запах разложившейся плоти и мокрых человеческих костей. Охваченная яростью, я не успела решить, что делать дальше, когда услышала какое-то движение и хруст веток за спиной. Я попыталась отпрыгнуть в сторону, но в моей голове блеснула молния, и я вновь очутилась в кромешной тьме фараоновой гробницы.

Настолько тяжелого похмелья мне не доводилось переживать уже давным-давно. Я, как обычно в такие моменты, помнила все очень смутно. Когда пыталась пошевелиться, в мой мозг впивались гарпуны острой боли. Открой я глаза, меня определенно вырвало бы. Желудок сводило при одной мысли о движении, но я знала, что должна подняться. Кроме всего прочего, меня ужасно знобило. Холод пронизывал все тело. Я была не в состоянии унять дрожь и страстно желала укрыться еще одним одеялом.

Я села, не раскрывая глаз. Боль в голове была настолько невыносимой, что я отрыгнула немного желчи, опустила лицо к коленям и подождала, пока не станет чуть легче. Затем, все еще с закрытыми глазами, выплюнула желчь в правую руку, а левой вцепилась в одеяло.

Только в этот момент, трясясь в ознобе, я осознала, что нахожусь вовсе не в своей кровати. Под моей рукой было не одеяло, а ветки и листья. Забыв о боли, я распахнула глаза.

Я сидела в лесу в мокрой одежде, покрытая грязью. Сильно пахло землей и тем, что вскоре должно было тоже превратиться в землю. Надо мной на фоне черного бархатного неба, усыпанного миллионом звезд, висели переплетенные друг с другом ветви деревьев, похожие на лапы паука. Их покрывала густая листва.

Моя память заработала. Гроза. Ворота. Дорога. Я не пила вчера. Но почему я здесь лежу?

Я провела рукой по затылку и нащупала шишку.

Здорово, мелькнуло в моей голове. Второй раз за неделю хорошенько получила. Прямо как настоящий боксер.

Но каким образом я заработала эту шишку? Споткнулась и упала? Или меня долбануло падающим деревом? Гроза ведь была не шуточной.

Я осмотрелась вокруг, однако поваленных деревьев не увидела. Я ничего не могла вспомнить, да и не очень-то этого хотела, мечтая только об одном: поскорее уйти отсюда.

Перебарывая тошноту, я нашла фонарик, наполовину утопший в грязи, вытерла его и включила. Как ни странно, он заработал. На дрожащих ногах я поднялась и, ослепленная россыпью искр в голове, прижалась к ближайшему дереву.

Рот мой наполнился горечью, а в мозгу возникла очередная вереница вопросов. Когда я ела в последний раз? Вчера вечером? Сегодня вечером? Который сейчас час? Как долго я здесь пролежала?

• Предыдущая
• 37/102
• Следующая