Охотники за орхидеями (худ. В. Юнк) - Флос Франтишек - Страница 14

• Предыдущая
• 14/32
• Следующая

Около костра виднелись лишь двое: человек и собака. Это были Сана и Плутон. Они лежали один возле другого, недалеко от привязанных к деревьям мулов. Индейцы принесли горящие ветви, и все увидели, что Сана лежит без сознания — видимо, он потерял слишком много крови. В боку Плутона торчал мачете. Мачете Саны! Плутон был мёртв.

Теперь всё объяснилось. Сана оказался предателем! Пастух из ранчо дона Фернандо был с ним заодно. Он умышленно привёл путешественникам таких собак, которые уже привыкли к индейцу. Сана надеялся, что они не поднимут тревоги при нападении на лагерь. Собаки, однако, уже признали новых хозяев, и индеец постарался покончить с Плутоном, бдительно охранявшим вьючных животных, которые должны были стать ценной добычей грабителей. Но пёс защищался.

Обитатели лагеря собрались над этими двумя жертвами; к одной все испытывали жалость, к другой — презрение.

Индейцы и сильный Хосе отнесли Сану к другому костру, промыли и перевязали ему раны. Делалось это не из сострадания, а по приказу Франтишека.

После долгих усилий европейцам удалось привести старика в чувство. Увидев лица склонённых над ним белых людей, он вздрогнул от страха.

— Я умру? — спросил он и еле слышно попросил: — Пить…

Подали воды с водкой, и Сана жадно приник к питью — его уже била лихорадка.

— Почему ты изменил нам? — строго спросил Сану Франтишек. — Разве не обещал я тебе щедрого вознаграждения, если ты спокойно приведёшь нас к озеру? А если тебе понадобились мулы — я бы дал тебе и мулов.

Сана молчал, закрыв глаза.

— Почему ты изменил нам, отвечай! — повторил свой вопрос Франтишек.

— Я не изменил, я ничего не знаю…

— Он лжёт! — прозвучал взволнованный голос.

Все оглянулись. Позади стоял Диего. Он весь дрожал — то ли от гнева, то ли от страха — и, показывая на Сану, твердил одно:

— Он лжёт! Лжёт!

— Собака, — прошипел Сана, — это ты лжёшь…

— Почему ты не отвечаешь? — перебил его Франтишек. — Ты убил нашего Плутона, хотя он тебе ничего плохого не сделал, пока ты не напал на него.

— Нет, — прохрипел старик, — он набросился на меня, я только защищался.

— Лжёт! — снова не сдержался Диего. — Он ещё вчера ходил без мачете, чтоб не вызвать подозрений. Мачете он спрятал в мешках, чтобы иметь его под рукой. Когда большие звёзды скрылись за лесом, он ушёл от костра, а я прокрался следом и увидел, как там, у дуба, он разговаривает с чужими. Тогда я побежал к палатке и предупредил молодого белого.

Очевидно, это была самая длинная речь, когда-либо произнесённая Диего. Испанский язык его был несколько коряв, зато намерения — честные.

Еник сжал руки Диего и подтвердил:

— Правда, он разбудил меня!

— Плутона мне жалко больше, чем тебя, — сказал Сане Франтишек. — Он был нашим другом и защитником, а ты — предатель и вор. Мы не будем мстить тебе: Плутон уже достаточно тебя наказал. Но дальше ты с нами не пойдёшь. Пусть теперь о тебе заботятся твои сообщники.

Сана упрямо молчал и не открывал глаз. Белые отошли к палатке и позвали с собой индейцев-рабочих.

— Я знаю, суд джунглей короток, — начал Франтишек. — Я даже слышу, как прозвучит ваш приговор, но не одобряю его. Надеюсь, сообщники Саны ушли не далеко: ночью по дебрям далеко не убежишь. Поэтому я прошу тех из вас, кто владеет несколькими индейскими наречиями, пойти к лесу и крикнуть, что Сана ранен и что завтра мы оставим его у костра. Пусть о нём не забудут!

Индейцы согласились и отправились в лее, на разных языках выкрикивая приказ белого. Только Хосе был непримирим и требовал, чтоб убийца Плутона поплатился за своё преступление жизнью.

— Ты лучше готовь завтрак, герой! Что-то мы не приметили тебя в бою. Спал, поди? Так что поторопись: с рассветом двинемся в путь.

Льготка сама взяла на себя обязанности Плутона. Она всё бегала вокруг, нюхала воздух, но чужие, видимо, были далеко — собака не проявляла признаков беспокойства.

Франтишек позвал Диего в палатку, и там трое белых горячо поблагодарили юношу. Строго говоря, он спас им жизнь; но Диего никак не хотел согласиться с этим и очень смущался. Из расспросов выяснилось, что Сана ему не отец и даже не родственник. «Отец» — весьма распространённая у индейцев форма обращения младших к старшим. Мало-помалу Диего разговорился. Он был сиротой и вырос в бродячей шайке. Когда-то скитания по лесам увлекали его, и всё же порой Диего мечтал об ином занятии. Ему часто приходилось сносить голод и побои. С Саной встретился он совсем недавно и с радостью пристал к нему, потому что шайка, которой служил Диего, разбежалась после одного неудавшегося нападения на ранчо в Юкатане.

Европейцы ужаснулись при мысли, что могло быть ограблено ранчо дона Фернандо, но Диего сказал, что шайка промышляла на востоке. Он рассказал ещё, что Сана уже два дня оставлял по дороге метки, а ночами тайно отлучался из лагеря. Диего молчал об этом из страха перед местью Саны да ещё потому, что тогда не знал точно, что замышляет старик.

— Ты знаешь дорогу к озеру? — спросил мальчика Франтишек.

— Диего был там, — подумав, ответил Диего, — только подходил с другой стороны. Если Большой Белый приведёт ближе к озеру — Диего узнает местность.

— Что ж, положимся на карту и компас, — решил Франтишек. — Скорее всего, мы несколько сбились с пути.

— Да, — отозвался Вацлав, — я тоже так думаю. Сана завёл нас далеко на запад. Теперь надо повернуть к югу и не менять направления.

— А враги снова на нас не нападут? — высказал свои опасения Еник.

Франтишек задумался.

— Трудно сказать наверняка, но, думаю, они больше не рискнут, понимая, что теперь мы будем начеку… — Тут он вспомнил ещё об одной важной вещи: — Утром мы сами похороним Плутона. Индейцы оскорбятся, если мы попросим их выполнить эту работу — они брезгуют собакой.

— Бедный старый Плутон! — вздохнул Еник. — Надо его похоронить как следует. Я его никогда не забуду… А ты, Диего, — ты ведь нас не покинешь?

Молодой индеец даже растерялся от радости.

— Диего останется, если белым нужна его помощь! Диего будет служить верно! — воскликнул юноша.

— Идём с нами! — сказал Франтишек. — Будь нашим другом, и мы тебя не обидим.

Диего радостно улыбнулся и выбежал из палатки.

Звёзды гасли, потянул ветерок. Стало прохладно… Вскоре алый отблеск зари заиграл на верхушках дубов. Быстро наступал рассвет. Наши друзья, сами того не замечая, не сомкнули глаз до утра. Когда взошло солнце, они выкопали могилу для верного Плутона. Вытащив мачете из его бока, уложили Плутона в яму и закидали землёй. Плотно утоптали землю, набросали сверху колючих веток, чтобы дикие звери не смогли выкопать труп.

Еник сбегал к дубу и после недолгих поисков возвратился с тремя желудями, каждый размером с индюшиное яйцо; гватемальские дубы не достигают высоты наших, зато дают необычайно крупные плоды. Еник посадил жёлуди, надеясь, что тут вырастет хоть одно дерево и будет прикрывать тенью могилу их преданного друга.

Позаботились путешественники и о Сане. Франтишек напоил его хинином, чтобы ослабить лихорадку, и приказал поставить около больного воду и еду.

На рассвете караван стал спешно готовиться в путь. Работу справедливо поделили между всеми членами экспедиции, и сборы в дорогу были быстро закончены. Торопливо позавтракав, караван поднялся, и спуск по отлогому склону в джунглях начался. Белые, вооружившись ружьями, охраняли отряд, который повёл Диего. Льготка беспрестанно бегала вокруг, как самый надёжный сторож.

При свете дня джунгли опять замолкли и погрузились в лёгкую дрёму; только надоедливый звон насекомых, шорох листьев да чарующее пение птиц сопровождали путешественников. Миновал день, а джунглям всё не было конца.

Пока наш караван пробирался сквозь джунгли, к Сане подоспела помощь: его сообщники ушли недалеко и слышали всё, о чём Франтишек велел оповестить грабителей. Как только караван скрылся из виду, они вернулись к месту своего поражения и жадно набросились на то, что всегда остаётся в покинутом лагере. Сана слишком хорошо знал повадки разбойников и вовремя спрятал от них съестные припасы. Он ждал обвинений, и они действительно посыпались на него градом.

• Предыдущая
• 14/32
• Следующая