Кривой дом (сборник) - Кристи Агата - Страница 34

• Предыдущая
• 34/101
• Следующая

— Он сделает главное, а потом они дадут экстренный выпуск.

Зазвонил телефон. Делла взяла трубку, выслушала и повернулась к Мейсону.

— Адель Гастингс спрашивает, не может ли она чем-нибудь помочь вам.

— Скажите ей, пусть через пятнадцать минут ждет нас в баре на Хейстен. Я хочу увидеть ее лицо, когда она будет читать газету.

— Если мы будем там через пятнадцать минут, то, вы думаете, мы дождемся «Клариона»?

— Мы можем подождать там до полудня,— ответил Мейсон.

— Хэлло, мисс Гастингс...— И Делла стала договариваться о встрече.

С Софьей Леонидас я познакомился в Египте в конце войны. Она занимала довольно ответственный ноет в департаменте иностранных дел. Я столкнулся с ней по службе и вскоре оценил ее деловые качества, которые дали ей возможность занять такое высокое положение. В то время ей было всего двадцать два года.

Она была очень привлекательна. Кроме того, природа наградила ее ясным умом и чувством юмора, которое казалось мне восхитительным. Мы подружились. С ней было очень легко, и мы отлично проводили время.

Все это я очень ценил. Но только получив приказ отправиться на восток,— в самом конце войны — я понял еще кое-что: я понял, что люблю Софью и хочу жениться на ней.

Мы обедали у Шепарда, когда я сделал это открытие. Оно не удивило меня: это было просто признание давно известного мне факта. Я взглянул на нее другими глазами, но увидел то, что уже знал. /Мне нравилось все, что я видел: темные кудрявые волосы, живые голубые глаза, маленький квадратный подбородок и прямой нос. Мне нравился се изящный серый костюм и сверкающая белизной блузка. Она выглядела типичной англичанкой — и это мне особенно нравилось. Три года я не был дома я очень соскучился по всему английскому.

Никто, подумал я, не мог бы выглядеть столь типично, и тут же задал себе вопрос: кто она по национальности?

Мы говорили обо всем: о наших вкусах, о будущем, о наших друзьях и знакомых, однако Софья никогда даже не упоминала о своем доме и семье. Обо мне она знала все (она умела прекрасно слушать), я же ничего о ней не знал. Я предполагал, что у нее самая обычная семья, но она ничего мне об этом не рассказывала. И до этого вечера я просто не задумывался над этим.

Софья спросила, о чем я думаю.

Я ответил просто:

— О вас.

— Понимаю,— сказала она.

— Может быть, мы расстанемся на несколько лег. Я не знаю, когда вернусь в Англию, но первое, что я сделаю, возвратившись,— это приду к вам и попрошу вас стать моей женой.

Она и глазом не моргнула — курила и смотрела в сторону.

Я испугался, что она неправильно истолковала мои слова.

— Послушайте, я твердо решил не делать вам предложения сейчас. Во-первых, вы можете мне отказать, и тогда я с горя женюсь на какой-нибудь ужасной женщине. А даже если вы мне не откажете, как нам быть? Пожениться и тут же расстаться? Обручиться и ждать неопределенное время? Этого я не могу себе позволить. Вдруг вы встретите кого-нибудь и захотите связать с ним свою жизнь?

Все это время мы жили в какой-то лихорадке. Люди женятся, заводят романы, тут же расходятся. Я бы хотел, чтобы вы уехали домой свободной и независимой. Там вы познаете новую, послевоенную жизнь и решите, что вы от нее ждете. То, что возникло между нами, должно сохраниться навсегда. Другой вид брака мне не подходит.

— Мне тоже.

— С другой стороны, я чувствую себя вправе сказать вам, как... что я испытываю к вам.

— Но без лирических объяснений?

— Дорогая, разве вы не понимаете? Я пытался не сказать вам: «Я люблю вас...»

Она остановила меня.

— Я все понимаю, Чарльз. И мне нравится ваша смешная манера действовать так прямолинейно. Вы можете навестить меня, когда вернетесь, если к тому времени не передумаете..,

Наступила моя очередь перебить ее.

— У меня нет сомнений на этот счет.

— Но может случиться что-нибудь непредвиденное, Чарльз. Например, вы не так уж много знаете обо мне.

— Я даже не знаю, где вы живете в Англии?

— Я живу в Свикли Дин.

Я знал, что это где-то в окрестностях Лондона.

Она задумчиво добавила;

— В маленьком кривом домике...

У меня, наверное, был испуганный вид, и это забавляло ее. Она прочла строчки известного детского стишка: «Все они, включая мышку, в том кривом живут домишке».

— Это про нас. Правда, дом не такой уж маленький, но определенно кривой, полудеревянный, с остроконечной крышей.

— У вас большая семья?

— Брат, сестра, мама, папа, дядя, его жена, дедушка, сестра жены дедушки, жена дедушки.

— Бог ты мой!

Она рассмеялась.

— Конечно, мы не всегда живем вместе — война вынудила нас собраться. Но, думаю, духовно мы всегда жили все вместе, под защитой и присмотром моего дедушки. Он незаурядная личность, мой дедушка. Ему уже за восемьдесят, и он маленького роста, но рядом с ним все остальные кажутся незаметными.

— Это интересно!

— Да. Он грек из Смирны, Аристид Леонидас. И невероятно богат,—добавила она лукаво.

— Будет ли кто-нибудь снова богат после всего этого?

— Мой дедушка будет,— сказала Софья убежденно.— Он проведет любого. Интересно, понравится ли он вам?

— А вам?

— Я люблю его больше всех на свете.

Прошло более двух лет, прежде чем я вернулся в Англию. Это были нелегкие годы. Я писал Софье и довольно часто получал от нее письма. Так же как мои, они не были любовными. Скорее, это были письма близких друзей, но я знал, что наше чувство выросло и окрепло,

Я приехал в Англию в серый сентябрьский день. Из аэропорта послал Софье телеграмму:

«Только что приехал. Пообедайте со мной у Марло в 9 вечера.  Чарльз».

Через несколько часов, уютно устроившись в кресле, я читал «Таймс».

Просматривая колонку рождений и смерти, я наткнулся на фамилию Леонидас:

«19 сентября в Свикли Дин Аристид Леонидас, возлюбленный супруг Бренды Леонидас, на 88 году жизни». Сразу под этим сообщением было еще одно: «Леонидас. Скоропостижно, в своей резиденции, в Свикли Дин, Аристид Леонидас. Дети и внуки оплакивают его. Цветы посылать в церковь Святого Эпьдреда. Свикли Дин».

Оба извещения заинтересовали меня. Они как-то странно повторяли друг друга. Но моей главной заботой была Софья. Я тут же послал ей вторую телеграмму: «Только что увидел в газете извещение о смерти вашего дедушки. Очень огорчен. Сообщите, когда я смогу вас повидать.  Чарльз».

Телеграма Софьи пришла в 6 часов:

«Буду у Марло в 9 часов.Софья».

Время двигалось ужасно медленно. Я пришел за двадцать минут до назначенного часа, Софья опоздала на пять минут. Когда долго не видишь человека, но постоянно о нем думаешь, в первые минуты встречи всегда чувствуется какая-то натянутость. Когда Софья, наконец, пришла, наше свидание казалось мне нереальным.

Она была в черном, и это почему-то испугало меня. Многие женщины в ресторане были в черном, но я вбил себе в голову, что она в траурном платье, и меня удивило, что Софья из тех, кто носит траур.

Мы выпили по коктейлю, потом разыскали наш столик. Поговорили о старых друзьях со времен Каира. Это был беспорядочный и какой-то искусственный разговор, но первая неловкость от встречи прошла. Я выразил ей свое соболезнование по поводу смерти деда. Софья спокойно сказала, что это произошло очень неожиданно. Однако ее спокойствие показалось мне нарочитым.

Потом мы опять вспоминали. Я с беспокойством заметил — что-то произошло, что-то было не так с самой Софьей. Может быть, она сейчас скажет мне, что встретила другого и полюбила, а чувство ко мне было ошибкой?

Нет, не в этом дело, но что-то мешает нам.

Тем временем мы продолжали наш искусственный разговор. И вдруг, когда официант уже подал кофе и отошел, все встало на свои места.

• Предыдущая
• 34/101
• Следующая