Белая королева (Повесть о Мэри Слессор) (ЛП) - Дональд Макфарлен - Страница 10

Примерно в то же время Онойома Ия Ня стали преследовать неприятности. Правда, он был богат и уважаем своим племенем. Но его единственный ребенок умер, дом сгорел, и в безумии он пообещал отомстить тому, кто причинил ему это горе, как ему казалось, при помощи колдовства. Находясь на пределе отчаяния, он случайно повстречал одного христианина из Калабара, бывшего учителя миссии. Тот заговорил с ним о Боге, убедил пойти к «белой Ма» в Икед и попросить у нее помощи.

* * *

Вот какую историю рассказал Мэри Слессор туземец Онойом Ия Ня. С самой первой минуты встречи он знал, что нашел настоящего друга, а Мэри, в свою очередь, была уверена, что Бог благословил их встречу. Онойом крестился и обрел покой в сердце — то, к чему он так горячо стремился. Он посвятил себя, свои силы, богатство, влияние служению своему народу.

Редко встречала Мэри человека, который бы так ревностно служил Богу. Онойом стал проводить утренние и вечерние молитвенные собрания на своем подворье, как это делала «белая Ма». Затем он решил построить церковь в своей деревне, не просто плетеную мазаную хижину, а здание из наилучших материалов, во славу Христа. Древесину для строительства, как он решил, нужно подготовить, использовав гигантские деревья «джу-джу», которые росли на его земле. Односельчане были в ужасе. Они кричали, что страшное возмездие падет на них, если будут срублены священные деревья. Духи нашлют болезни и смерть на деревню за такую непочтительность к ним. Они умоляли Онойома не делать такие ужасные вещи. Но он твердо стоял на своем. Видя это, некоторые жители покинули свои дома, считая что деревня проклята, и поселились в других местах. Пусть Онойом сам навлекает на себя смерть.

А храбрый христианин послал за пильщиком и плотником в далекое Золотое побережье, где люди не боятся чужих предрассудков. Священные деревья были срублены, распилены, чтобы стать скамьями и кафедрой в новой церкви. Наконец, когда все было готово, Онойом Ия Ня послал устное сообщение в Калабар, предоставляя свою церковь в распоряжение миссии. Он также просил прислать учителя для открытия школы.

26 ноября 1905 г. миссионеры и многие из туземцев-христиан Калабара отправились вверх по реке на церемонию открытия. Деревня Онойома была расцвечена флагами, хозяин и его домочадцы облачились в лучшие одежды, было много гостей из других деревень Энийонга, интересующихся этим событием. Старики таращили глаза на Онойома, когда он принимал гостей. Он все еще был жив и здоров. Духи не отомстили ему. Но ему по-прежнему пророчили несчастья.

В новой церкви Мэри Слессор с глубокой благодарностью склонила в тот день голову в молитве. Бог благословил всё, что она делала в Эникон Крике. Все люди видели реальные доказательства этому. Миссионерский совет одобрил ее работу и разрешил продолжать на новой территории. Государственные чиновники, которые занимались планировкой дорог между населенными пунктами земель Ибибио, просили ее совета. И снова ей предложили выполнять обязанности судьи в суде Иту. Купцы, африканские и европейские, приезжали к ней в Иту, интересовались, на какие рынки они могли бы привозить свой товар.

Между тем Мэри Слессор жила так же просто, как и всегда, в скромном домике в Иту. Вечерами посетители обычно заставали ее в кресле-качалке, она нянчила одного из детей. В комнате стояли ящики из-под мыла, которые служили колыбельками для близнецов и сирот. Вместо пеленок использовалась оберточная бумага или старые газеты. Мэри собственноручно зацементировала пол в своей хижине, а Дженни побелила стены. Цемент защищал дом от муравьев, которые в Африке очень быстро размножались и выживали жильцов. Однажды кто-то спросил Мэри, знает ли она как, делать цемент?

— Я не знаю, как его делают,— ответила она.— я просто мешаю его как кашу, высыпаю, разглаживаю палочкой и все время молюсь: «О, Господи! Да будет Твоя воля!» И не было случая, чтобы это не подействовало!

Весь день и далеко за полночь к ней шел нескончаемый поток посетителей. Одни приходили, чтобы открыть судебное дело: семейная ссора или спор из-за земли. Другие собирались на уроки чтения: Мэри объясняла им главы из Библии. Многие просили залечить раны. Туземцы являлись отовсюду — из Арочуку, Ибибио и далее из Окойонга. И для каждого она находила доброе слово, совет, а также молилась за их благополучие.

Из Калабара шли хорошие вести. Один из членов Эдинбургской церкви предложил открыть больницу и амбулаторию, обеспечив их всем необходимым оборудованием в помощь миссионерке Мэри Слессор. Консул миссии решил, что больница будет в Иту, а врача нужно прислать как можно быстрее, чтобы он приступил к работе. И снова Мэри почувствовала, что она должна покинуть насиженное место. Она всегда прокладывала дорогу, а за ней приходили другие, чтобы продолжить начатое дело.

Уже не единицы — десятки небольших церквей и школ действовали в глубинке страны, вплоть до Арочуку, где было множество поселений. Там постоянно требовались учителя и проповедники. В письме в Шотландию Мэри рассказывала, что было сделано за такой короткий срок. «Сперва Иту, потом Крик, далее в стороне от Аро, где я оставила свое сердце, путь в уединенную пустыню с самым непривлекательным описанием, где тишина никем не нарушается. Здесь мили дорог, которые нужно пройти, и мили уже пройденных; места, где работают отовсюду хлынувшие люди; где свободный труд становится нормой, а потому работают с таким вдохновением, что трудно себе представить, даже человеку с воображением романиста».

Приходили новости из Арочуку. Один из миссионеров совершил путешествие не только по деревням Энийонга вдоль реки, но и в Аро, по следам Мэри Слессор. Нетерпеливо пробежала она глазами его отчет совету миссии.

«Вблизи Арочуку, в радиусе не более трех миль, расположено 19 больших деревень. Я посетил 16 из них, каждая больше или такая же как Крик-Таун. Народ здесь живет рослый, значительно крупнее ификов. Большинство настроено благожелательно. Часть очень агрессивна, доходит до того, что преследует тех, кто находится под влиянием мисс Слессор и тех, кто уже начал жить «по-божески». Мне кажется, что такая оппозиция является обнадеживающим знаком, т. к. доказывает, что в деревне не осталось равнодушных. Главный вождь всего Аро, который был когда-то под влиянием Лонг Джу-Джу в Арочуку, один из наиболее благосклонно настроенных к нам людей. Он уже объявил другим вождям о своем намерении править так, как желает Господь. Он особенно настойчиво просил приехать миссионера. Будет построена новая церковь, и он обещает дом миссионеру, который согласится приехать».

Сердце Мэри разрывалось между Ибибио и Арочуку. Какая огромная страна, а она одна, хрупкая женщина! Две вещи помогли ей принять решение. Во-первых, в Арочуку был послан миссионер с условием, что остальные присоединятся к нему позже. Другим решающим фактором было открытие земель Ибибио. Сеть дорог быстро покрывала местность, где некогда росли густые леса. Для Мэри это были дороги для Евангелия Господа нашего Иисуса Христа.

Теперь, когда Иту имел хорошо оборудованную больницу и базовую миссию, Мэри перевезла свое хозяйство из Иту в Икот-Обонг, находящийся в пяти милях от него вглубь страны. Снова, как прежде, ей нужно было построить дом, открыть школу и церковь, оборудовать диспансер. Но впервые за время пребывания в Африке она жила рядом с дорогой. Ей больше не приходилось тащиться изо дня в день через лес. Теперь ей крайне понадобился велосипед. Она получила его в подарок от районного управляющего. В какой восторг пришли жители Икот-Обонга, когда Ма Слессор впервые оседлала велосипед и прокатилась на нем по пыльной дороге! Туземцы назвали его «Enan ukwak» (железная корова). Мэри не могла успокоиться. «Представьте себе старушку вроде меня на велосипеде! — писала она.— По новой дороге легко ездить, и я катаюсь сюда-туда и даже езжу в деревню в двух милях отсюда. Велосипед доставляет мне большое удовольствие, и я скоро смогу еще больше расширить сферу своей работы».