Выбери любимый жанр

Собрание сочинений в 12 т. Т. 9 - Верн Жюль Габриэль - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Итак, если маниоты и поныне еще почти дикари, то легко понять, что они представляли собой полвека назад. До того как установление регулярного пароходного сообщения решительным образом не пресекло морской разбой, в первой трети XIX столетия, маниоты были самыми дерзкими пиратами - грозой торговых кораблей на всех побережьях Леванта.

В силу своего положения на краю Пелопоннеса, у входа в два моря, поблизости от острова Чериготто, столь излюбленного корсарами, гавань Итилон была как нельзя более удобна для морских разбойников, хозяйничавших в водах Архипелага и по соседству с ним - на побережье Средиземного моря. Особенно, дорожили они стрелкой мыса Матапан, завершавшей самую обжитую часть Мани, именовавшуюся тогда Каковоннийским краем. Оседлав этот мыс, они либо нападали на корабли прямо с моря, либо заманивали их к берегу ложными сигналами. Затем они их грабили и жгли. А судовую команду, независимо от того», кто входил в нее - турки, мальтийцы, египтяне и даже греки, - пираты безжалостно убивали или продавали в рабство на африканское побережье. Если же наступало вынужденное бездействие, если каботажные суда редко показывались близ Коронского и Марафонского заливов или в открытом море у острова Чериго и мыса Галло, то все итилонцы, от мала до велика, молили бога бурь пригнать вместе с приливом какое-нибудь судно значительной вместимости и с богатым грузом. И калугеры для пользы дела никогда не отказывали верующим в подобных молебнах.

Вот уже несколько недель итилонцам не представлялось случая поживиться. За все это время ни одно судно не пристало к берегу Мани. Немудрено, что новость, сообщенная монахом между двумя приступами одышки, вызвала бурный взрыв радости.

Тотчас же раздались глухие удары симандры - деревянного колокола с железным языком (им пользовались в тех провинциях Греции, где захватчики-турки запрещали бить в набат). Но этого заунывного гула было достаточно, чтобы на берег сбежались мужчины, женщины - все, кого жажда добычи толкала на грабеж и убийство; даже дети и свирепые псы и те устремились сюда.

Тем временем моряки на высокой скале громко и ожесточенно спорили. Они старались угадать, что за судно приближается к берегу.

Подгоняемый легким норд-норд-вестом, все более свежевшим с наступлением ночи, корабль быстро шел левым галсом. Можно было ожидать, что он повернет к мысу Матапан. Судя по всему, он плыл с Крита. Корпус корабля, бороздившего воды и оставлявшего за собой вспененный след, уже начинал обрисовываться, но все паруса его еще сливались в неясное пятно. Поэтому было трудно определить, к какому типу судов он принадлежит, и ежеминутно возникали самые противоречивые предположения.

- Это шебека, - уверял один из моряков. - Вот мелькнули прямые паруса фок-мачты.

- Ну нет! - возражал другой. - Это пинка. Посмотри-ка на приподнятую корму и изогнутый форштевень!

- Шебека, пинка! Как будто можно распознать их на таком расстоянии! - возражал третий.

- Под прямыми парусами может идти и полакра! - заметил какой-то моряк, приставивший к глазам два полусомкнутых кулака наподобие зрительной трубы.

- Дай бог! - отозвался старый Годзо. - И полакра, и шебека, и пинка - это ведь все трехмачтовые суда, а всякому понятно, что три мачты лучше двух, если речь идет о том, чтобы заполучить добрый груз кандийских вин или смирнских тканей.

Это мудрое замечание заставило всех еще зорче вглядываться вдаль. А корабль все приближался и мало-помалу увеличивался в размерах; но он слишком круто держался ветра, и его нельзя было разглядеть с траверса; поэтому никто не мог сказать, сколько на нем мачт - две или три - и, следовательно, какие надежды сулит его вместимость.

- Где черт вмешался, там добра не жди! - проворчал Годзо, уснащая свою речь ругательствами, заимствованными у разных народов. - Это всего-навсего фелюга…

- Хуже того, сперонара! - воскликнул калугер, обманутый в своих ожиданиях не меньше, чем его паства.

Нечего и говорить, что оба эти замечания толпа встретила возгласами досады. Но к какому бы типу судов ни относился приближавшийся корабль, его водоизмещение явно не превышало ста - ста двадцати тонн. Однако прежде всего важна ценность груза, а не его вес. Нередко простые фелюги и даже сперонары служат для перевозки дорогих вин, ароматических масел, драгоценных тканей. В этом случае нападение оправдывает себя - хлопот немного, а прибыль большая! Значит, рано еще было унывать. К тому же главари шайки, весьма искушенные в морском деле, находили, что ход судна отличался большим изяществом, а это было хорошим признаком.

Тем временем на западе солнце уже пряталось за горизонт; но в Ионическом море октябрьские сумерки длятся целый час - срок вполне достаточный, чтобы рассмотреть корабль до наступления полной темноты. Впрочем, готовясь войти в залив, он обогнул мыс Матапан, сделал поворот на два румба и предстал глазам наблюдателей в самом выгодном положении.

И сразу же у старого Годзо вырвалось: саколева!

- Саколева! - подхватили все хором и разразились градом проклятий.

Однако спорить никто не стал, ибо ошибки быть не могло. Судно, маневрировавшее у входа в Коронский залив, действительно было саколевой. Но жители Итилона напрасно сетовали на неудачу: на таких судах ценный груз - вовсе не редкость.

Саколевой на Ближнем Востоке называют корабль среднего тоннажа, палуба которого поднята к корме, что несколько увеличивает ее седловатость. Вооружение такого судна состоит из трех мачт-однодеревок с косыми и прямыми парусами. Стоящая в центре грот-мачта сильно наклонена вперед. Она несет один латинский парус. Фок, фор-марсель с летучим бом-брамселем, два кливера на носу и два остроконечных паруса на корме, укрепленные на двух мачтах разной высоты, составляют парусность саколевы, придающую ей какое-то своеобразие. Яркая окраска корпуса, гордый выгиб форштевня, многообразие рангоута и причудливое сечение парусов - все это делает саколеву одним из любопытнейших образцов тех грациозных кораблей, которые сотнями лавируют в узких проливах Архипелага. Что может быть изящнее этого легкого судна, которое под напором волн, обдающих его пеной, взлетает вверх, падает вниз и, непринужденно прыгая с гребня на гребень, кажется огромной птицей, чьи крылья едва касаются морской глади, пламенеющей в прощальных лучах заходящего солнца.

Несмотря на то, что ветер свежел, а небо покрывалось зловещими тучами (на Ближнем Востоке их называют «смерчами»), саколева попрежнему шла под всеми парусами. Не был убран даже летучий брамсель, что всякий менее отважный моряк не преминул бы сделать. Очевидно, капитан спешил пристать к берегу и вовсе не намеревался провести ночь в открытом море, где уже поднималось волнение и мог разыграться шторм.

Но если итилонцы и убедились, что саколева направляется в залив, то они еще не были уверены, войдет ли она в их гавань.

- Эх! - сокрушался один из них. - Можно подумать, что ей нужна не бухта, а попутный ветер!

- Хоть бы черт взял ее на буксир! - пробормотал другой. - Уж не думает ли она снова повернуть в море?

- Не идет ли она в Корони?

- Или в Каламу?

Оба эти предположения могли оказаться верными. В Корони, порт на манийском побережье и главный пункт по вывозу оливкового масла из Южной Греции, нередко заходили левантские купеческие суда. А город Калама, расположенный в глубине залива, славился базарами, куда свозили различные товары - ткани и гончарные изделия - со всех концов Западной Европы. Возможно, саколева направлялась в один из этих портов, и тогда конец всем надеждам итилонцев, этих искателей легкой наживы!

Между тем саколева, провожаемая алчными взглядами, быстро летела вперед. Вот она поровнялась с Итилоном. Наступила решающая минута. Если судно попрежнему будет двигаться в глубь залива, Годзо и его сообщники должны проститься со всякой надеждой овладеть им. Действительно, даже самые ходкие шлюпки не могли бы догнать корабль, который, легко неся на себе громадные паруса, развивал огромную скорость.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело