История чаровницы о магии, любви и королевских особах (СИ) - Верхова Екатерина Сергеевна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/47
• Следующая

— Кто еще имел доступ к вашей лаборатории и мог незаметно…

— Не может быть… — он зазвонил в какой-то колокольчик, закрепленный на стене. — Моя помощница… Мелли… Она единственная, кто мог находиться тут, пока меня не было…

Видимо тот колокольчик, в который позвонил лекарь, был сигналом вызова для его помощницы. В комнату вошла та самая девушка, которая приносила колбы минут десять назад.

— Мелли, что ты натворила? — возмущенно проговорил лекарь.

— Я… что?… — потом она посмотрела на меня и ее глаза наполнись каким-то отчаяньем. Странная реакция, не думала, что произвожу такое впечатление на людей. Хотя, когда я после такого взгляда посмотрелась в зеркало, расположенное на стене напротив (для некоторых лекарств нужны зеркальные чары), поняла, чего испугалась эта дурра Мелли. Мое лицо, наплоенное жесткостью и гневом, действительно не предвещало ничего хорошего… В ее виновности я почему-то уже не сомневалась.

— Я… Я… не хотела… Но мой жених — Лан… Он… — похоже, что влюбленная дурра… Даже интересно, какого мужчину они не поделили с моей подругой. Не того ли самого садовника? — Он с нее глаз не сводит…

Эх, на что способны ревнивые любящие глупышки… Эта Мелли даже не погнушалась покушением на принцессу королевства. При этом подумать о том, что ее в любом случае вычислят, она не захотела. Это конечно забавно, когда «Я, конечно, не ревную, но думаю, что без волос ей будет лучше», я бы даже могла посмеяться. Но это произошло с принцессой, которая по совместительству являлась моей подругой. Интересно, я когда-нибудь полюблю так, что мне захочется сильно напакостить сопернице?

— Мелли, знаешь, о чем гласит народная мудрость? — задумавшись, сказала я ревущей девушке, до которой лишь сейчас дошло, что она натворила — Чтобы быть счастливым, нужно просто убрать из своей души три чувства — жадность, зависть и ревность.

— Простите меня… — проговорила она, жалобно на меня уставившись.

— Прощения надо просить не у меня. А у принцессы, у ее братьев, у короля с королевой… У всего королевства, потому что из-за тебя могло произойти непоправимое! И то, очень сомневаюсь, что тебя простили бы…

— Она была очень старательной и умной девушкой… Работает со мной уже год, — разбито произнес лекарь, — Я ей по настоящему доверял… Даже открыл доступ к лаборатории… Мелли… Ты разрушила всю свою жизнь…

Мне даже жаль эту девушку стало, ну… почти. Из-за мужика, который ее не ценит… Да будь Корнелия хоть трижды принцессой и в сотню раз обаятельней, если у тебя есть невеста… Все мужики — козлы. Почему — то я возненавидела этого Лана.

— Позвольте мне проститься с матерью, и я проследую на казнь.

По хорошему, следовало бы незамедлительно проводить Мелли к стражам порядка, сообщить королю и уже завтра лицезреть, ее повешенное тело на площади. И я бы даже так и поступила, но каким — то шестым чувством я осознала, что эта девушка и так наказана. Ее руки были в мозолях, что доказывало, что она действительно много работает, под глазами залегли синяки, на платье было несколько заплаток, извещающих о том, что ее семья бедствует. Что странно, потому что быть помощником главного лекаря, это престижно и высокооплачиваемо. Мне было ее жаль. По-человечески жаль…

— Мелли, я конечно не вправе выносить такие решения… — я сомневалась в правильности своих действий. Но подвести эту девушку к эшафоту, я бы не смогла. Вот шандарахнуть какими-нибудь чарами — это пожалуйста… — Мы поступим так. Сейчас ты направляешься домой. Собираешь все пожитки и отправляешься в глухую деревню, подальше отсюда. Чтоб твоего духу тут не то, чтоб не было, чтоб ты даже мысль о возвращении не допускала… Разумеется, я расскажу обо всем Его Высочеству Маркусу, постараюсь объяснить твою глупость и раскаянье, но если он решит, что это слишком мягко, то я ничего поделать не смогу. О женихе своем забудь. Найдешь нового.

— Спасибо, леди… Я… — она разве что в колени не бухнулась — Я в необъятном долгу перед вами… Но Лан… я его люблю…

— Как полюбила, так и разлюбишь, — твердо произнесла я, — Если он согласится покинуть дворец вместе с тобой, то ради Каниса, но тут ты не останешься…

Ага, а если не покинет, то с ним разберусь я. Ишь, что удумал. Королевским дочкам мозги пудрить, когда у него есть невеста. При этом в том, что Маркус сделает все, чтоб эта Мелли не вернулась — я не сомневалась. Но и выносить решение о казни он не станет. В нем, как и во мне, не хватает жесткости. Только мне не светит быть королем, которому эта жесткость необходима. А вот Маркусу…

Девушка в очередной раз поблагодарила и убежала.

До бала осталось полтора часа. Обычно, девушки проводят это время в комнате, отдыхая, потому что праздник продлится всю ночь. Но у меня еще уйму дел. К тому же, я попросила у Маниса зелье бодрости для себя и Кенара. Послезавтра рано утром мы должны отправиться к карни, а нам еще нужно многое успеть: сходить на ярмарку, чтоб закупиться амулетами и прочей ерундой, к примеру. Миссия предстояла опасная, хотя бы потому, что мы не знали никакую информацию о ней.

Постучавшись, я зашла в покои Его высочества наследного принца и поведала ему о произошедшей истории и о своем решении.

— Ты, конечно, не должна была принимать такое решение без моего ведома, — строго сказал Маркус, — Но в свете последних событий… Ладно, я бы тоже так поступил.

— Что за события? — поинтересовалась я, разглядывая его комнату. То, что принц приложил свою руку в ее оформлении — это точно. Покои выполнены в темно синих и коричневых тонах. Никакой особой шикарности и блеска не было, но то, что выглядело это все очень стильно — бесспорно. Этакий королевский минимализм.

— Узнаешь на балу! — хитро ответил он. А потом зашел мастер Пю выпроводил меня, сообщив, что ему нужно подготовить принца. Ага, косички ему нужно заплести и губы подкрасить.

Следующим пунктом моей развлекательной программы была комната Кенара. Но перед этим я черкнула Корнелии записку: «С человеком, по чьей халатности у тебя началась аллергия, разобрались. Потом расскажу» и отправила со слугами. Эта записка бы успокоила принцессу.

В покои Кенара я зашла без стука, за что и поплатилась. За чайным столиком сидели три высокопоставленных персоны: Сицилия, Патрисия и, собственно говоря, сам Кенар. Женщины семейства Босн уже были облачены в бальные одеяния, что значило, что они прибыли на бал пораньше и решили пообщаться с внуком-сыном.

— Добрый день леди Патрисия, леди Сицилия — сказала я, сопровождая слова реверансом. Да, в узких брюках реверанс делать совсем не сподручно.

— Добрый день — кивнула Сицилия — Ланари, а вы знали, что заходить в покои одинокого холостяка без стука чревато последствиями?

Где-то я точно слышала подобную фразу.

— Ну что вы, мама, — елейным голосом произнесла Патрисия. Очень странно, она первая должна была рассердиться на мой «аморальный» поступок, — В ее скорообретенном статусе она вольна делать все что ей угодно.

Так тааак, что это за статус такой?! Я удивленно глянула на Кенара, он не менее удивленно на меня, а потом на мать. Сицилия молча посмеивалась в кулачек.

— Мама, о каком статусе ты говоришь?

— На балу узнаете — загадочно ответила она.

Эту фразу я тоже где-то слышала. Ладно, на балу так на балу. Будем решать проблемы по мере их поступления… Главное, чтоб меня не попытались выдать замуж, а с остальным точно справлюсь…

— Вы же пойдете на праздник вместе?… Думаю, что вы прелестно смотритесь рядом друг с другом. Кстати, Ланари, ты удивительно выглядишь, — сказала Патрисия. Тот добродушный тон мне определенно не понравился. Происходит что-то очень странное.

— Я иду с леди Вон — поморщившись сказал Кенар — Утром я выслал ей приглашение и она его приняла.

Удивление в глазах двух герцогинь — бесценно.

— Кенар, у тебя очень изменился вкус в девушках — строго произнесла Сицилия, — При чем в худшую сторону.

— Это вынужденная мера. В данный момент я не хотел бы это обсуждать — не менее строго ответил Кенар — Ланари, что ты хотела?

• Предыдущая
• 18/47
• Следующая