Дао — путь без пути - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 12

— В чем причина твоей радости. Учитель?

У радости нет причины, у радости не может быть причины. Если у радости есть причина, это вообще не радость; радость может, быть только беспричинной, необусловленной. Есть причина у болезни, но у здоровья?.. Здоровье естественно. Спросите доктора: «Почему я здоров?» — он не ответит. Он может ответить на вопрос: «Почему я болен?» — ибо у болезни есть причина. Он может диагностировать эту причину, определить, почему вы больны, но никто не может найти причину, по которой человек здоров.

Здоровье естественно, здоровье — это то, как должно быть. Болезнь — это то, как не должно быть. Болезнь означает, что что-то не так. Когда все в порядке, человек здоров. Когда все сонастроено, человек здоров, тут нет никакой причины.

Но Конфуций спрашивает:

— В чем причина твоей радости. Учитель?

Ли-цзы со свойственной ему тонкостью смеётся над Конфуцием. Он показывает всю ложность позиции Конфуция в одном и том же вопросе: Конфуций думает, что для радости могут быть причины. Для радости не может быть причины, радость просто есть — беспричинная, необъяснимая. Есть — значит есть, нет — значит нет. Когда её нет, можно найти причину, почему её нет, но когда она есть, невозможно найти причину, почему она есть. Если вы можете указать причину вашей радости, значит она культивирована, она не настоящая, не истинная, не подлинная, она не течёт из вашей глубочайшей сердцевины, она достигнута вами, она вами сделана, вы играете в неё. Когда радость наиграна, ей можно найти причину, но когда она подлинно есть, она так таинственна, так первична, что причины её найти нельзя.

Спросите Будду: «Почему ты счастлив?» — он пожмёт плечами. Спросите Ли-цзы: «Почему ты лучишься благодатью?»

«Не спрашивайте, — ответит он. — Чем спрашивать меня, спросите лучше, почему вы не лучитесь благодатью».

Это подобно ручью в горах: нет преград, и он течёт; а когда дорогу ему преграждают камни, он течь не может. Когда камни убраны… Но не вы создаёте ручей, вы только устраняете то, что ему мешает, преграду. Ручей есть, но он не может течь из-за камня. Убирая камень, вы устраняете то, что ему мешает, — препятствие, — и ручей побежал. Если теперь спросить: «Почему ручей течёт?», будет ответ: «Ручей есть, вот он и течёт». Если он не течёт, этому есть причина. Пусть это глубоко проникнет в вас; это и ваша проблема.

Не спрашивайте себя, почему вы счастливы, не спрашивайте, почему кто-то струится благодатью — это ложный вопрос. Не спрашивайте, почему есть Бог; вы задаёте ложный вопрос, и любой ответ на него будет ложен, ложный вопрос вызывает ложный ответ. Почему есть Бог? Неважно — почему, Он просто есть.

Задавая вопрос, Конфуций уверен в своём предварительном предположении; он думает, что у всего есть причина. Если бы у всего была причина, то существовала бы только наука, тогда была бы невозможна религия. Наука задаётся вопросом о причинно-следственных соотношениях, о причинности, обусловленности. Таков научный подход: «Если есть что-то, ему должна быть причина; можно знать её или не знать, но причина должна быть. Если мы не знаем её сегодня, мы узнаем её завтра, но узнаем причину, потому что онаг есть». Это научный подход, все можно вывести из его причины.

А подход религии? Религия говорит, что ничего не может быть выведено из причины, а то, что может быть выведено, несущественно. Существенное просто есть — оно существует без всяких причин, это тайна. В этом смысл тайны; ей нет никакой причины.

Вопрос Конфуция соответствует его предположению, его философии:

— В чем причина твоей радости. Учитель?

Зачем он спрашивает? Для того, чтобы, узнав причину, другие могли её воспитывать в себе. Если кто-то говорит: «Стоя на голове, я становлюсь умиротворённым», — вы тоже встаньте на голову и станете умиротворённым. Кто-то говорит: «Я счастлив, отказавшись от мира», — вы тоже откажитесь от мира и станете счастливым. Так счастье становится чем-то, чем можно манипулировать. Люди так и поступают, они подражают друг другу.

На самом деле у счастья нет никакой причины. С того дня, когда вы это поймёте, вы сможете быть счастливым в любое время, в любое мгновение. Если бы была причина, было бы необходимо время, была бы нужна практика, долгая практика. В этом решительность позиции Дао: вы можете стать счастливым прямо сейчас, сию минуту.

Что это значит? Что нет причины и не нужна никакая практика. Дело только в том, чтобы это позволить, попустить — и оно сразу придет, если вы только позволите. Не позволяя, вы становитесь камнем. Позвольте — и камень убран. Дело в том, чтобы позволить. Бог здесь, позвольте Ему, вот и все. Если вы не разрешите, Он не войдёт, Он не может нарушить вашу свободу. Если вы говорите «нет», Он не войдёт в вас. Если на ваших дверях написано «без разрешения не входить», Он подождёт. Он даже не будет просить у вас разрешения, Он будет просто ждать, даже спрашивать разрешения — значит, вмешиваться в вашу свободу. Он подождёт, не станет звонить в колокольчик. Он просто подождёт. Бог везде, Он ждёт, а ждёт Он так тихо, … Вот почему его присутствия не чувствуют, кажется, что Его почти нет, не правда ли? Кажется, что Бог — самое отсутствующее в мире, вот почему существуют атеисты, вот почему они могут сказать: «Где ваш Бог? Мы не видим…» Он настолько не вмешивается, Он дозволяет вам совершённую свободу, а совершённая свобода включает возможность пойти против Бога.

Ваша природа — из благодати, вы сделаны из этого — из благодати, но нужно допустить её, нужно расслабиться, быть в состоянии попустительства. Тут нет никакой причины, нужно только это попустительство, хорошо-как-есть. Это, в принципе, может случиться в этот самый момент, не нужно ни секунды разрыва. Если бы была причина возникновения счастья, тогда нужно было бы много времени и даже при этом никогда нельзя было бы предугадать:

возможно, получится, а может и нет.

Заметьте эту разницу в подходе Дао и индуизма: индуист, буддист, джайн, все они скажут вам: прошлые рождения, карма — прежде всего нужно устранить все это. Многое нужно сделать, нужна строгая дисциплина, только тогда можно достигнуть. Аштавакра, Лао-цзы, Бодхидхарма, Лин-ши говорят — ничего не нужно, только дозвольте. Расслабьтесь, дозвольте, и в тот же момент оно польётся на вас.

— В чем причина твоей радости. Учитель? — спросил Конфуций.

Расскажи, как ты достиг, расскажи мне о своём процессе, какой ты следовал методике, каким принципам, какому учению, каким текстам. Как ты этого достиг? Конфуций взалкал, он хочет достигнуть того состояния, когда песня льётся свободно, музыка течёт, где постоянный праздник. Его восхитил этот человек.

… в одном тулупе, перепоясанном вере.вкой, поющего и играющего на лютне.

Бедняку не с чего веселиться, не с чего радоваться. Если бы он был несчастен, было бы понятно. Конфуций прошёл бы мимо, даже не заметив. А этот бедняк «в одном тулупе, перепоясанном веревкой», .. поёт? Поёт песню радости? Играет на лютне? Конфуций заворожён, очарован, но задаёт неверный вопрос. Даос никогда не задаёт такого вопроса. Радость есть, она просто есть. Тут нет ни-• какой причины, поэтому нет никакого метода, одно понимание.

У меня много радостей, — ответил тот.

Если у вас много радостей, вы ещё не поняли, что такое радость: радость только одна, не может быть много радостей. Может быть много болезней, но не может быть много «здоровий». У вас одна болезнь, у меня — другая, у кого-то — третья, но когда я здоров, и вы здоровы, и он здоров, — какая в этом здоровье разница? Отличите ли вы моё здоровье от своего? Невозможно: здоровье универсально, болезнь у каждого своя. Болезнь от "я", здоровье от отсутствия "я". Болезнь от тела, от ума; здоровье — вне этого, и вне этого оно едино. Моё тело другое, чем у вас, конечно, и болезнь у меня будет другая, чем у вас, но здоровье? Здоровье одно, у него свой вкус, всегда тот же вкус, вечно тот же.

«Каков вкус твоего блаженства?» — спросил кто-то Будду.