Право сильного - Горъ Василий - Страница 5

— Ерзиды! Я, Алван, сын Давтала, берз, который бросил к копытам ваших коней Лайш-аран, спрашиваю: вы готовы идти дальше?!

— Алла-а-а! — откликнулись термены, и их слитный крик заставил Алвана улыбнуться — он, выходец из маленького и слабого рода Надзир, шел дорогой Атгиза Сотрясателя Земли!

Все, что он говорил после этого, шло не от разума, а от сердца:

— Вы готовы залить Север кровью всех тех, кто недостоин считаться мужчиной, и взять их женщин?!

— Алла-а-а!!

— Вы готовы вернуть Великой Степи все, что принадлежит ей по праву?!

— Алла-а-а!!!

— Тогда я, как клинок вашей воли, говорю богам: покажите нам Путь, и мы пройдем его до конца!

Произнося эту фразу, Алван смотрел на ближайших багатуров, и когда они набрали в грудь воздуха, чтобы подтвердить его слова все тем же боевым кличем, поудобнее перехватил рукоять ритуального клинка, начал поворачиваться на месте и, скорее почувствовав, чем увидев движение за спиной, отпрыгнул в сторону.

Это была не атака — одна из девяти кобылиц, медленно заваливалась на бок. А когда упала и забилась в жутких судорогах, вокруг ее ноздрей и рта запузырилась темная, почти черная кровь!

— Что с ней?! — забрасывая в ножны невесть когда выхваченную Гюрзу, рявкнул Алван. И, услышав полный боли всхрап животного, которого собирался зарезать первым, вдруг почувствовал, что по его спине потекли капельки холодного пота: в фиолетовом глазу кобылицы один за другим возникали алые пятна. Как две капли воды, похожие на те, которые появились у Дайаны после его удара!

— Сейчас падет вторая, берз… — словно не веря самому себе, пробормотал алуг. — Нет, еще две!

…Пали все девять. Одна за другой. А когда затихла последняя, со стороны далекого леса послышался насмешливый волчий вой.

— Мы сбились с пути… — сглотнув подступивший к горлу комок, нехотя признал берз. — Поэтому…

— Ты не понял: жизни этих кобылиц взял Субэдэ-бали! — не побоявшись его перебить, рыкнул Гогнар. — Поэтому ты двинешь свои термены на Элирею! И не когда-нибудь, а завтра на рассвете!

— Идти в Над-гез нельзя, берз… — донеслось откуда-то справа, и Алван, повернув голову, встретился с донельзя мрачным взглядом своего шири.

— Почему?

— Зандар, сын Таршада, один из воинов, перекрывших дорогу на Соро-ойтэ, видел, как рысь задрала ястреба!

Глаза эрдэгэ полыхнули яростью:

— Когда и где?

— Сегодня… На самой границе с Над-гез…

— Ястреб был ловчий?

— Нет. И рысь — тоже… — угрюмо ответил Касым.

— А кто еще, кроме Зандара, знает о том, что это произошло? — зачем-то поинтересовался сын Алоя.

— Думаю, все Вайзары: перед тем, как приехать ко мне, он заезжал в родовое стойбище…

Гогнар нехорошо оскалился, затем закрыл глаза, помолчал несколько мгновений, а затем на его лице появилось сначала выражение почтительного внимания, а затем смирение.

Алван, никогда не видевший своего эрдэгэ в таком состоянии, затаил дыхание, а Касым-шири и алуг ощутимо побледнели.

Через некоторое время, когда ожидание стало невыносимым, сын Алоя открыл глаза, непонимающе огляделся по сторонам, а затем, узнав берза, мрачно усмехнулся:

— Вы правы — на Над-гез идти рановато…

— Почему? — холодея от понимания, спросил Алван. — Что, не готова армия?

Взгляд эрдэгэ заледенел:

— Нет! Субэдэ-бали считает, что не готов ты…

…Услышав скрип петель открывающейся двери, король оторвался от бумаг и вопросительно уставился на камерария.

— Собрались, сир… — доложил граф Тайзер и зачем-то добавил: — Все…

Поняв, что скрывается за этим уточнением, Вильфорд усмехнулся в усы, привычным движением сгреб в ящик стола лежащие на столешнице документы, затем встал и, кивнув телохранителям, быстрым шагом вышел из кабинета.

Вопреки обыкновению, в приемной не оказалось ни одного просителя. И в близлежащих коридорах — тоже. Поэтому уже через пару минут Бервер вошел в малый зал для совещаний:

— Добрый вечер, дамы и господа! Рад представить вам нового члена Королевского Совета — леди Даржину Утерс! Прошу любить и жаловать…

Старая королева присела в реверансе, а мужчины церемонно поклонились.

Оглядев серьезные лица своих вассалов и отметив, что введение в состав Совета леди Даржины удивили только Старого Лиса, король добрался до своего кресла, уселся на сидение, дождался, пока усядутся остальные и устало потер лицо:

— Могу вас обрадовать: воплотились в жизнь очередные безумные идеи Утерса Законника…

— Это которые, сир? — заинтересованно спросил граф Орассар.

— Те, в которых он собирался пообщаться с Алван-берзом от имени ерзидских богов… — с трудом сдерживая улыбку, ответил король.

На лице Старого Лиса появилось недоумение:

— Простите, сир, но о чем это вы?

— Ронни предложил выкрасть пару-тройку степняков, разобраться с их верованиями, а затем использовать эти знания для того, чтобы отложить дату начала войны и дать нам еще немного времени на подготовку…

Де Лемойр нахмурился, непонимающе посмотрел на скалящегося Вальдара и дернул себя за ус:

— А можно чуть подробнее?

— Вчера утром вождь вождей степняков пытался выяснить у богов, можно ли армии ерзидов переходить границу…

— И что?

— Боги подумали и решили, что он, Алван, еще не готов…

— Вы надо мной издеваетесь, сир? — набычившись, поинтересовался граф Олаф.

— Нисколько! — улыбнулся король. — В настоящее время армия уходит от границы: Цхатаи и Эрдары двигаются к Комтину, Шавсаты и Маалои — к Лативе, Вайзары и Надзиры — к Клайму…

— Все равно не понимаю! — признался де Лемойр. — Как граф Аурон мог говорить от имени ерзидских богов?!

— Да очень просто! — не выдержал Вальдар. — Две недели тому назад воины шевалье Пайка выкрали пару степняков и доставили их к леди Галиэнне Ней-… Утерс, в настоящее время находящейся в Солоре. Та… хм… убедила пленников сотрудничать с нашей Тайной службой, и у нас появилась возможность получать информацию о планах Алван-берза прямо из стана ерзидов…

О возможностях матери леди Илзе граф Олаф не знал, однако сдержал свое любопытство и ограничился вопросом 'Ну, а дальше?'

Подробности произошедшего во время жертвоприношения были известны только графу де Ноару и королю, поэтому пришлось объяснять:

— Позавчера вечером один из наших 'добровольных помощников' сообщил о том, что Алван-берз собирается приносить великую жертву. Что особенно важно — от имени всех родов Степи. Пайк и его люди выкрали конюха, охранявшего стадо Алвана, а через некоторое время вернули на место. Снабдив весьма интересным ядом, с помощью которого удалось отравить жертвенных кобылиц…

— И?

— Кобылицы начали умирать перед самым жертвоприношением…

— И такая мелочь заставила ерзидов уйти?! — не поверил Лис.

— Ну, мелочей было две… — ухмыльнулся король. — В то же утро на дороге, соединяющей Солор и Комтин, рысь задрала ястреба…

— А это-то причем, сир?!

— Ну, рысь — это символ леса, ястреб — степи… — с трудом сдерживая рвущийся наружу хохот, объяснил Вильфорд. — А то, что оба были ручными, известно только их хозяевам и нам…

Де Лемойр потрясенно захлопал глазами, затем по-простецки почесал затылок и уставился на Неустрашимого:

— Граф Логирд, ваш сын… э-э-э… Утерс!

— Самый настоящий! — гордо заявила Даржина Утерс. — А еще он — Видящий…

Как ни странно, это заявление выбило Вильфорда из колеи. И для того, чтобы настроиться на рабочий лад, он ушел в недавнее прошлое. В тот день, когда узнал, что Видящие решили служить Элирее…

…- Простите, сир, к вам… э-э-э… гостьи…

Неуверенность в голосе графа Тайзера появлялась крайне редко, поэтому Бервер вернул в тарелку кусок зайчатины и вопросительно уставился на камерария.

— Они — в вашем кабинете, сир… — заявил тот.

Это заявление, означающее, что к гостьям желательно пройти немедленно, заставило короля встать с кресла и повернуться к придворным: