В огне (ЛП) - Ховард Линда - Страница 66

• Предыдущая
• 66/85
• Следующая

Они вышли из воды, и волна вдогонку окатила их ноги. Дженнер выдернула свою руку, и они уставились друг на друга, как два дуэлянта на изготовке.

Неожиданно Кэйл улыбнулся:

– И почему я не удивлен, что после оргазма ты опять бесишься?

Нет, это просто невероятно.

Она открыла было рот, чтобы задать ему жару, но тут на пляж вкатилась семья: мать, отец и два подростка, увешанные масками, ластами и сумками с пляжным скарбом. На том их с Кэйлом препирательства и завершились... на какое-то время.

Не считая последнего слова. Оно все же осталось за Дженнер:

– Ты, между прочим, здесь не один. Сделай одолжение, обернись полотенцем, стойкий солдатик.

ЗАЛОГ УСПЕХА ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОЙ СЛЕЖКИ – раствориться, стать невидимым. И обстановка круизного лайнера в немалой степени способствовала идеальному прикрытию. Если в повседневной жизни человек постоянно видит одни и те же лица – у работы, в пути, рядом с домом, в различных ресторанах, то поневоле у него возникнет подозрение. Когда же все теснятся в плавучем пятизвездочном отеле, то представляется естественным изо дня в день встречать одних и тех же людей.

Что вовсе не означает, будто оперативникам позволительно отбросить осторожность, перестать подменять друг друга и отказаться от маскировки.

Кэйл Трейлор знал, что ему нужно. Нужно сосредоточиться на работе и выбросить занозу,  которая сейчас плещется в душе, из головы и из сердца.

Волей или неволей, но сегодня вечером им с Дженнер предстояло выйти на палубу. Намечалась костюмированная вечеринка «Ревущие двадцатые»[6]. Кэйл терпеть не мог маскарады, и даже гангстерская шляпа «федора»[7] не скрашивала перспективы. К тому же на вечер планировался аукцион холостяков, участвовать в котором ну совсем не хотелось. Но аукцион был благотворительным, и Ларкин такое мероприятие едва ли пропустит. Душа общества, что и говорить.

Стук в дверь насторожил Кэйла, но услышав голос Мэтта: «Обслуживание номеров, мисс Редвайн», он успокоился, пересек комнату и открыл дверь. Наверное что-то случилось, ведь он не вызывал обслугу. Теперь, если Ларкин находился в своей каюте, то за его дверью постоянно дежурил охранник, поэтому Кэйл велел Фэйт и Тиффани держаться в стороне.

Такие усиленные меры безопасности слегка озадачивали Кэйла. К чему заморачиваться, когда встреча на Хило уже состоялась и Ларкин отдал карту памяти? Очевидно, происходит что-то еще, неизвестно, что именно. С другой стороны, не исключено, что к Ларкину выстроилась очередь из покупателей.

Мэтт вошел в комнату, покачивая на руке серебряный поднос с куполообразной крышкой.

– Санчес говорит, явно заваривается какая-то каша, – сказал он вполголоса, предварительно закрыв за собой дверь. – Всем заправляет Дин Миллс, но несколько охранников то и дело устраивают совещания между собой, и это кажется Санчесу подозрительным.

– А Ларкин?

– Он не у дел. Во всяком случае, по мнению Санчеса.

Вот так сюрприз. Если Дин Миллс «при делах», как же Ларкин мог остаться в стороне? Необходимы дополнительные глаза и уши поближе к группе новых подозреваемых, но это невозможно. Будь у Кэйла в достатке времени, он бы внедрил больше людей в охрану, хотя кандидатов в безопасники проверяли намного жестче, чем в матросы или в стюарды. Будь у него время, он бы справился, но работа подоспела, когда служба безопасности лайнера уже была укомплектована. Еще повезло, что удалось подрядить Санчеса. Пока этот кадр был надежен как скала, а все что он говорил – на сто процентов достоверно.

Мэтт поставил поднос на обеденный стол.

– Презент от стюарда, сэр.

Он картинным движением снял крышку.

Дно серебряного подноса устилали разнообразные штучные упаковки с презервативами.

Кэйл уставился на подношение:

– Что это, черт возьми, такое?

Мэтт невозмутимо ответил:

– Это называется «презервативы», сэр. Обычно их используют в профилактических целях для предотвращения... – Наткнувшись на взгляд Кэйла, Мэтт замолчал, немного помялся и наконец добавил: – Бриджит считает, они могут вам пригодиться.

– Ах, Бриджит.

– Вообще-то, она сказала, что если до конца круиза они вам не понадобятся, она съест свою проклятую униформу.

Кэйл поднял руку, и Мэтт правильно рассудил, что ему лучше замолчать. Причем немедленно.

Кэйл не стал бы заниматься сексом с Дженнер, как бы не хотел этого, а он, черт побери, хотел, хотел так, что не мог думать ни о чем другом. Он похитил ее, запугивал, временами заковывал в наручники и, по сути, использовал ее в хвост и в гриву, чтобы сделать то, что должно быть сделано. Разум твердил, что еще и трахать ее при таких обстоятельствах – уже полный беспредел. Разум твердо стоял на своем, но член думал по-своему. Последнее в чем Кэйл нуждался – чтобы люди из его же команды подрывали его выдержку. Это не им приходилось раз за разом умышлено острыми словами отсекать нарождающиеся связи с мечтой. Это не им приходилось видеть боль и ярость в ее глазах.

Душ замолчал, Дженнер в любую минуту могла войти в гостиную. Нельзя допустить, чтобы она застала его с этой блестящей кучей разномастных презервативов. Кэйл свирепо посмотрел на Мэтта:

– И что, черт возьми, мне с ними делать?

– Я так понимаю, их нужно надевать на...

Сейчас взгляд Кэйла мог бы разрезать сталь.

Мэтт пожал плечами.

– Спрячьте или скажите, и я унесу. Вам решать, босс.

Разум твердил, что унести презервативы из номера было бы самым верным решением. Но в очередном сражении верх одержал не разум.

          * * * * *

ДЖЕННЕР НЕ ЛЮБИЛА МАСКАРАДЫ, от подготовительных сборищ к Хэллоуину бежала как от чумы, а от самого Хэллоуина ее бросало в дрожь (причем не в хорошем смысле), но эта вечеринка казалась ей на удивление забавной. Еще никогда она так не одевалась. Красное платье с бахромой и шляпка-клош[8] были прелестны, а Кэйл Трейлор в костюме гангстера выглядел настолько крутым, что, вопреки горячему желанию не замечать его, Дженнер не могла отвести от него взгляд. Не могла и все. Черный костюм, черная рубашка и белый галстук отлично на нем смотрелись. И даже шляпа пришлась ей по вкусу.

Оценивая разнообразные наряды прогуливающихся по палубе людей, Дженнер решила, что им с Кэйлом повезло. Тут были странные костюмы «зут»[9] всевозможных цветов и оттенков, воздушные одеяния в духе героинь «Великого Гэтсби», отличавшиеся нежной привлекательностью, чего не скажешь о платьях в стиле «флаппер»[10], и даже военная форма времен Первой мировой войны. Несколько флаппер-платьев ядовито желтого цвета выделялись в толпе, и Дженнер радовалась, что ей досталась шляпка, а не повязка с танцующим на ветру пером. Мелькали даже парочка лоточниц, предлагающих конфетные сигареты. Хорошо, что хоть эта участь Дженнер миновала.

Звучала музыка не только двадцатых годов – да и сколько раз можно выдержать «Чарльстон» и «Поющих под дождем»? Звуковую дорожку расширили до тридцатых и сороковых. Уроки чарльстона закончились, и несколько пар кружили на танцполе. Они же с Кэйлом  стояли у перил, откуда он мог следить за Фрэнком Ларкиным, который тоже облачился в гангстерский костюм, хотя на нем этот наряд смотрелся скорее неряшливо, чем стильно.

Пока Кэйл наблюдал за Ларкиным, она наблюдала за Кэйлом. Дженнер все еще злилась на него, но получала какое-то подсознательное удовольствие, разглядывая спутника. Она не поделилась ни с Фэйт, ни с Тиффани подробностями поездки на пляж, но те и сами догадались: что-то произошло. Тиффани тогда перехватила ее взгляд и пожала плечами. Теперь, когда Дженнер немного остыла – не совсем, но отчасти – и градус ее обиды снизился на пару делений, она смогла чуть по-другому взглянуть на утрешние события.

• Предыдущая
• 66/85
• Следующая