Стальное княжество. Дилогия - Живетьева Инна - Страница 51

Славка бросился к нему:

— Что там было?!

Влад заметил, как задрожали у Алешки плечи. Погас еще один факел. Влад только сейчас обратил внимание, что камин давно не горит, и в нем не осталось даже золы.

Алешка, наконец, поднял голову и взглянул сухими глазами на оставшуюся дверь. Последняя капля перетекла вниз, дверь открылась и вышла Алька. Глянула на всех расширенными от ужаса глазами, провела ладонью по лицу. Еще один факел догорел. Девочка повернулась, медленно побрела за ширмы. Алешка остался сидеть на полу, уткнувшись взглядом себе в колени.

Влад помялся, переступая с ноги на ногу. Потом с досадой дернул плечом и побрел к столу. Да что такое они там увидели! И ведь фиг расскажут. Может, зря не пошел? Влад рассеянно окинул взглядом стол и…

— Вода!!

Фонтан медленно пропадал — струя уже еле поднималась над столом. Мальчик бросился туда, лихорадочно хватая все, что попадалось под руку: высокий медный кубок, стекленную вазочку — и подставил под струю. Сима схватила сумку и начала сметать еду, быстро, не заботясь, что все перемешается. В ответ на удивленный взгляд Влада пробормотала:

— По логике.

Влад не понял, но подумал, что Сима знает, что делает. Рик торопливо подставил под фонтан фляжку:

— Сейчас-то нас точно выпустят наружу.

Вода иссякла, и сразу же потух последний факел. Поминая лешего, Рик нашарил в темноте палку и зажег несгорающий хвост саламандры.

Влад удивленно моргнул: ни стола, ни лежанок, ни даже камина со всем барахлом не было. Ребята стояли в центре большой пещеры, из которой вел только один выход.

— Ну что, пошли? — спросил Славка. — Леш, Алька! Вы где?

Аля подошла к ребятам, растерянно сжимая виски:

— А знаете, голова совсем не болит. Странно. Я уже отвыкла от такого состояния.

Влада тут же начало рвать на части любопытство: что же такого ужасного показали девочке. Но спрашивать глупо — все равно не расскажет. Подошел Алешка, и любопытство Влада заворочалось с новой силой.

Рик уже скрылся в проходе, и ребята поспешили за ним.

— Странно, — кадет стоял, высоко подняв факел. — Рисунков на стенах нет.

Он широко повел рукой, осветив потолок и стены.

— Почему же нет, — заметила Сима. — Вон!

Влад оглянулся. За их спинами, на входе в зал, щурился нарисованный кошачий глаз — знак перехода.

— Ух ты, а почему тут? — Рик осветил рисунок. — Уже сзади, а перемещения не было.

— Потому что мы пришли, — глухо сказал ушедший вперед Славка, и Влад кинулся на голос.

Теперь, когда факел оказался за спиной, в конце прохода ясно был виден дневной свет.

— Надеюсь, мы выйдем в том же времени, — нервно усмехнулась Алька.

— Еще бы сразу в Семиречье оказаться, — добавил Рик.

— Какие мы оптимисты, — вздохнул Влад.

Под полуденным солнцем мелкая речка прогрелась до самого дна. Славка нырнул и почти сразу коснулся руками песка. Пальцы ухватили камушек, подняв со дна муть. Мальчик вылетел на поверхность, жадно глотнул воздух — свежий, пахнущий рекой и травой. После душных пещер Лабиринта он никак не мог надышаться. Солнце било в глаза, дробилось на поверхности реки множеством огоньков. Хорошо! Снова под воду, толкнуться ладонями в дно, и — вверх! Уфф!

Славка оглянулся: голова Влада торчит где-то на середине реки. Алешка плывет туда же. А ему было лень, хоть речка и не широкая, с вялым течением, неторопливо подмывающим противоположный глинистый склон, а плыть дальше не хотелось. Мальчик выбрался на берег — горячий песок обжег ступни, кольнула пятку сухая веточка. Нет уж, лучше на полянку. Славка растянулся на траве, приминая головки клевера. Яркий диск солнца чувствовался даже сквозь веки, и это было приятно после стольких дней темноты. Тихо, только шумит река, не слышно даже кузнечиков — то ли притихли из-за жары, то ли просто не водятся. «Хочу быть вяленой рыбой», — решил Славка, и тут же кто-то щедро окатил его водой. Мальчик сел и, как пес, вылезший из речки, тряхнул головой:

— Ну, Сима! Вот уж от кого-кого, но от тебя не ждал такой пакости!

Девочка показала язык и присела рядом. Из одежды на ней была только мокрая рубашка, выстиранные штаны болтались на иве. Неторопливо подошла Алька, тоже в одной рубахе, опустилась на траву.

— Хорошо, да? — потянулась она, подставляя лицо солнцу. Мокрая ткань рубашки облепила грудь, Славка смущенно отвел глаза и преувеличенно серьезно сказал:

— Знать бы еще, куда нас занесло.

— Тьфу, всю малину испортил! — огорчилась Сима, а Аля засмеялась — легко, словно полетели над рекой серебристые стрекозы. Мальчик с удивлением подумал, что он в первый раз слышит ее смех.

— Эй! — крикнула Алька, повернувшись к реке. — Возвращайтесь!

Алешка в ответ махнул рукой и поплыл обратно. Влад устремился за ним, поднимая тучу брызг, и уже у самого берега обогнал. Оба выползли на траву без сил. Алешка повалился на спину.

— Кайф, — Влад упал ничком.

С холма спустился Рик.

— Ну как? — повернулся к нему Славка. — Где мы?

— Я вообще-то кустики искал, — хмыкнул тот. — Ты что, думаешь, я весь мир знаю?

— А что, — загорелся Влад. — Нашел кустики, глянул: «Вау! Да это те самые, родимые, домашние!»

— Ага, — зевнул Рик. — А драконьи яйца тебе в придачу не надо?

— Это типа «ключ от квартиры, где деньги лежат»? — заинтересовался Влад.

— Какой квартиры?

— Опять литературные нестыковки, — рассмеялась Аля.

Славка увидел, как дрогнули, словно от боли, у Алешки губы, и не выдержал:

— Да что было в предсказании-то?!

Алешка с досадой свел брови. Аля обхватила себя за плечи руками. Славке стало не по себе — разбил дурацким вопросом настроение!

— Мое предсказание касается только меня, — отрезал Рик.

— Ну, дурак я! — покаялся Славка. — Пойти утопиться?

— А что, от этого поумнеешь? — вскинула брови Сима.

Алька сорвала травинку и, задумавшись, потянула в рот. Пожевала, сморщилась и с отвращением выплюнула:

— Как вы думаете, что противоположно равнодушию?

— Страсть, — усмехнулась Сима. — Это ты к чему?

Аля обвела всех внимательным взглядом:

— Мне там сказали: если силу меряет равнодушие, то поступок меряет... А чем именно меряет-то — не сказали.

— А кто сказал? — полюбопытствовал Влад.

— Ну, не то чтобы сказали...

...В темноте, поглотившей все, не видно ни потолка, ни стен — то ли безграничное пространство вокруг, то ли тесный кокон. Алька вытянула руку, пытаясь нащупать стены, но вблизи ничего не оказалось.

— Что, все? — дрогнувшим голосом спросила она темноту. Сама же подумала: «Хватит! Я больше не могу!»

Ни звука. Такое ощущение, что заложило уши — или, правда, что можно оглохнуть от слез? Аля провела ладонью по мокрым ресницам, и когда оторвала руку от лица, то увидела, как в темноте возникает тонкий светящийся прямоугольный контур. Через несколько мгновений проступила дверь, висящая в черном пространстве. Не то в нескольких шагах, не то далеко — без ориентиров понять невозможно. Аля пошла, осторожно ступая по невидимому полу. Оказалось — близко.

Положила ладонь на холодную медную ручку, совсем такую же, как те, что она чистила в доме Дарла, и тут же по дверной створке побежала надпись. Неровные буквы, словно кто-то торопливо писал. Странно, в таком месте можно было ожидать скорее красивые огненные руны. Это так удивило девочку, что читать она начала, только когда дверь оказалась наполовину исписана. Сначала почерк был более-менее разборчивым, потом начал мельчить, а последняя фраза так и осталась недописанной — места не хватило...

— Ну вот, эту фразу я вам сказала.

— А до нее что было? — прицепился Влад.

— Вторая касается только меня. Первая… «Не все доживут до конца лета».

Воспоминание о Дане накрыло холодной волной. Аля передернула плечами под мокрой рубашкой.

— Рик, — Алешка смотрел отчаянными глазами. — Когда у вас заканчивается лето?