Тектология (всеобщая организационная наука). Книга 2 - Богданов Александр Александрович - Страница 25

Так как при обмене крови ее потери ни для одного из пациентов не получается, то переливание может быть выполнено в самых широких размерах. Полный обмен крови, разумеется, невозможен, да и едва ли желателен; наибольшая его величина, если взяты субъекты с равным количеством крови, равняется, как показывает простое вычисление, половине всей ее массы; но и для этого потребовалось бы чрезмерно затянуть операцию; обмен же, например, 1/3 величины сравнительно очень большой (4–4½ фунтов), потребовал бы гораздо меньшего времени[35].

Если бы понадобилось усилить эффекты операции, то она допускает сколько угодно повторений между теми же лицами через известный промежуток времени или с переменой одного из «конъюгирующих». В последнем случае эффекты должны оказаться и сложнее.

Что может дать такая операция? Разумеется, было бы наивно предполагать, как думали в старые времена некоторые алхимики, что молодая кровь просто, так сказать, механически способна омолодить старый организм заключающимся в ней избытком «жизненной силы», а старая — столь же простым путем состарить молодой. Но не менее ошибочно было бы видеть в ней только питательную жидкость. Она — живая ткань, очень сложная и имеющая огромное организационное значение. В ней живут лейкоциты, ведущие свою борьбу против внутренних врагов — микробов; в ее сыворотке вырабатываются антитоксины — «противоядия» к микробным и иным ядам; в ней циркулируют «гормоны», внутренние выделения целого ряда специальных желез, регулирующие во многих отношениях жизнь организма. Являясь внутренней средой организма, средой для всех его органов и тканей, кровь «соотносительна» с ними как их основная среда, носит на себе их структурный отпечаток как их жизненное дополнение. Поэтому она, как показывают точные исследования, по своему составу индивидуальна, т. е. не одинакова в разных организмах[36]. Она не может не влиять на все органы и ткани, как все они на нее влияют. При ее передаче от организма к организму с ней неизбежно передаются в той или иной мере, например, «иммунитеты» — способность противостоять разным заражениям; передаются лейкоциты с той или иной степенью боеспособности; передаются гормоны с их регулирующими тенденциями и т. д. Если все это мало до сих пор научно наблюдалось, то именно потому, что внимание врачей направлялось целиком в другую сторону. Вся серотерапия — непреложное свидетельство в пользу нашей точки зрения.

Наиболее вероятный вывод таков. Конъюгация жидких тканей организмов должна иметь не частичное, а общее влияние на их жизнедеятельность. Есть все основания полагать, что молодая кровь с ее материалами, взятыми из молодых тканей, способна помочь стареющему организму в его борьбе по тем линиям, по которым он уже терпит поражения, т. е. по которым он именно «стареет»; в какой мере помочь — это, конечно, может выяснить только опыт.

Но нет ли оснований предполагать, что зато старая кровь должна «старить» молодой организм? Это весьма маловероятно. Сила молодости заключается ведь в ее огромной способности ассимиляции, переработки всякого материала. Она, как известно, легко справляется даже с прямой потерей довольно большого количества крови, быстро ее восстановляя[37]. Следует ожидать, что она будет справляться и с материалом ослабленной, ухудшенной крови, кроме разве случаев заражения; притом и в более старой или вообще худшей крови должны находиться все же и такие элементы для развития, которых в этой, лучшей, не было. Впрочем, нет никакого основания ограничивать подобную конъюгацию именно сочетанием старого или молодого или сильного и слабого: расширение жизни здесь зависит вообще от выхода за пределы индивидуальности, от прибавления индивидуального к индивидуальному для жизненного согласования.

Сами собой намечаются некоторые важные частности. Пусть, например, в одном организме в силу индивидуальных условий его зарождения и развития накопляются преимущественно одни токсины, которые не может полностью удалять из его тканей или парализовать его кровь, в другом же — другие. Тогда обмен крови должен приводить к глубокому очищению и освежению организма, к освобождению организма от специфически вредных для него внутренних ядов.

Далее, передача иммунитетов против разных болезней. При обмене крови она возможна в самых широких размерах потому, что количество переливаемой с обеих сторон крови может быть очень велико, составлять довольно значительную часть общего его количества. Кроме того, следует ожидать передачи не только тех иммунитетов, которые приобретаются перенесением болезни или прививкой токсинов, но также иных, передачи которых до сих пор достигать не умели, — иммунитетов, зависящих от возраста (у взрослых против некоторых детских болезней и обратно), от наследственности и т. п.

Но, быть может, главным приобретением окажется положительное увеличение суммы элементов развития. Мы, правда, еще точно не знаем, в какой именно мере кровь и лимфа служат носительницами органических свойств, воплощенных в остальных органах и тканях. Но с организационной точки зрения немыслимо, чтобы при непрерывном и тесном общении с ними эти жидкие ткани не отражали на себе их строения и состава. Есть и прямое указание на это: если существует наследственность приобретенных свойств, — а ее признавать в известной мере, по-видимому, приходится современной науке[38] — то через какую же иную среду, если не через кровь и лимфу, могли бы передаваться зародышевым клеткам из других частей тела необходимые факторы воспроизведения происшедших там изменений[39].

Разумеется, на указанном пути есть много трудностей и даже опасностей: мы знаем по другим формам конъюгации, что сочетание индивидуальных комплексов далеко не всегда бывает благоприятным, не говоря уже о возможности передачи болезней и т. п. Но очевидно, что из этого вытекает только необходимость планомерного исследования и осторожной постановки опытов, начиная с животных. Кстати сказать, над животными такие опыты технически уже выполнялись, но совершенно с другими целями. Для выяснения того, как действуют на организм внутренние яды, продукты переутомления и т. п., устраивалось перекрестное кровообращение — искусственно соединялись сонные артерии двух собак таким образом, чтобы кровь одной питала мозг другой, и обратно. Но известен один случай, где такая операция делалась и с целями, весьма близкими к намечаемой нами задаче. Это опыты А. Кана, опубликованные в Америке в 1916 г. Он вводил бактериальную инфекцию нескольким собакам в полость брюшины. Затем устраивалось парами, между здоровой и зараженной собакой, обменное кровообращение в продолжение часа и даже более. Оказалось, что собаки, подвергшиеся этой операции, все лучше справлялись с заражением, чем не подвергавшиеся: результат тем более замечательный, что сама по себе операция, связанная с разрезами, с порчей крупных сосудов, нервным потрясением, отнюдь не могла способствовать повышению жизнеспособности собак. Вывод тот, что сопротивление инфекции повышается, если в борьбе с нею участвуют совместно два организма: роль конъюгации здесь очевидна.

Мы видели, что конъюгационный метод применим к таким разнообразным комплексам, как простые капли воды и живые клетки, психические образы и социальные организации, даже к таким отвлеченно-идеологическим системам, как языки и наречия. Зная это, можно с вероятностью, близкой к полной достоверности, ожидать, что он окажется применим и к тем организационным формам, которые лежат между какими-нибудь из упомянутых типов. Между типом простой клетки и типом социальной организации находится многоклеточная колониальная система — сложный организм. И если, как мы знаем, оба крайние типа способны к глубокой реальной конъюгации, расширяющей рамки их жизнеспособности, то было бы странным исключением, если бы для среднего это оказалось невозможно.