Запасная мечта (СИ) - Плен Александра - Страница 9

• Предыдущая
• 9/11
• Следующая

   Законник странно смотрел на меня, когда я просто переписала на имя графа купчую, потом заверил печатью и росписью оформленную бумагу. Вечером, оставив ее на столе, я выскользнула через задний ход на улицу все с тем же чемоданом в руке. В девять мимо центральной ратуши проходил ночной дилижанс, едущий в столицу. На него я и хотела попасть. Нет, конечно, в столице мне делать было нечего, я не так глупа, чтобы со своими тысячью золотых пытаться там устроится. Нужно было ехать на север. Говорят, на севере много свободных земель, и цены там гораздо ниже, чем у нас, и пусть суровее край, но люди, говорят, приветливее и добрее. Может мне и повезет с моей запасной мечтой.

  Спустя шесть месяцев.

  -Элли, ты скоро?

  -Иду, Бьянка, уже бегу...

  -Ага, - до меня донесся веселый смех, - бежит она, скорее катиться..

  Я тяжело переступала через ступеньки, спускаясь с чердака. Живот уже ощутимо мешал и это страшно раздражало...Иногда... Но почти всегда, радовало и заставляло по-идиотски улыбаться, когда чувствовала тычок неугомонной ножкой или ручкой вбок.

  -Ну наконец, докатилась, - Бьянка стояла у основания лестницы и хитро смотрела на меня, что-то явно задумала...

  -Ну что ты хотела? - вымученно запричитала я, - я не могу бегать с третьего этажа на первый как годовалая козочка.

  -Смотри Элли, ты только посмотри, - завороженно ткнула чумазым пальцем в какую то бумагу.

  Я подошла ближе и прочитала 'Сим, постановляем, что леди Элли Вышинская и Бьянка Горошева не имеют более задолженности перед банком 'Кассел и К' и подтверждаем, что таверна 'Далекий берег' принадлежит им полностью на законных основаниях'.

  -Ура!!! - заорала я и кинулась обниматься, Бьянка разрыдалась и хлюпала носом, размазывала золу по лицу. - Сегодня напьемся! Теперь мы полноправные хозяйки таверны, мы выплатили долг, Бьянка, мы молодцы!

   Когда я встретила в придорожном грязном кабачке пьяную, грустную женщину, с потухшими глазами, потерянно смотрящую на каждого посетителя, внимательно заглядывавшую им в глаза, ища там то ли теплоты, то ли понимания, я рискнула и предложила ей ехать со мной искать лучшей доли. Вдова, в один день потерявшая мужа и ребенка в объятом пламенем доме, тогда как сама работала до допоздна в поле и осталась ночевать на дальнем сеновале, она находилась в ступоре уже который месяц, и не могла из него выйти самостоятельно. Продав все, что осталось из хозяйства после пожара, Бьянка рискнула и пошла за моей мечтой. Я рассказывала в ярких красках, какой распрекрасный у нас будет трактир, и как мы его назовем, в каком чудесном месте мы будем жить, как вкусно будем готовить, печь пироги и заварные пирожные, делать леденцы на палочке и дарить бесплатно приезжим детям. И после всех моих рассказов она умиротворенно улыбалась, хоть на миг забывая свой ужас и тяжесть потери. Я сама, заботясь о ней, отвлекалась от своих проблем, и по сравнению с ее горем, мое теряло свою болезненную печальную остроту.

   Через месяц блужданий по городкам и поселкам, мы нашли уютную маленькую таверну, выставленную на продажу, нам не хватало пятьсот золотых и мы взяли кредит в банке. Так и появился 'Далекий берег'...

   Через пару месяцев титанических усилий и каторжного труда в нашу таверну потянулся неиссякаемый ручеек посетителей. Бьянка, оказалось, чудесно готовила, а я вела бухгалтерию и финансы, занималась покупками, торговлей с купцами, наймом работников и многим другим.

   Все это время, я ни на секунду не заподозрила, что со мной происходит что-то странное, месяцы у меня не было женских недомоганий, а я за каторжным трудом на благо таверны даже не заметила. Только, когда Бьянка. моясь в бане указала на мой выпирающий живот и полную налившуюся грудь, я сообразила что со мной произошло. А как же настойка? Я же год ее принимала и ни разу не было осечки. Но осечка уже ощутимо толкалась и сучила ножками, не давая о себе забывать ни на секунду.

   Думаете за этими всеми событиями я не вспоминала Генриха? Как же! Не было ни единого дня, чтобы я не думала о нем, ни единой ночи, чтобы он не приснился мне. Я просыпалась в слезах, слыша его шепот 'прекрасная моя девочка', я чувствовала его горячие руки, стискивающие плечи, твердые сухие губы, выпивающие мои стоны. Я ни одной ночи не спала нормально, даже Бьянка, в который раз прибегавшая, пугаясь моих ночных рыданий, начала уже ругаться и взывать к разуму - у тебя же ребенок, живи для него, ты думаешь если будешь стенать беспрерывно и рвать себе сердце ему станет лучше? - орала она на меня. Кое-как взяв себя в руки, я стала жить. Находить радости в ежедневных хлопотах, и счастье в шевелящемся комочке жизни у меня в животе. Однажды, когда я пришла в рынка, посыльный передал мне, что приходили странные люди в форме и спрашивали о хозяйке таверны.

  -И что ты им сказал? - тревожно поинтересовалась я.

  -Сказал, что хозяйка Бьянка Горошева, вдова, тридцати лет. Недавно переехала сюда с юга.

  -Молодец, зайдешь, я угощу тебя пирожными.

  -Конечно, зайду! - весело заорал мальчонка и вприпрыжку побежал к таверне.

  Я выбросила странных людей из головы, тем более, что за шесть месяцев ни разу никто меня не искал и не спрашивал обо мне. 'Генрих давно забыл тебя, глупая', -прошептала я себе, стискивая платок.

   Месяц спустя я стояла (вернее сидела, видя как я мучаюсь с тяжелым животом, местный плотник - наш постоянный посетитель соорудил мне высокий табурет) за барной стойкой и подсчитывала кассу. Дверь распахнулась, впуская холодный весенний воздух, я подняла глаза и сердце подскочило к горлу. Я уткнулась в ледяные серые глаза мужчины, застывшего на пороге. Руки задрожали так, что монетки посыпались под табурет и я на мгновение спряталась от пронизывающего взгляда, нагнувшись под стойку. Подскочила Лилия, помогая собрать деньги, я встала и обнаружила Генриха уже сидя за столом в зале, он пристально и немного удивленно смотрел на меня, как будто до сих пор не веря, что нашел.

  -Лилия, подойди к посетителю, - я кивнула в сторону Генриха, - пусть сделает заказ.

   Лилия упорхнула с блокнотом. Даже диктуя заказ, Генрих не отрывал от меня глаз. Сердце тревожно и тяжело ухало в груди. Холодный пот бежал по спине. Зачем он здесь? Что ему нужно? Тысячи предположений теснились в голове. Я присела опять на табурет, уже даже не пытаясь заняться чем то полезным. Следует уходить, пока еще могу передвигать ноги...

  -Нам нужно поговорить, - вдруг услышала рядом хриплый, и такой знакомый до боли голос.

  Генрих стоял по ту сторону стойки, вцепившись в нее руками, серый немигающий взгляд впивался острыми клинками в душу.

• Предыдущая
• 9/11
• Следующая