Когда ты станешь моей - Хигдон Лиза - Страница 48

• Предыдущая
• 48/58
• Следующая

– Вот как? – На лице Элинор не дрогнул ни один мускул. – Поздравляю. Ведь он предатель, а Британия при всей снисходительности к мелким грешкам аристократии изменников не щадит.

– Все это глупая клевета. – Лаура решительно тряхнула головой. – Я не виделась с маман уже больше двух лет и за это время не написала ей ни одного письма. И пусть кто-нибудь попробует доказать обратное!

– Вот это и заявите в магистрате! – С этими словами леди Локвуд гордо прошествовала к выходу. Перья на маленькой шляпке качались в такт ее шагам. На пороге она обернулась и ледяным тоном обронила: – Надеюсь никогда вас больше не увидеть, мисс Ланкастер.

Когда лакей затворил за ней входную дверь, к Лауре подбежала Бекки.

– Мисс, мисс, эта леди что-то своровала из вашего ящичка в бюро! Я сама видала!

– Бекки, а тебе это не почудилось? Недоумевая, что могло понадобиться жене Джулиана в ее бюро, Лаура принялась выдвигать ящики один за другим. Все оказалось на месте: очинённые перья, чернильница, пресс-папье, аккуратная стопка бумаги, счета, песочница… Но куда же подевалась печатка? Она была маленькой и легко могла потеряться. И все же… Лаура помнила, что хранилась она именно в среднем ящике, но теперь ее там не было. Графиня не производила впечатления помешанной. А кому в здравом уме могло прийти в голову украсть печать для писем? Это была грошовая вещица, какую можно купить в любой писчебумажной лавке…

Возможно, леди Локвуд хочет использовать печатку, чтобы сфабриковать улики против хозяйки этой печати. И против Джулиана.

Лауре стало трудно дышать. Да, скорее всего так оно и есть. Следовательно, ей надо срочно покинуть Англию. Если эта женщина способна на такое, чтобы избавиться от соперницы и досадить мужу, то она ни перед чем не остановится.

Она вызвала лакея и велела ему немедленно приобрести билет на ближайший торговый корабль, отправляющийся в Виргинию. Потом Лаура перевела все деньги, которые подарил ей Джулиан, на аккредитив и с тяжелым сердцем принялась составлять список самого необходимого. Работа шла медленно. На ее глаза то и дело наворачивались слезы, ведь каждая из этих вещей напоминала ей о нем.

Часы в холле пробили два. Элинор разбудил какой-то шум.

– Обер, это ты?

Но ей никто не ответил. Она потерла глаза. Вероятно, почудилось. С чего бы это ему возвращаться в такой неурочный час? Он почему-то никогда не оставался у нее ночевать. И не говорил, где обитает. Она потянулась и почувствовала боль. Это давали о себе знать следы любовных ласк Фортье. Нет, как только вся эта история будет позади, от него придется отделаться. Порой, осыпая ее своими изощренными ласками, он теряет меру. На ее нежной коже остается все больше синяков и кровоподтеков. Того и гляди покалечит или убьет. Элинор зябко поежилась и спустила ноги на пол.

Ночной горшок должен был стоять под кроватью, если только эта мерзкая девчонка не позабыла его туда поставить. Тело ее, едва она сбросила одеяло, покрылось мурашками. В комнате царил ледяной холод. Или это ей просто показалось? Она наклонилась, чтобы найти на полу теплый халат. Обер во время любовных игр сбросил его со спинки кровати. Вдруг струя ледяного ветра коснулась ее затылка, шеи, плеч и спины…

– Кто здесь? – Она выпрямилась и стала вглядываться в темноту.

И снова тишина.

«Это все проклятые нервы», – подумала Элинор.

Дрожа от холода, она вспомнила Италию и улыбнулась. Там всегда стоит прелестная теплая погода, и даже ранней весной на лазурном небе сияет солнце. Она непременно туда вернется, когда получит деньги Джулиана. Она нащупала халат, подняла его и набросила на плечи. Элинор подошла к камину, чтобы помешать едва тлевшие угли.

Но что это?! Ей снова показалось, что со стороны окна потянуло холодом. Или это чье-то ледяное дыхание щекочет ей затылок?

– Кто…

Но договорить она не успела. Тяжелый кулак с силой ударил ее в висок. Обер?

Наверное, она произнесла его имя вслух. Кто-то ударил ее снова. Во рту стало солоно от крови. Она застонала, но на сей раз не от вожделения. Душу ее объял ужас, в глазах потемнело от боли. Третий удар сбил ее с ног. Крича и воя от страха, она поползла прочь от своего мучителя, но он легко догнал ее, схватил за волосы и откинул голову назад. Боже, чего он добивается, что ему нужно? Она хотела сказать, что без ума от него, что ей нравятся их любовные игры, что она никогда его не покинет. Но разбитые губы плохо ее слушались. Вместо слов из груди вырывалось нечленораздельное мычание.

Кровь сильно пульсировала у нее в голове, перед глазами расплывались огненные пятна.

Пальцы его сомкнулись на ее горле. Он рывком поставил ее на ноги. Она принялась отбиваться и колотить его кулаками по спине и плечам, но все было тщетно. Он все крепче сжимал пальцы.

– Бесстыжая сучка, – донесся до нее знакомый голос. – Сдохни! Ты заслужила смерть.

В голове у нее что-то взорвалось. Вслед за этим все вокруг объяла тьма.

– Это уже последний, Бекки!

– Да, мисс. Может, не поедете, а?

– Я не могу остаться, милая. – Лаура улыбнулась. Ты тоже при всем желании не можешь преодолеть страх перед морем и кораблями. – Бекки кивнула. – Вот увидишь, тебе будет хорошо у мисс Картерет. Она добрая и справедливая. И не станет к тебе придираться.

– Мисс, вы мне так много сделали хорошего, я никогда вас не забуду. – Бекки готова была расплакаться. – Вы вызволили меня из кухни, где надо мной старшая кухарка день-деньской издевалась. Вы ведь и работой моей всегда бывали довольны…

– Брось, Бекки. С чего бы это мне быть недовольной? Ты трудолюбивая и сообразительная девушка. Из тебя вышла замечательная горничная. Мне будет очень тебя не хватать.

Бекки поставила узел у двери и подошла к Лауре.

– Мне вас тоже, мисс, еще как! И не только мне одной.

– Ты о ком? – спросила Лаура. Она подумала, что девушка имеет в виду еще кого-то из слуг.

– Да о его светлости, о ком же еще, – потупилась Бекки.

– Почему ты так считаешь, милая?

– Не я, Чарлтон. Он давеча приезжал и все о сэре Джулиане говорил. Какой он стал несчастный и хмурый, как вас сюда переселил из Шедоухерста. Да и не впервой Чарлтон такое рассказывал, просто я совестилась вам раньше доложить. Не моего ума это дело.

Лаура вздохнула. На глаза ее навернулись слезы.

– Спасибо, что сказала. – Она потрепала девушку по плечу. – Хотя это нисколько не поможет нашему с тобой горю. Я завтра утром взойду на борт «Персефоны», а ты отправишься в особняк виконта Белгрейва. – Лаура горько улыбнулась. Похоже, это очередная насмешка судьбы.

– И все равно, мисс, не уезжайте, а? – протянула Бекки. – Мы все будем без вас скучать.

– Я тоже буду скучать, дорогая. Но довольно об этом. А не то мы заплачем, вместо того чтобы заниматься делами. У нас ведь их еще много, успеть бы до моего отъезда. Скоро Селия придет прощаться. Встретим ее с веселыми лицами, хорошо?

Девушка мрачно кивнула:

– Постараюсь, мисс.

– А вот эти вещи положи в свой сундучок. Они тебе пригодятся на новом месте.

Бекки глазам своим не поверила. Лаура вынула из шкафа и выложила на кушетку стопку одежды. Там были теплые накидки и шали, муслиновое платье, пара ночных сорочек, шерстяные чулки.

– Вы слишком добры ко мне, мисс.

– Ничего подобного, – улыбнулась Лаура. – Теперь ты можешь навещать маму по выходным в муслиновом платье и красивом плаще. Она будет в восторге.

Коснувшись одной из шалей, Бекки робко спросила:

– А можно я ей вот это подарю, мисс? Она у нас так стала зябнуть…

– Конечно, – кивнула Лаура. – Вещи твои, поступай с ними как знаешь. – У входа послышался шум, и она радостно вскочила с кушетки. – А вот и Селия! Иди встреть ее, Бекки.

Девушка ушла. Лаура бережно уложила в дорожную сумку серебряный гребень, щетку для волос и зеркало в серебряной оправе. Вещи эти достались ей в наследство от бабушки, и Лаура настолько ими дорожила, что сберегла в самые трудные времена, когда буквально умирала от голода. И вот теперь они вернутся вместе с ней в Виргинию…

• Предыдущая
• 48/58
• Следующая