Лоцман - Купер Джеймс Фенимор - Страница 89

• Предыдущая
• 89/97
• Следующая

Известие о том, что поблизости находится неприятельское судно, уже разнеслось по всем отсекам фрегата. Поэтому, как только загремела барабанная дробь, матросы вскочили с коек и, свернув их в длинные плотные свертки, выбежали на палубу, где ловко уложили их в ряд на бортовые сетки, чтобы лучше предохранить верхние части судна. Пока шли эти приготовления, Гриффит что-то тихо сказал Мерри, который тотчас исчез, уводя дрожащих кузин в наиболее безопасное место, то есть в самый глубокий трюм.

Привели в боевую готовность пушки. Сняли лишние переборки, освободили от мебели командирский салон. Палубные орудия расставили в один непрерывный ряд, образовав грозную морскую батарею, которая по первому сигналу готова была открыть огонь. Открыли ящики с оружием, вывалили на палубу пики, тесаки, пистолеты и прочее необходимое для абордажа снаряжение. Одним словом, с готовностью и ловкостью, поистине удивительными, выполнили необходимые приготовления к бою, хотя со стороны все это могло показаться лишь путаницей и суматохой - настоящим вавилонским столпотворением на корабле. Через несколько минут все было окончено, не стало слышно даже голосов матросов, которые умолкли, как только закончились перекличка и размещение по постам. Наступила гробовая тишина, и, когда Гриффит или командир отдавали приказания, они могли говорить даже тише и спокойнее, чем обычно. Курс корабля изменили: он шел теперь под углом к курсу противника, хотя до последней минуты тщательно старались не показать своего намерения уйти от неприятеля. Поскольку все приготовления были закончены, взоры людей теперь были устремлены на огромные надутые паруса, которые, как облако за облаком, поднимались из тумана, направляясь к северу. Но вот сразу раздвинулась в стороны нависшая над морем пелена густого тумана, и из нее выступил бушприт, а затем и остальной рангоут неизвестного корабля, несущий огромные паруса, против которых мачты казались лишь хрупкими прутьями. Еще с минуту пары тумана цеплялись за реи плавучего гиганта, но быстроходный корабль очень скоро стряхнул их с себя, и тогда перед взорами наших моряков предстал весь его огромный черный корпус.

- Один, два… три ряда зубов! - сказал Болтроп, подсчитывая ряды пушек, ощетинившихся вдоль бортов. - Трехпалубное судно! Сам Джек Мэнли показал бы корму перед таким молодцом, и даже Шотландский пират бежал бы от него!

- Держи по ветру, старшина! - крикнул капитан Мансон. - Когда неприятель в четверти мили от нас, медлить нельзя! Пошлите всех наверх, мистер Гриффит. Распорядитесь поднять все паруса, от клотика до нижних лиселей. Скорее, сэр, скорее!.. Уваливайся больше под ветер, рулевой! Уваливайся, будь ты проклят!

Необычная суровость старого командира подействовала на команду, как зов из морских глубин, и они, не ожидая привычных сигналов боцмана и барабанщика, сами бросились от орудий на помощь тем, кто поднимал паруса. Снова минута суматохи, которая неопытному глазу показалась бы полным нарушением порядка на корабле, где все руки и языки пришли в движение. Но вот раскрылись глубокие складки легкой парусины, и она взвилась по всей линии мачт фрегата в дополнение к обычным парусам, широко нависая над водой по обеим сторонам судна. Минута бездействия сменила единодушные усилия, и ветер, который подгонял трехпалубный корабль неприятеля, заиграл также в парусах фрегата. Ход последнего ускорился, и он начал заметно выигрывать расстояние у своего опасного противника.

- Поднимается туман! - воскликнул Гриффит. - Если ветер продержится еще час, мы уйдем от англичанина дальше, чем на пушечный выстрел!

- Эти девяностопушечные корабли очень легки на ходу, - тихо сказал капитан, чьи слова предназначались только для первого лейтенанта и лоцмана. - Нам предстоит борьба!

Пристально следя за всеми движениями неприятельского корабля, лоцман сказал:

- Он заметил, что мы хотим уйти от него, и готовится к бою. Наше счастье, если нас минует его залп!.. Немного отклонитесь от курса, мистер Гриффит. Легонько поверните руль… Если он накроет нас своим огнем, мы погибли!

Капитан с легкостью юноши вскочил на фальшборт и тотчас убедился в справедливости догадки лоцмана.

Еще несколько минут оба судна шли полным ходом, внимательно присматриваясь друг к другу, словно два искусных бойца. Иногда английский корабль чуть отклонялся от курса, а когда замечал, что его маневр разгадан, вновь осторожно менял направление. Наконец он сделал внезапный решительный поворот, и американцам стало ясно, с какой стороны ожидать нападения. Капитан Мансон молча - в эту минуту слова не были нужны, - выразительным жестом указал Гриффиту направление, которым должен был идти фрегат, чтобы избежать грозной опасности. Оба судна сделали поворот оверштаг, обратив носы к берегу, и представший перед фрегатом черный борт огромного трехпалубного линейного корабля с тремя ярусами батарей изрыгнул поток огня и дыма с таким страшным ревом, что за ним уже не был слышен угрюмый рокот спящего океана. Даже самые храбрые на фрегате содрогнулись, когда на них обрушилась эта лавина чугуна, и взоры всех в тупом оцепенении следили за быстрым полетом страшных разрушительных снарядов. Но вот среди грохота послышался голос капитана Мансона, который рукой указывал, куда следовало держать.

- Навстречу ему! Поворачивайте навстречу! Навстречу, мистер Гриффит, навстречу!

Гриффит настолько предвидел его приказание, что уже велел встать на прежний курс, но, пораженный страшным выкриком капитана, он повернул голову и увидел, что почтенный моряк взлетел на воздух, причем рука его все еще махала шляпой, волосы развевались по ветру, а в глазах уже отразилось сознание смерти.

- О боже! - воскликнул молодой человек, бросаясь к борту, где он успел лишь увидеть, как исчезло в окрашенных кровью волнах безжизненное тело командира. - В него попало ядро! Спустить шлюпку на воду! Спустить катер, «Тигра», что угодно…

- Это бесполезно, - прервал его спокойный низкий голос лоцмана. - Он умер как солдат и будет спать в могиле, достойной моряка! Фрегат снова катится на фордевинд, и противник тоже приспускается под ветер.

После этих слов, оторвав взгляд от кровавого пятна на волнах, которое осталось за кормой, молодой лейтенант усилием воли овладел собой и вернулся к исполнению своих обязанностей, с должным спокойствием приняв на себя командование кораблем.

- У нас сорвало часть бегучего такелажа, - доложил штурман, который не отрывал взгляда от рангоута и снастей судна. - И от грот-стеньги отлетел такой кусок, что из него впору сделать целый шлагтов! Да и сквозь паруса кое-где видно небо, но в целом шквал прошел, причинив не так уж много вреда… Я слышал, что капитана Мансона порядком прищемило ядром?

- Он убит! - ответил Гриффит, голос которого все еще был хриплым от волнения. - Его выбросило за борт, сэр! Поэтому нам должно приложить еще больше усердия в эту тяжкую минуту.

- Убит! - удивленно повторил Болтроп, перестав катать во рту табачную жвачку. - И погребен в море! Что делать, могло быть и хуже. Будь я проклят, если не думал, что на всем фрегате не останется ни одной целой планки!

С этим утешительным замечанием штурман медленно удалился и начал весьма толково распоряжаться починкой повреждений. Этот человек, несмотря на грубый нрав, был незаменим на своем посту.

Не успел еще Гриффит обрести полное душевное равновесие, столь необходимое в новой должности, которая была возложена на него при таких неожиданных и ужасных обстоятельствах, как вдруг кто-то слегка тронул его за локоть. Это был лоцман, незаметно приблизившийся к нему.

- Неприятель, по-видимому, удовлетворен достигнутым, - сказал он. - А так как мы гораздо легче на ходу, ему теперь уж довольно трудно повторить то же самое. Капитан должен это понимать, если он настоящий моряк.

- И все же, если он заметит, что мы так быстро уходим от него, - возразил Гриффит, - он поймет, что единственная его надежда - это сбить у нас снасти. Боюсь, он снова пойдет в бейдевинд, и тогда мы опять окажемся у него под бортовым залпом. Вот если бы он постоял так с четверть часа на месте, мы бы успели скрыться!

• Предыдущая
• 89/97
• Следующая