Время скидок в Аду - Уильямс Тэд - Страница 26

Потом до меня дошло, и из всего, что я успел осознать в Аду, перейдя Мост Нерона, это было самое ужасное. Этот кошмар вокруг меня не был настоящим Адом. Это был далеко не он. Ламех говорила что-то о том, что уровни Аваддона находятся в верхней части Ада. Конечно, не на самом верху рядом с правителями вроде Элигора и Князя Ситри, но и не в самых низах. На нижних уровнях в самой темноте, в ужасающей кипящей жаре — здесь, в Аваддоне, были лишь ее приятные отголоски, в пропасти под мостом, откуда раздаются леденящие душу крики, — вот где был настоящий Ад. Каким бы ужасным и неприятным для всех органов чувств и мыслей ни был Аваддон, по адским стандартам он был неплохим местечком. И если я попадусь, то больше не увижу ничего подобного.

В тот момент я был очень-очень близок к тому, чтобы просто сдаться.

Нашептывания Ламех помогли мне с географией Ада, но не дали мне никакой информации о том, как это все взаимодействовало, и уж тем более у меня не было никакой карты. На самом деле я сомневался, что для такого места вообще может существовать карта, потому что, пока я находился в Аваддоне, уже несколько мелких проходов были построены и опять разрушены. Это место постоянно росло и менялось, как живой организм, как коралловый риф или что-то вроде того, правда, здесь работы вели демоны и прочие проклятые. Между двумя лампами одна дорога успевала разветвиться на две или вовсе исчезнуть; дома строились поверх других домов, пока все они не рушились, а затем еще несколько домов возводились на этих руинах. Целые поселения разрушались пожаром или подземными толчками, но тут же перестраивались новыми жителями — зачастую прямо поверх тел все еще стонущих пострадавших. А они могут стонать бесконечно, ведь смерть не может освободить тебя, если ты уже мертв.

Мне надо было наведаться в пару мест, но я понятия не имел, как туда добраться. Я лишь знал, что они находятся в более высоких уровнях Ада. И если вы думаете, что тяжело ориентироваться в незнакомом городе, то попробуйте сделать это в Аду. Хотя, ладно, забудьте.

Ни карты, ни ориентиров. Как же попасть туда, куда мне надо?

Как оказалось, у Аваддона был ответ для меня.

Я находился в сточной трубе на окраине одного из поселений Аваддона и смотрел на печально знакомую часть внешней стены, когда это случилось. Я был истощен и разочарован, потому что понял, что уже был здесь вчера. Другими словами, я снова заблудился. Казалось, мне придется обойти весь этот уровень по периметру, чтобы найти выход — а здесь это может занять годы.

Что-то коснулось меня и задержало свое касание дольше, чем требовалось. Не хотелось, чтобы на меня напали или снова приставали, так что я без колебаний ударил рукой по тому, что дотрагивалось до меня. Я услышал ворчание; что-то упало на землю прямо у моих ног, но опрокинулось намного легче, чем я мог предположить.

Я посмотрел вниз и увидел очень маленькую фигуру, съежившуюся в жидкой, вонючей грязи улицы: обнаженное создание размером не больше обезьянки шарманщика, которое было трудно заметить на фоне всего этого мусора. Прохожие наступали на него или переступали через него — некоторые из них были огромными, у других были копыта. Я слышал, как маленькое существо попискивает: это звучало не как плач, а как отчаянная попытка сделать вдох, так что я нагнулся и вытащил маленький комок, который смог снова встать на ноги. Только когда я снова повернулся к нему, совершив этот акт гуманизма, я увидел, что маленькое непонятно что держит в своих руках с длинными пальцами мой камень и протягивает его мне. Маленький засранец залез в мой карман, которого у меня даже не было.

Я забрал камень и вытащил воришку из гущи толпы, чтобы рассмотреть его. У него были большие круглые глаза, но почти не было носа, его конечности были сморщенными и покореженными, что в обычной жизни могло бы стать результатом цинги. Все его тело было покрыто бледными волосами. Он был на удивление сильным: мне пришлось с силой держать его, чтобы он не изворачивался. Его лицо с широким ртом, как у примата, выдавало явные признаки интеллекта — достаточного для того, чтобы мое демоническое сердце растаяло внутри моего демонической груди.

— Ты украл мой камень, — сказал я.

Он попытался прикинуться невинным, но ему удалось стать невероятно похожим на кое-кого, кто собирается написать на ваш ковер, пока вы не смотрите.

— Не-а, — ответил он. — Не крал. Пусти меня. Билджбарк зовет.

Его голос был высоким, как у ребенка.

— Кто это? Кто такой Билджбарк?

Его темные глаза еще больше округлились. Он был поражен моим невежеством.

— Смотритель, вот кто он, большая рука, большой человек. На улице Сквиттер, в общем. Он придет, если я не вернусь на работу.

Что-то в его манере говорить еще больше убедило меня в том, что это ребенок. Он водил глазами из стороны в сторону, и хотя он перестал вырываться из моей хватки, его мышцы все равно были напряжены. Если он не мог убедить меня отпустить его, то этот сорванец сделает что-то, чтобы вырваться — может, применит силу. Но сначала он собирался попытаться уболтать меня. Мне это нравилось.

— Как тебя зовут? — спросил я.

Он сощурился, как будто я посветил фонариком ему прямо в глаза.

— Нет у меня имени.

— Чем ты занимаешься? Где живешь? У тебя есть семья?

Теперь его глаза стали шире, хотя было видно, что ему тяжело сдерживать себя при атаке такими странными вопросами.

— Нет семьи. Живу, где работаю. — Он облизал губы. Потом, нервничая, спросил: — Ты Убийца? — Он видел, что я не понял вопроса. — Убийца Сек?

Наконец я понял, что он имел в виду Секту Убийц, группу вооруженных демонов-защитников, которые служили в качестве наемников. В более застроенных местах они были кем-то вроде полиции Ада.

— Нет. Я не из этих, — сказал я. — Не Убийца Сек, просто… из обычных.

Он попробовал по-другому.

— Отпусти меня. Я ж вернул тебе камень, да? Могу и укусить.

Он оскалился, сияя чистыми, ровными и острыми зубками, которые можно увидеть у рыбы или лягушки.

Но я не собирался так легко его отпускать.

— Мне нужна помощь, я не могу выбраться отсюда, — было рискованно довериться кому-то, пусть даже ребенку, но у меня уже закончились все варианты. — Я заблудился.

Маленький озорник задумался. Хотя было видно, что он действительно размышлял, я также мог понять, что он вполне был готов просто удрать.

«Если ты научишься лучше скрывать свои мысли, — подумал я, — у тебя все получится, малыш». Но потом промелькнула мысль: «Здесь? Получится по сравнению с чем?» И вся эта идея вдруг ужасно меня расстроила.

— Три капельки, — наконец сказал он.

Как только он начал торговаться, я понял, что он мой. Мы договорились, что, пока он со мной, я буду кормить его, а в конце пути, когда мы найдем выход из этого уровня Аваддона, я дам ему железную монетку. Конечно, у меня пока что не было ни одной капельки, но я что-нибудь успею придумать.

— Нам сюда, — сказал он и направился вперед, даже не удостоверившись, иду ли я за ним.

Я был начеку на тот случай, если малыш вел меня не к выходу из Аваддона, а к своему дружку Билджбарку, который забьет меня до смерти и отберет у меня мой камень в качестве трофея. Если, конечно, в Аду можно быть забитым до смерти, что не особо вязалось с моими познаниями об этом месте. Конечно, и возрастные различия тоже не имели особого смысла здесь. Я находился в мрачной уверенности, что меня еще ждут впереди всяческие волнующие события.

Мы с малышом больше не разговаривали. Казалось, ему так было комфортнее. Но Сорванец продолжал поглядывать на меня, пока мы шли, как будто пытаясь сложить обо мне собственное впечатление. Собаки и многие другие млекопитающие (включая людей) не любят взглядов глаза в глаза, так что я продолжал смотреть вперед на дорогу, на бесконечных прохожих с изуродованными телами и невыносимыми лицами.

— Есть, — сказал наконец мой попутчик. Теперь он не смотрел на меня, а решительно уставился вперед, как и я сам.