Приход ночи - Азимов Айзек - Страница 3

• Предыдущая
• 3/74
• Следующая

– Вот, – сказал Балик. – Вот оно. – И закрыл лицо руками.

Буря обрушилась на них всей своей мощью.

Сиферра поначалу осталась стоять, глядя сквозь щель в брезенте на монументальные циклопические стены города, как будто один ее взгляд мог уберечь их от беды. Но через минуту сдалась. Ветер нес невыносимый жар, такой свирепый, что ей показалось, будто сейчас у нее вспыхнут волосы и брови. Она отвернулась, прикрывая руками лицо.

Потом понесло песок, и ничего не стало видно.

Как будто разразился ливень – чересчур твердый ливень. Кругом стоял гром, но шел он не с неба – это мириады песчинок барабанили по земле. К этому оглушительному грому примешивались другие звуки: легкий шорох, царапанье, негромкий стук. И жуткий вой ветра. Сиферра представляла, как валятся вниз тонны песка, погребая под собой стены, храмы, многочисленные жилые постройки, палаточный лагерь…

И их заодно.

Сиферра повернулась лицом к скале и стала ждать конца, не в силах сдержать, к собственному удивлению и огорчению, истерических рыданий – они шли из самых глубин ее существа. Да, ей не хотелось умирать. Еще бы: кому хочется? Но до сих пор она не знала, что есть кое-что и горше смерти.

Беклимот, самый знаменитый на свете археологический центр, древнейший город планеты, колыбель цивилизации, будет уничтожен – и виной тому ее небрежность. Целые поколения знаменитейших археологов Калгаша перебывали в Беклимоте за полтора века со времен его открытия: сначала великий Гальдо 221-й, потом Марпин, Стиннупад, Шелбик, Нумойн – весь славный ряд. И, наконец, Сиферра, имевшая глупость бросить город раскрытым на произвол песчаной бури.

Руины Беклимота мирно почивали тысячи лет под песками, сохранившись почти в том же виде, как в те времена, когда суровая перемена климата заставила последних жителей города наконец покинуть свой кров. Каждый археолог, работавший здесь, начиная с Гальдо, раскапывал лишь небольшой участок, заботливо ограждая его щитами и плетенками от маловероятных, но опасных песчаных бурь. Так было всегда – до настоящего времени.

Сиферра, конечно, тоже ставила щиты и плетенки. Но она не успела огородить новый участок раскопок – древние святилища, на которых сосредоточила свои исследования. Самые старинные и самые прекрасные здания Беклимота. Охваченная нетерпением, влекомая вечной своей жаждой новых достижений, она пренебрегла элементарными мерами предосторожности. В то время ей так не казалось. Но теперь, когда в ее ушах звучал сатанинский рев бури, а черное небо грозило гибелью…

Будет только лучше, если я не переживу эту бурю, думала Сиферра. Не придется читать, что напишут во всех учебниках археологии, которые выйдут в ближайшее пятидесятилетие: «Знаменитое городище Беклимот служило бесценным источником сведений о ранних стадиях цивилизации Калгаша, пока не погибло из-за небрежности, допущенной при раскопках молодым честолюбивым археологом – Сиферрой 89-ой из университета Саро».

– Кажется, кончается, – прошептал Балик.

– Что кончается?

– Буря. Слышишь? Затихает.

– Наверное, нас так занесло песком, что плохо слышно, вот и все.

– Нет, нас не занесло, Сиферра! – Балик потянул за брезентовое полотнище, защищавшее их, и умудрился немного его приподнять. Сиферра выглянула, глядя в просвет между скалой и городской стеной.

И не поверила своим глазам.

Она увидела чистое голубое небо. И солнечный свет. Всего лишь бледный, прохладный свет белых двойников Тано и Ситы, но для нее сейчас – самый прекрасный в мире.

Буря пронеслась, и все стало опять спокойно.

Но где же песок? Отчего он не похоронил все под собой?

Весь город стоял на виду: стены, сложенные из огромных камней, блестящие мозаики, остроконечная каменная крыша храма Солнц. Даже палатки почти все остались на месте – во всяком случае, самые главные. Пострадал только лагерь, где жили рабочие, но его можно было восстановить за несколько часов.

Ошеломленная Сиферра, все еще не смея поверить себе, вышла из укрытия и осмотрелась. С почвы смело весь сыпучий песок. Ноги ступали по твердой, спеченной коре – основному пласту зоны раскопок. Она выглядела необычно, словно по ней прошлись граблями, но никаких следов разрушения на ней не осталось.

– Сначала налетел песок, а за ним ветер, – пробормотал Балик. – Ветер подхватил весь свежевыпавший песок и унес на юг. Это чудо, Сиферра, иначе не скажешь. Смотри – земля изрыта, с нее смело весь верхний слой. Эрозия, которая иначе шла бы пятьдесят лет, произошла за пять минут…

Сиферра, почти не слушая Балика, схватила его за руку и повернула спиной к главному сектору их раскопок.

– Смотри сюда.

– Куда?

– На холм Томбо.

– Боги! – ахнул широкоплечий стратиграф. – Его раскололо как раз посередине.

Холмом Томбо назывался бесформенный курган средней высоты минутах в пятнадцати ходьбы к югу от центра города. Его никто толком не раскапывал вот уже сто лет, со времен второй экспедиции великого пионера Гальдо 221-го, а Гальдо не нашел в том холме ничего заслуживающего внимания. Считалось, что это мусорная куча, насыпанная за долгие века жителями города – может быть, интересная сама по себе, но по сравнению с чудесами, которыми изобиловал Беклимот, малозначительная.

Однако теперь холм Томбо, похоже, принял на себя самый мощный удар бури, которая за один миг сделала то, чего не удосужились сделать целые поколения археологов. Курган расколола широкая змеевидная трещина, обнажившая подобно ужасной ране, его внутренности. И Сиферре с Баликом, проведшим в поле не один сезон, хватило взгляда, чтобы осознать всю значительность того, что предстало перед ними.

– Город под слоем мусора, – произнес Балик.

– Да не одно, а, возможно, несколько напластований, – сказала Сиферра.

– Ты думаешь?

– А посмотри-ка налево. Балик свистнул.

– Ты говоришь про ту стену в решетчатом стиле, что выглядывает из-под угла циклопического сооружения?

– Про эту самую.

Сиферру пробрала дрожь. Они видела, что и Балик поражен не меньше – он широко раскрыл глаза и побледнел.

– Во имя Тьмы! – хрипло вымолвил он. – Что же это такое, Сиферра?

– Не знаю. Но хочу выяснить прямо сейчас. – Она оглянулась на скалу, под которой по-прежнему жались в ужасе Туввик и его люди – они все еще воздевали руки и бормотали молитвы, как заведенные, точно не понимали, что благополучно спаслись от бури. – Туввик! – вскричала Сиферра, делая ему энергичные, почти сердитые знаки. – Выходи оттуда и рабочих выводи! Есть дело!

Харрим 682-й был здоровенный как бык мужчина лет пятидесяти, с буграми мускулов на руках и на груди и с хорошим изолирующим слоем жира сверху. Ширин, наблюдая за ним через глазок в дверях палаты, сразу решил, что они поладят.

– Мне всегда были симпатичны люди, так сказать, плотного сложения, – пояснил он Келаритану и Кубелло. – Поскольку я и сам почти всю жизнь был таким. Но этаких мускулов, конечно, никогда не имел. Я везде мягкий – кроме как здесь, – постучал он по голове. – А кто Харрим по профессии?

– Докер, – сказал Келаритан. – Тридцать пять лет в Джонглорском порту. Билет на открытие Таинственного Туннеля выиграл в лотерею. Взял с собой всю семью. Они все пострадали в разной степени, но он – больше всех. И очень угнетен тем, что он, такой большой и сильный мужчина, так оплошал.

– Могу себе представить, – сказал Ширин. – Я приму это к сведению. Ну это ж, поговорим с ним?

Они вошли в палату. Харрим сидел, глядя на вертящийся куб, отбрасывающий разноцветные блики на стену против его койки. Узнав Келаритана, он довольно приветливо улыбнулся, но застыл, увидев Кубелло, вошедшего вслед за директором, и совсем одеревенел, заметив Ширина.

– Кто это? – спросил он Келаритана. – Тоже адвокат?

– Нет-нет. Это Ширин 501-й из университета Саро. Приехал, чтобы помочь нам вылечить вас.

– Еще один умник, – фыркнул Харрим. – С вас-то мне немного было толку.

• Предыдущая
• 3/74
• Следующая