Домашняя работа - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 14
- Предыдущая
- 14/68
- Следующая
Ага, шашлык из тебя будет. Ты хоть головой думай.
Такие инициативы – и без согласования с церковью? Ай-ай-ай!
Или хотя бы с властями. Но власть-то тут она. А вот насколько? Толпа – животное. Управляемое инстинктами. Религиозность – как раз инстинкт.
С пастором надо искать общий язык.
Так, за размышлениями, Лиля и доехала до места. Надо было верхом ехать, ей-ей… Нет, ну как делались рессоры? Почему она не инженер?
Храм не впечатлил. Откровенная избенка. Только что в два этажа. А так…
Иконы внутри облезлые, свечи даже не употребляются, короче, принцип тот же, что и в России. Если храм находился на территории столицы или областного центра, священник откусывал неплохо. А если где-нибудь в деревеньке… Ну тогда посты соблюдать приходится. И лучше – все. Ибо на пожрать и то денег не хватает.
Нельзя сказать, что Лиля устыдилась. Или что у нее проснулась совесть. Еще чего!
Но как рычаг для давления она это отметила.
Пастор встретил ее на пороге.
Лиля механически совершала все положенные телодвижения, а разум холодно отмечал, что ряса старая, материя кое-где заштопана, да и щеки как-то у товарища не то чтобы сытенькие…
– Я рад видеть вас, ваше сиятельство.
– А я как рада, – соврала Лиля. – Может быть, вы уделите мне время после службы? Сейчас мне не хотелось бы отвлекать вас… Это надолго.
– Разумеется, госпожа графиня.
На том и сошлись.
Лиля послушно отдремала всю службу на скамейке. Да-да, хоть и не хотела, но глаза сами закрывались. Воздуха мало, он спертый, а нехватка кислорода так мозг отключает, что ой-ой-ой… Как это сочеталось с дикими сквозняками, шут его знает. Но одно только подчеркивало другое. Разогнать духоту у сквозняков шансов не было. А вот просквозить…
Лиля куталась в теплый плащ и мечтала об унтах.
И об анальгине с димедролом.
Мири посапывала рядом. Они обе заняли первую скамейку. Остальные толпились сзади, отсеченные бдительными вирманами. Ибо не по рылу крестьянам даже близко к ее сиятельству подходить.
Шут его знает, как бы сложилась беседа Лили и пастора. Но на помощь женщине пришла сама судьба. В виде дешевой местной лампочки. Плошка с жиром, в ней плавает фитиль – и горит. Правда, чадит и воняет, но это же мелочи!
Служба окончилась. Люди стали выходить из храма на воздух. И местный служка принялся тушить фитили. Графиня явно смущала его, он оглядывался, косился, спотыкался. И…
Из-под ног мальчишки метнулась мышь. Тот дернулся. Плошка и так висела выше его головы. Рука неловко взмахнула, и масло выплеснулось на стену.
Та вспыхнула, как олимпийский факел. Словно ее неделю керосином поливали.
– Берегись!!! – завопил пастор, бросаясь к ребенку.
Насовершать глупостей не дали вирмане, которые оперативно выкинули из храма Лилю с Мирандой, а затем и пастора с ребенком.
– Там кто-то еще остался? – мрачно посмотрел Олаф на полыхающую церковь.
– Н-нет… – пастора била запоздалая дрожь.
Лиля вздохнула. Не остался – и ладушки. Сгорела – и дважды ладушки. В такую церковь и свинью-то не поселишь. Надо бы новую строить. А то народ не одобрит.
Интересно, сколько это будет стоить? Лиля посидела еще пару минут, глядя на огонь, который даже и не пытались тушить – только окатывали водой соседние дома. Чтобы они не занялись. А пастор смотрел на огонь совершенно мертвыми глазами.
Еще бы. Вряд ли здесь священники в такой громадной цене. Приходы заняты, а бродить по дорогам или искать новый… Грустно это звучит.
Одной рукой пастор прижимал к себе служку, и Лиля отметила их сходство. Отец и сын?
Ладно. Она еще узнает.
Лиля поднялась с земли, почти сама.
– Пастор, я понимаю ваше горе. Но и вы поймите меня…
– Да-да… – Опустил голову пастор. – Моя церковь сгорела, а графство бедно. Эдор говорил мне об этом каждый раз.
– Эдор воровал все, что движется. А что не движется – продавал и тоже воровал, – огрызнулась Лиля. – Графство бедно, но на храм у меня деньги найдутся.
В карих глазах пастора загорелись удивленные огоньки:
– Ваше сиятельство?
– Да, я. Пастор, где вы живете?
– У нас была комнатка над храмом.
– Нас?
– Я и мой сын.
Лиля едва успела подхватить челюсть. Сын?!
Хотя… А чего она удивляется?
Жениться здесь запрещено только с ранга альдона. А если до того – плодись и размножайся, сколько влезет.
– Пастор, это ваш единственный сын?
– Да, ваше сиятельство.
– Угу. А жена?
– Мария умерла от родильной горячки два года назад. Ребенок тоже не выжил… девочка…
Лиля положила мужчине руку на плечо.
– Пастор Воплер, вы же понимаете, что нам надо ехать в замок?
– Ваше сиятельство?
– У нас есть два варианта. Я могу написать мужу. Спросить разрешения. Потом, пока письмо дойдет, пока он ответит… Или я могу просто выделить деньги на постройку нового храма. Ну и нормального дома для вас. Вы присмотрите за строительством, а пока поживете в замке.
– Ваше сиятельство…
Вздох был определенно благодарным.
– Как зовут вашего сына, пастор?
– Марк.
– А Марк, пока вы будете заниматься постройкой нового храма и нового дома, будет учиться вместе с Мири.
– Ваше сиятельство?
Его что – заклинило?
– Ну да. Супруг прислал с девочкой аж трех учителей. Какая им разница – одного ребенка учить или двух?
– Э-э-э…
– Мири не будет возражать.
Лиля посмотрела на Миранду, которая громадными глазами уставилась на горящую церковь.
Конечно не будет. Особенно если мачеха поделится кое-чем из своей бурной молодости. Вы никогда не пробовали подсунуть учителю в стол штук пять медведок? Они так забавно визжат. Учителя в смысле. Медведка – насекомое молчаливое.
А подбросить на батарею смесь анальгина с перекисью водорода? Как, вы не знаете, что получится? А зря. Там получается очень красивый белый дым. Часто не попользуешься – рассекретят, но несколько четвертных контрольных они так отменили…
Лиля усилием воли отогнала воспоминания и улыбнулась пастору:
– Я полагаю, что у нас должен быть храм. Большой и красивый. Лес я выделю. Людей тоже. И пусть стараются. Вы приглядите за работниками. А службы… Я считаю, что в замке должна быть своя часовенка.
– Ваше сиятельство!
– Да-да. Вы подберете место, скажете слугам, и они постараются. А предметы культа закажем через моих знакомых в Альтвере. Вы не будете против?
– Что вы, госпожа графиня! Что вы!!!
– Тогда предлагаю не ждать, пока догорит, а грузиться в карету.
– Э-э-э…
– У вас есть что-то, что вы хотели бы взять с собой?
– Все, что у меня было, осталось там, – кивнул пастор на горящий храм.
– Ага. Тогда по приезде я познакомлю вас с моей домоправительницей. Эммой. Скажете, что вам нужно. И у меня живут несколько девушек-швей. Они вам сошьют облачение. Да и ребенку одежда не помешает, в том числе теплая. Зима на носу.
– Ваше сиятельство, как я смогу отблагодарить вас за вашу доброту?
Лиля могла бы с ходу припечатать – не лезь в мои дела, и будем квиты. Но…
Она уже поняла, что это за тип священника.
И поняла, почему у него могли не сложиться отношения с прежней Лилиан.
Редкий зверь, называется «священник верующий умный». Надо сказать, омерзительное существо, искренне любимое своими коллегами только в ранге мученика. А во всех остальных случаях…
Они не выжимают деньги из верующих.
Не привлекают в церковь паству.
Не говорят людям то, что они хотят услышать.
И – о ужас! – отказываются от пожертвований на церковь в пользу школ и детских домов, которым больше надо.
И за что такого любить? Нет бы, как все приличные люди, доить паству и ездить на джипе. А он! Старается помочь людям. Идиот!
Обычно таких засылают куда подальше. Что, видимо, и случилось с пастором Воплером. Изыди, противный, и не мешай братьям по вере интриговать и стричь капусту.
Такую глушь, как Иртон, еще поискать.
- Предыдущая
- 14/68
- Следующая
