Расширяя границы Вселенной: История астрономии в задачах - Гусев Евгений Иванович - Страница 19

Земля не обладает неподвижностью и не занимает средины круговращения. Она сама обращается около огня. Её нельзя считать ни первой, ни самой важной частью вселенной.

Он предположил, что звёзды и Солнце неподвижны; что Земля вращается вокруг Солнца по окружности, с Солнцем в центре, и что сфера неподвижных звёзд, расположенная вокруг того же самого центра, так велика, что окружность, по которой обращается Земля, находится в таком отношении к расстоянию неподвижных звёзд, как центр сферы относится к её поверхности.

«Если бы при сотворении мира создатель спросил моего совета, то я предложил бы ему более простой план устройства Вселенной».

Пока Земля тихо стояла, безмолвствовала и астрономия…

Но как только появился человек, приказавший стоять Солнцу,

Астрономия быстро сдвинулась с места.

Я взялся за задачу, которая выглядела весьма трудной и едва ли разрешимой, но оказалось, в конце концов, что её можно решить совершенно иными путями, чем можно было предполагать заранее. Нужно было только… взять за основу несколько принципов.

1) круги, по которым движутся небесные тела, не являются концентрическими;

2) центр Земли не есть центр мира, а только центр лунной орбиты;

3) траектории всех небесных тел огибают Солнце;

4) сфера неподвижных звёзд находится так далеко, что размеры планетной системы по сравнению с ней пренебрежимо малы;

5) не Солнце движется вокруг Земли, а напротив — Земля вращается вокруг своей оси и обращается вокруг Солнца;

6) не сфера неподвижных звёзд обращается за 24 часа вокруг Земли, а Земля за это время совершает оборот вокруг своей оси;

7) планеты движутся не вокруг Земли, а вокруг Солнца; наблюдаемые движения планет есть результат их истинного движения вокруг Солнца, равно как и движения Земли вокруг Солнца.

Если кто‑либо сочтёт Землю движущейся, то он, конечно, скажет, что её движение естественное, а не вынужденное. Всё, что соответствует природе, производит противоположный эффект по сравнению с тем, что достигается вынужденно. Предметы, к которым приложена сила или вынуждающее действие, с необходимостью должны быть разрушены и не могут длительно существовать, в то время как созданные природой пребывают в согласии с ней и находятся в наилучшем расположении. Птолемей не имел оснований опасаться, что Земля и земные тела будут разрушены вращением, произведённым действием природы, весьма отличающимся от действий, вызванных искусством или промышленностью. Почему он не боялся ещё более быстрого движения мира, ведь небеса гораздо больше Земли?

… наконец, после многочисленных и продолжительных наблюдений обнаружил, что если с круговым движением Земли сравнить движения и остальных блуждающих светил и вычислить эти движения для периода обращения каждого светила, то получатся наблюдаемые у этих светил явления.

Всякому астроному свойственно на основании тщательных и искусных наблюдений составлять повествование о небесных движениях. Затем, поскольку он никаким образом не в состоянии исследовать истинные их причины или гипотезы, то может изобрести и разработать хоть какие‑нибудь гипотезы, при помощи которых можно было бы на основании принципов геометрии правильно вычислять эти движения как для будущего, так и для прошедшего времени. И то и другое же этот искусный автор выполнил в совершенстве. Ведь нет необходимости, чтобы эти гипотезы были верными, ни даже вероятными, но достаточно того одного, если бы они давали сходящийся с наблюдениями расчёт.

Чтобы времена года неизменно приходились, как должно по теперешнему порядку мира, и не случалось то, что некоторые из общественных праздников, которые приходятся на зиму, когда‑нибудь пришлись на лето, — так как звезда [Сириус] за каждые четыре года уходит на один день вперёд, — а другие, празднуемые летом, в будущее время не пришлись на зиму, как это бывало и как будет случаться, если год будет и впредь состоять из 360 и пяти добавочных дней, то отныне предписывается через каждые четыре года праздновать праздник богов Евергета после пяти добавочных дней перед Новым годом, чтобы всякий знал, что прежние недостатки в счислении времён года отныне счастливо исправлены царём Евергетом.

Если бы это светило [Венера] действительно обращалось вокруг Солнца и блистало отражённым светом, оно постоянно меняло бы свой вид. При одном положении мы видели бы всё освещённое полушарие, при другом — только часть. Иногда Венера казалась бы светлым кругом, иногда — полукругом, иногда — серпом; словом, мы наблюдали бы ту же смену фаз, как и у Луны. Отчего же мы не видим этих фаз Венеры?