Чемоданчик Пандоры - Александрова Наталья Николаевна - Страница 39
- Предыдущая
- 39/50
- Следующая
Наконец наступило утро. Вера чувствовала себя разбитой, невыспавшейся, ей хотелось принять горячий душ, но первым делом она осмотрела собаку. Дворняга явно чувствовала себя лучше, она приподняла голову и поглядела на Веру преданными благодарными глазами, при этом громко сглотнув.
– Да ты, наверное, есть хочешь, – догадалась Вера.
Догадаться, что пес хочет есть, было, разумеется, нетрудно: третий день у него во рту не было ни крошки, просто до сих пор он так плохо себя чувствовал, что не мог даже думать о еде, а сейчас он понемногу начал оживать и почувствовал, что зверски голоден.
– Сейчас, Ромочка! – засуетилась Вера. – Подожди, сейчас я чего-нибудь тебе принесу!
Она выскочила из комнаты, обследовала холодильник. Там было совершенно пусто. Видимо, утром муж подъел купленную Верой колбасу. Самого мужа не было видно – наверное, успел убраться на работу. Впрочем, это было и лучше – сейчас Вера не была готова к новому скандалу.
Пришлось одеться и бежать в ближайший магазин. Перед уходом она заглянула в комнату и ласково сказала псу:
– Подожди немножко, я вернусь через десять минут!
Рома поднял голову и проводил ее преданным взглядом.
Вера купила в круглосуточном магазине килограмм сырого фарша и вернулась домой. Открывая дверь, она почувствовала смутное беспокойство. Казалось бы, для него не было никаких оснований, но сердце билось тревожно, и руки дрожали мелкой противной дрожью.
Вера распахнула дверь комнаты.
Пес лежал не на прежнем месте, не на заботливо разложенной подстилке. Он переполз к самой двери и валялся на боку, бессильно отбросив в сторону лапы. При появлении Веры он с трудом поднял голову и заскулил. В глазах его было какое-то виноватое выражение.
– Что случилось, Ромка? – озабоченно спросила Вера, наклонившись к собаке. – Что с тобой?
Пес снова заскулил и повернул голову. Вера проследила за его взглядом и ахнула. Там, где полчаса тому назад лежал пакет с вишневым чемоданчиком, теперь было пусто. Вернее, там лежал пустой полиэтиленовый пакет с дурацкой надписью «Севзапмолоко». Этот пакет напоминал шкуру, сброшенную перелинявшей змеей.
Пес опустил голову и прикрыл глаза.
Вера поняла, что произошло в ее отсутствие. Муж, который до того затаился у себя, не подавая признаков жизни, услышав, что она ушла, вошел к ней в комнату, чтобы украсть чемоданчик. Вера запоздало вспомнила, что во время ее вчерашнего телефонного разговора с Надеждой Николаевной в трубке раздался негромкий щелчок. Тогда она не придала этому звуку значения, а теперь догадалась – это муж снял трубку параллельного аппарата в прихожей… он подслушал их разговор и понял, что в чемоданчике находится что-то очень ценное! Еще бы, они ведь говорили о деньгах!
И вот теперь он украл чемоданчик! Пес наверняка пытался помешать ему, переполз к двери, чтобы задержать похитителя, но был еще слишком слаб и ничего не смог поделать. Потому он сейчас чувствует себя таким виноватым!
– Не переживай, Ромочка! – проговорила Вера и погладила пса по крупной косматой голове. Рома ткнулся в ее ладонь горячим носом и лизнул руку шершавым языком.
Вера тяжело вздохнула и положила перед измученным псом свежий фарш. Пес снова бросил на нее виноватый взгляд, как бы спрашивая:
– Это действительно мне? Но ведь я виноват перед тобой, я не оправдал твое доверие…
– Ешь, бедный мой. – Вера ласково потрепала его по загривку. – Ты ничего не мог сделать!
Рома приподнял голову и принялся уплетать фарш. Еда исчезла в мгновение ока, как будто ее и не было. Пес разочарованно оглядел упаковку, вздохнул с сожалением и снова улегся.
Вера выглянула в коридор, обошла квартиру. На этот раз мужа действительно не было.
– Мерзавец, – проговорила она, остановившись против двери. – Какой мерзавец! Как же я раньше не замечала в нем этого? И что же мне теперь делать? Чемоданчик чужой, у меня явно будут неприятности… да и не только у меня!
Расставшись с Надеждой Николаевной, Кулик еще долго сидел за столиком в «Макдоналдсе». Он думал, и думы его были невеселые. Как всякий уважающий себя интеллигент, он занимался самобичеванием: «Я ли это, – говорил себе Валентин Марленович, – я ли, всю жизнь считавший себя порядочным и даже интеллигентным человеком, докатился до самого настоящего преступления! Я ли это, завсегдатай филармонии, постоянный посетитель вернисажей и театральных премьер! Ведь я фактически соучастник кражи! Конечно, я не знал, что находится в этом чемодане, Лариса обманула меня, но незнание не освобождает меня от вины! Я должен был догадаться, должен был помешать ей, отговорить ее от преступления, а вместо этого стал ее послушным орудием…»
Подумав о любимой женщине, которая так подло предала его, так беззастенчиво воспользовалась его доверием, Валентин Марленович расстроился еще больше. Однако всласть погоревать ему помешали. Шаркая по полу мокрой шваброй, к его столику приблизился парень с забранными в косичку длинными волосами и довольно невежливо произнес:
– Эй, мужик, мы вообще-то закрываемся, так что шел бы ты вздыхать в какое-нибудь другое место!
Кулик, привыкший безропотно уступать любой, даже не очень большой силе, напоследок еще раз вздохнул, встал и покинул негостеприимный «Макдоналдс». Предложение пойти в какое-нибудь другое место он не принял всерьез: все такие места, которые работают «до последнего посетителя», были недоступны ему из-за дороговизны, точнее – из-за его более чем скромных финансовых возможностей. Поэтому Валентин Марленович побрел к дому, хотя ему сейчас и не хотелось находиться в четырех стенах.
Неподалеку от своего жилища Кулик встретил соседку Айседору Лукиничну. Старушка выгуливала своего фокстерьера, точнее, это шустрый Корвалан тащил ее за собой на поводке по своим любимым местам. Подслеповатая Айседора прищурилась и окликнула соседа:
– Валечка, а к тебе товарищ заходил! Спрашивал, когда ты вернешься.
– Товарищ? – удивленно переспросил Кулик.
Вот уж кого-кого, а товарищей у него отродясь не было. Был ли тому виной его характер, или просто так сложилась жизнь, но уж что есть, то есть.
– Такой высокий, с черными волосами, очень интересный… – сообщила старушка в явном оживлении.
Валентин Марленович похолодел. Высокий черноволосый красавец! Именно тот, который следил за ним на вокзале! Ну да, конечно! Ведь они – те, кто охотится за чемоданом, – прекрасно знают, где он живет! Так что, потеряв его след, отправились сюда, чтобы подкараулить его возле дома…
– Что он сказал? – взволнованно спросил Кулик у соседки. – Что еще раз придет или будет меня ждать?
– Ах ты, негодник! – воскликнула Айседора Лукинична. – Стой на месте!
Разумеется, эти слова были адресованы не Валентину Марленовичу, а Корвалану. Фокстерьеру надоел скучный разговор хозяйки, и он потащил ее вперед, туда, где мелькнул знакомый силуэт очаровательной персиковой пуделицы Лолиты.
– Вроде ничего не сказал, – откликнулась старушка на вопрос Кулика и засеменила вслед за непоседливым Корваланом.
Кулик резко развернулся, ссутулился и быстро зашагал прочь от дома. Возвращаться туда нельзя, нельзя ни в коем случае! Черноволосый злодей наверняка караулит его – либо в подъезде, либо где-нибудь поблизости в своей машине. И его намерения не оставляют никаких сомнений… ведь это наверняка именно он убил ни в чем не повинного человека в больнице… как же его… Укропова.
Вспомнив об Укропове, Валентин снова испытал укол совести. Ведь это он косвенно виноват в его смерти… однако это чувство вины вовсе не значило, что Кулик сам собирается послушно идти в ловушку, сдаться своим врагам! Он страдал, но готов был еще побороться за свою жизнь.
Вокруг становилось все более безлюдно. Изредка торопливо проходили припозднившиеся прохожие, и все чаще появлялись какие-то подозрительные личности, оглядывающиеся по сторонам с явной мыслью чем-нибудь поживиться. Валентин Марленович брел, не разбирая дороги и не обращая внимания на окружающие его опасности. Неожиданно перед ним возникли двое мужчин самого отталкивающего вида – заросшие до глаз щетиной, давно не мытые, облаченные в какие-то пестрые обноски.
- Предыдущая
- 39/50
- Следующая
