Том 4. Пожиратели огня (с илл.) - Жаколио Луи - Страница 23

• Предыдущая
• 23/136
• Следующая

— Мой брат искусный вождь! Не проводить ли кому-нибудь из нас тебя с фонарем?

— У меня есть глаза. Фонарь белых мне не нужен! — с этими словами Виллиго исчез в темноте, как призрак.

Дикарь отыскал своих друзей благодаря своему замечательному инстинкту. Прорвавшись хитростью сквозь тесный круг осаждавших его дундарупов, он сейчас же сообразил, что белые подвергаются страшной опасности. По многим признакам для него стало ясно, что дундарупы знают кра-фенуа и могут провести по ней лесовиков. Поэтому он решил как можно скорее догнать своих друзей и вывести их из подземелья через один из бесчисленных известных ему ходов. Дойдя до пещеры, он застал в ней совещание лесовиков. Подслушав, что они говорили, он пустился дальше. Одним словом, он спас не только своих друзей, но даже принадлежащих им мула и осла, с которыми и явился не более четверти часа спустя после своего ухода.

— Теперь, — сказал он Дику, — нужно скорее идти. Дундарупы убедились, что им нас не поймать, и прекратили преследование!

Оливье посадили на мула и двинулись в путь. Воздух в подземелье становился все более свежим, с каждой минутой сказывалась близость земной поверхности.

Наконец перед одним довольно крутым подъемом Виллиго остановился и сказал своим друзьям:

— Посмотрите!

Все подняли головы, взглянули вверх и с восторгом увидели над собой видневшийся из отверстия клочок темно-голубого неба, сиявшего звездами.

— А далеко еще до выхода? — спросил канадец.

— Еще часа два ходьбы, но дело в том, что выход стерегут дундарупы. Нужно выйти из кра-фенуа в том самом месте, где мы находимся.

— Мы-то выйдем, мы можем вылезти по веревке, но животные как?

— Мы и для них проложим дорогу!

Приготовили веревочную лестницу. Дик сел на мула, Виллиго вскочил на плечи Дика, вылез из трещины и укрепил лестницу на краю отверстия. Беглецы один за другим выбрались из подземелья, которое едва не сделалось для них могилой.

Выйдя на свет, Джильпинг первым делом достал из кармана кларнет и, глядя на сиявшее перед ним созвездие Южного Креста, заиграл благодарственный псалом.

Но увы! Дик опять остановил музыкальные упражнения англичанина, пояснив ему, что звуки кларнета могут привлечь дундарупов.

Вооружившись железными щупами, Виллиго, Лоран и Дик очень быстро расширили отверстие и сделали довольно отлогий подъем, по которому и вывели из трещины животных.

Было два часа утра. Стояла чудная лунная ночь. Луна уже склонялась к горизонту, бросая серебристый свет на высокую траву и кусты. Жадно вдыхая в себя живительный воздух, беглецы тихо прокрадывались по безмолвной широкой равнине.

МАЛЕНЬКИЙ КАРАВАН ПОД предводительством Виллиго направился прямо в земли нагарнуков, что в переводе значит «Пожиратели огня». Так называлось это племя потому, что эмблемой его служила горящая головня, и жрецы или колдуны племени обязаны были поддерживать священный огонь. Всякий нагарнукский юноша, подвергаясь испытанию на звание мужа, воина, полноправного гражданина, в числе других задач должен был исполнить следующее: взять в рот кусок от зажженной священной головни и пробежать с ним определенное пространство, не потушив огня. Если это ему не удавалось, то юноша оставался еще год в разряде неполноправных, даже если он вполне удовлетворял всем прочим условиям для перехода в разряд мужей.

Беглецы в молчании следовали за Виллиго, который несколько раз просил их вести себя тише. Он, очевидно, был чем-то встревожен.

Впрочем, утро настало без всяких приключений. Характер местности, по которой шли наши пионеры, изменился. Вместо ровной травянистой степи показались холмистые возвышения; ковыль и кусты сменились густым лесом эвкалиптов, казуарин, капустных и фиговых пальм и других австралийских деревьев. Открывшийся пейзаж был настолько прелестен, что усталые путники невольно забыли свои страдания. Даже Виллиго, казалось, с удовольствием поглядывал вокруг себя.

Вдруг Лоран, шедший несколько поодаль от товарищей, громко вскрикнул и тяжело упал на зеленый мшистый ковер луга. Оливье и канадец кинулись к нему на помощь.

— Ви-вага! Ви-вага! — крикнул Виллиго, тоже подбегая к несчастному Лорану.

Он торопливо обнажил ему руку до плеча и начал крепко тереть ее пучком захваченной травы.

Оливье подумал, что Лорана укусила змея, и сообщил свою догадку канадцу, но Дик сейчас же его успокоил.

— Исходите хоть всю Австралию, — сказал он, — и нигде вы не встретите ни одной ядовитой змеи. Лоран просто обжегся «ви-вагой», австралийской крапивой. Опасности нет никакой, и Виллиго сейчас его вылечит; вы сами увидите.

— Это urtica australis! — сказал Джильпинг, рассматривая лист растения, причинившего такую неприятность.

Все столпились около раненого, которому Виллиго продолжал тереть плечо. С Лорана градом катился пот. Лицо его посинело, как у мертвеца.

Прошло с полчаса. Понемногу лицо раненого начало принимать более естественный оттенок; он стал заметно приходить в себя. Вскоре миновала всякая опасность.

Отдышавшись, Лоран рассказал, как было дело. Проходя мимо одного дерева, он задел рукой за один из его листков и сразу упал, почувствовав во всем организме сотрясение, как от электричества. Дальше он ничего не помнил и, очнувшись, первым увидел около себя Виллиго, который растирал ему руку.

— Да, — сказал канадец, — если бы не вождь, вы бы так и не встали. Вас спасли его быстрота и сообразительность!

— Но что же это за дерево? — спросил Оливье, глядя, как Виллиго доканчивал лечение, поливая Лорану грудь и плечи водой, взятой из ближайшего источника.

— Туземцы, — отвечал канадец, — называют его «ви-вага» или «птичье дерево», потому что на него может безнаказанно садиться только одна птица очень странной породы. Ученые, кажется, называют его австралийской крапивой.

— Urtica australis! — повторил Джильпинг, утвердительно кивая головой.

— Как вам угодно, мистер Джильпинг, — продолжал Дик, — только я совершенно не понимаю, как можно называть крапивой дерево, достигающее иногда семи или восьми метров в обхвате. Как же это — дерево и вдруг «крапива»?!

— Да, но оно по многим признакам принадлежит к одному семейству с обыкновенной крапивой. Представители этого семейства у нас в Европе суть мелкие растеньица с травянистым стеблем, а в других частях света вырастают в большие деревья. Укол крапивы в Европе вызывает лишь мимолетную боль, а укол urtica australis убивает человека. Что же в этом странного?

— Где мне спорить с учеными?! — ограничился замечанием Дик.

— Какой травой Виллиго лечил Лорана? — поинтересовался Оливье.

— Очень простой травой, растущей у корня этого самого дерева!

— Неужели она растет подле каждого «ви-вага»?

— Да, она только там и растет; природа, должно быть, хотела поместить лекарство поближе к недугу.

Приключение с Лораном и последовавшая за ним небольшая лекция по ботанике дорого обошлись путешественникам.

Пустившись бежать к раненому, они побросали на землю свои винтовки; даже осторожный Виллиго, чтобы удобнее было натирать Лорана, сложил с себя оружие и остался только при одном бумеранге, который был страшен на расстоянии, но не в рукопашном бою.

Стоя около Лорана и увлекшись разговором, европейцы не заметили, как к ним подкрались дундарупы и окружили их. Со всех сторон послышался громкий вой, гулко прокатившийся под зелеными сводами леса. Виллиго, канадец и прочие кинулись к винтовкам, но увы! Они уже были захвачены дундарупами. Татуированные чудовища обступили их, грозя своими копьями и отравленными стрелами.

Сопротивление было бесполезно. Друзья поняли это с первого взгляда. Конечно, канадец мог смело рассчитывать на то, что ему удастся кулаком убить с дюжину дикарей, но в конце концов он все-таки пал бы, пораженный ядовитыми стрелами. Будь он один, он, несмотря даже на это, не сдался бы без боя, но с ним был граф Лорагю, хотел которого он желал спасти во что бы то ни стало.

• Предыдущая
• 23/136
• Следующая