Второй шанс для Юлии! (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна - Страница 6

• Предыдущая
• 6/29
• Следующая

   Я не бежала, а скорее неслась вприпрыжку, довольно успешно помогая себе крыльями, иногда перепрыгивая сразу пару метров. В таком же неистовом темпе, не останавливаясь, вылетела за угол. То что я наблюдала в самом начале, ни в какое сравнение не идет с творящемся сейчас на широком поле перед главными воротами замка. Теперь я поняла, почему этот мужчина не остался со своим беспомощным товарищем, а бросился сюда. Башни замка, выдолбленные в горной породе, взирали на большое голое пространство перед основной цитаделью, где бились сотни людей и этих жутких тварей, которые в неимоверных количествах лились нескончаемой рекой из леса у подножия горного плато. С одной стороны замок выигрывал тем, что был с трех сторон защищен горным массивом, с другой - для защитников стояла невыполнимая задача - либо заставить тварей отступить, либо умереть самим, потому что отступать некуда. Я ошеломленная оглядывала картину целиком и снова как несколько минут назад не могла поверить, что все это происходит со мной. Куда я попала? И вообще, за что я так попала-то?

   Перед глазами стремительно менялись герои сражения, победители и побежденные. Рекой лилась чужая кровь и звенела сталь клинков, а я медленно сходила с ума. Так не должно быть! Это не правильно! Я с детства боюсь вида крови, и любые собственные и чужие порезы или травмы вызывали тошноту, а иногда и дрожь в коленках. А тут реки крови, отрубленные конечности и искореженные смертью тела. И битва в самом разгаре.

   Я видела, что люди несут значительные потери и, рискуя жизнью, уносят раненных за собой, но их судьба практически предрешена, если уже главные ворота вынесены. Решила, что, скорее всего, это последняя попытка оставшихся защитников откинуть нападающих монстров назад. Но абсолютно бесполезная попытка, стоит только взглянуть вниз и увидеть количество новых монстров, прущих вперед чуть ли не по головам своих соседей, желающих поучаствовать в бойне людей. Моих соплеменников. Таких же как я!

   Глаза застилала кровавая пелена, в груди рос вихрь протеста, смешанного с ненавистью и ужасом. Последней каплей, которая запустила цепную реакцию, послужил нечеловеческий хрип, раздавшийся рядом со мной, повернув голову, я заметила раненого мальчишку, задавленного огромным камнем. Руки опалило пламя, удивленно и отстраненно словно это не я, а такое же чудовище как те твари внизу, тяжело взмахнула крыльями, распуская их во всю ширину и ловя потоки промозглого холодного воздуха, смогла невысоко взлететь. Потом, выставив руки, объятые пламенем, вперед, интуитивно усилила энергетический поток, пропуская его сквозь руки. Я подпитывала это пламя болью, что чувствовала от других, ненавистью, что испытывала сама и чужеродной звериной яростью, что вливалась в меня из тварей. Она вернется к ним в удесятеренном количестве. Выжжет эту черную заразу отсюда.

   Мое пламя росло и ширилось и скоро превратилось в сплошную огненную стену, которая гнала испуганных и бегущих, поджавших хвосты тварей прочь от ничем не сдерживаемой огненной стихии. Прочь! Прочь! Прочь! Поганой метлой всех вымету от сюда. Люди шарахались в сторону от меня, летящей в паре метров над землей и тяжело машущей огненными крыльями. Мое пламя, как ни странно, не трогало людей, медленно огибая невольных союзников, и с жадным голодным энтузиазмом набрасывалось на зазевавшихся тварей, поглощая их тела за мгновение.

   Когда я долетела до кромки леса, визжащая от ужаса звериная орда, сломя шею, уносила ноги из этого гиблого, благодаря мне, места. Внутри меня ширилась пустота, заполняясь дикой болью, и до моего сознания, поглощенного буйством и красотой стихии, которой я управляла, дошло, что и мои силы не безграничны. Резко обрубив уже совсем тонкий силовой ручеек, вытекающий из меня, на мгновение зависла над землей, а потом практически рухнула вниз. Мне повезло, что мышцы спины не развиты, и взлететь высоко я не смогла, да и этот в сущности короткий полет забрал последние силы. Больно ударилась бедром о камень и, сквозь струящиеся запоздалые слезы, надув от обиды и боли губы, смотрела, как медленно течет струйка моей собственной крови из порезанного бедра.

   Как все ужасно началось в моей новой жизни. Я думала, получу шанс все исправить, научусь любить и быть любимой, жить каждой минутой, радоваться даже самым незначительным приятным мелочам. А в итоге - вокруг только смерть и море крови. Я смотрела на свою ногу, все сильнее упираясь на руки, и чувствовала, как с каждой секундой все сильнее слабею. Меня как иву клонило к земле, а усталость, стресс и пережитый ужас словно бетонной плитой придавливали сверху. Когда ко мне подбежали несколько мужчин, совсем недавно бившихся на смерть, защищая свой дом и семьи, я лежала распластанная по земле. И была не в силах пошевелиться, даже чтобы вытереть слезы, все еще струящиеся по моим рыжим щекам и стекающие на пыльную каменистую землю, чтобы собрать за спиной крылья, которые раскинулись огненным полотном по этой многострадальной, хорошо удобренной кровью и выжженной мною земле. Изрядно потрепанные защитники пристально и тревожно разглядывали меня, расплываясь, затем от усталости и боли сами собой закрылись глаза, укутав спасительной темнотой.

   Открыв глаза, уставилась в белый высокий потолок и попыталась вспомнить. Кто я? Где я? И как здесь очутилась? Вялые, медленно шевелящиеся мысли, наконец, смогли выстроить более-менее логичную цепочку событий, заставив вырваться из груди тяжелый тоскливый вздох. Оглядев окружающее меня пространство, все же признала тот факт, что все, случившееся со мной, - жестокая реальность и правда моей новой жизни. И с ней придется учиться жить, а точнее, сосуществовать. Еще раз тяжело вздохнув, чувствуя слабость во всем теле и сильный голод, уперлась взглядом в человека, одетого в бархатные средневековые одежды, который сидел рядом с моей кроватью и, свесив голову на грудь, мерно похрапывал. Итак, я находилась в большой комнате, украшенной гобеленами с изображением драконов, рыцарей и прекрасных дев с цветами, освещенной только свечами, стоящими в паре канделябров. Лежа на широкой мягкой кровати, под тяжелым внушительным балдахином, медленно скользила взглядом с предмета на предмет и, наконец, остановилась взглядом на круглом столике, заставленном едой, возле которого сидел еще один мужчина, обряженный в длинный потрепанный черный балахон. Он не спал и как только заметил мое пробуждение, всем телом подался ко мне, тем не менее, не вставая с кресла.

   Он, скорее всего, просто побоялся напугать меня резкими движениями. Я с интересом рассматривала его высокую худощавую фигуру. Из-за безобразного одеяния, которое было на нем, казалось, что он скорее худой, чем стройный. Черные волосы до плеч с седыми висками и темные тревожные глаза с синяками от усталости. Присмотревшись внимательнее, отметила - глаза, как у умудренных опытом пожилых людей. А вот довольно молодое лицо немного дисгармонировало со стариковскими глазами, и мне почему-то стало не по себе от этого несоответствия.

   Мужчина нахмурил высокий благородный лоб и еще пристальнее уставился на меня, при этом медленно встав со стула и демонстративно, не торопясь, направился ко мне. Он подошел с другой стороны кровати, стараясь не тревожить спящего мужчину и мягко, тихо заговорил на непонятном мне языке. Я минуту слушала его плавную речь, а потом, все так же лежа в кровати, пожала плечами и при помощи мимики лица и несложных телодвижений продемонстрировала, что не понимаю его. Он на секунду замолчал, а потом снова продолжил говорить, но уже, похоже, на другом языке. Он перебрал не менее пяти языков и, недовольно поджав губы, раздраженно смотрел на меня. Я же, собравшись с силами, чуть привстала и оглядела себя, с облегчением заметив плотную, похожую на хлопковую, рубашку из выбеленной ткани. Ощущение, что я себе отлежала все крылья, спину, да и попу тоже. Мои новые конечности огненным покрывалом раскинулись по кровати, и на одеяле я заметила пару красных перышек.

• Предыдущая
• 6/29
• Следующая