21 урок Мерлина. Практика магического знания друидов - Монро Дуглас - Страница 42

В день летнего солнцестояния мы прибыли в уединенную долину, уютно расположившуюся между двумя горами, покрытыми снежными шапками. Прямо на выезде из деревни лежало большое поросшее травой поле, где собрались сотни людей, чтобы обменяться приветствиями и продемонстрировать свои инструменты. Мерлин взял меня за руку, и мы вместе проделали свой путь, пробираясь через толпу и останавливаясь только затем, чтобы мимоходом обменяться с кем-нибудь словом. Прошло некоторое время, прежде чем я начал понимать, куда мы держим путь, но наконец, благодаря Мерлину, который искусно прокладывал дорогу, мы оказались перед входом в огромную пещеру, уходящую вглубь самой высокой горы в этой долине. Она была колоссальной - большой провал в горе высотой по меньшей мере тридцать длин и не меньше сорока длин в ширину! Я стоял, пораженный одними только размерами этого места.

Вход был окружен канатом, со множеством стражей, поставленных для того, чтобы пропускать только избранных. Мерлин заметил мое восхищение.

- Среди Друидов это место известно как Долина Аруна, - объяснил он, - это название она получила после того, как много-много лет тому назад здесь обосновался первый менестрель. Эта пещера, которая, мне кажется, изумила тебя, известна под названием Зала Раковин. В ней, начиная со Времени Легенд, встречаются менестрели и Барды, чтобы продемонстрировать друг другу свое искусство - а часто и для того, чтобы состязаться за первенство на фестивале Бардов. Но в любом случае, Артур, ты можешь свободно ходить, где тебе хочется, и за всем наблюдать: здесь много парней твоего возраста, которых, как и тебя, привели сюда в первый раз. - Мерлин повернулся к стражу, стоящему поблизости, и, перебросившись с ним несколькими словами, продолжал:

- ...Только не заходи слишком далеко. Я собираюсь отлучиться лишь на короткое время, чтобы приветствовать моего учителя Лорда Анейрина и договориться об аудиенции для нас обоих!

С этими словами он повернулся и исчез в пещере. Я старался проследить его путь, но ничего не видел из-за ярко горящих факелов, которые стояли вдоль внутренних стен пещеры. Однако, откуда-то из глубины, я услышал тихие звуки музыки, усиленные эхом, и по этому эффекту я понял, что пещера Должна быть очень просторной внутри.

Потом мое внимание было привлечено разнообразными удивительными Действиями, которые происходили вокруг меня. Каждый из присутствующих был настроен очень дружелюбно - все хотели услышать новости прошедшего года. А вскоре я узнал, что этой ночью в Зале Раковин должен состояться грандиозный концерт, и толпы людей уже начали пробираться, чтобы занять лучшие места. Кроме всей этой разнообразной толпы, повсюду стояли разносчики музыкальных товаров, предлагая публике прекрасно исполненные инструменты всех видов. Я был просто очарован увиденным.

Я продолжал блуждать среди толпы, когда вдруг с удивлением почувствовал, что кто-то дружески хлопает меня по плечу. Я обернулся и столкнулся лицом к лицу со своим другом Морфином1. Я узнал, что он приехал сюда на фестиваль с группой Бардов с Остова Мэн, и только теперь я окончательно понял, как сильно я по нему скучал. Мы устроились в одном из свободных уголков этого поля и весь следующий час провели в возбужденной беседе о прошедших временах и о нынешних. Наконец из пещеры появился Мерлин, который горячо приветствовал своего племянника, хотя и не казался особенно удивленным встречей с ним: я подозревал, что Морфин на самом деле был отдан в обучение одному из друзей Друида, с которым он уже успел повидаться.

- Хорошие новости, Артур! - объявил Мерлин. - Я только что беседовал со своим старым учителем, и он согласился по окончании сегодняшнего фестиваля принять тебя у себя - для специальной консультации по искусству Песенного Заклинания!.. А потому меня у самого кое-что для тебя припасено.

После полудня я все оставшееся время бродил вокруг, слушая песни и баллады из разных концов страны - от Каледонии до холодных северных земель, от которых нас отделяла Великая Стена, даже из далекой Ирландии, лежащей за морем. Как все это было не похоже на уединенную жизнь на склоне горы Ньюэйс!

Солнце уже успело спрятаться за высоким отрогом соседнего холма, когда трое из нас вдруг решили отправиться поплавать, чтобы смыть перед концертом дорожную пыль и грязь. Не успели мы вернуться, как веревки, ограждавшие вход в пещеру, были сняты, и люди один за другим начали входить внутрь.

Я попал в Зал, который поразил мое воображение: он был невероятных размеров, как будто вся огромная гора была полой внутри. Вдоль стен находилось множество небольших деревянных сооружений, что создавало впечатление подземного города! Свет бесчисленных факелов и светильников отражался в свисающих со свода пещеры сталактитах, и картина, создаваемая его непрерывной пляской, внушала суеверный ужас... А звуки! Каждый звук, громкий или тихий, жил сам по себе, многократно отражаясь в лабиринтах глубоких проходов и туннелей, которые опоясывали центральный зал.

Мы все расположились на земле лицом к большому высокому помосту, на котором собирались Барды. Вскоре поднялся на сцену высокий человек, одетый в белую с золотом мантию, которую носят Верховные Друиды, и, объявив об официальном открытии фестиваля, прочитал стихотворение на незнакомом мне древневаллийском языке. И начались музыкальные выступления. Медленные и печальные мелодии сменялись веселыми танцевальными ритмами. Многие песни исполнялись на иностранных языках и звуки их были чужими для моего слуха - но все выступавшие достигали совершенства в своем мастерстве. Сами представления тоже были довольно разнообразными: иногда на сцене появлялось одновременно десять менестрелей, а часто выступал только один.

Во время концерта Мерлин вдруг наклонился ко мне и обратил мое внимание на обособленную группу людей, сидевших в дальнем левом углу сцены. Он объяснил, что это судьи, которые критически прослушивают каждое выступление, чтобы оценить его по достоинству и высказать свое заключение в конце фестиваля.

- А вон тот человек, - с гордостью указал он, - это лорд Анейрин, который когда-то был моим музыкальным наставником на острове Айона! - Мерлин показал на самого старшего из судей, выглядевшего очень величественно, с длинной седой бородой, который держался очень прямо и обладал живостью молодого человека. Как будто почувствовав, что мы на него смотрим, старец бросил быстрый взгляд в нашу сторону, на который Мерлин тут же ответил почтительным наклоном головы.

Музыкальные выступления продолжались до позднего вечера, но в конце концов все было сыграно, спето и оценено, и друзья стали прощаться и шумной толпой покидать зал. Наконец, когда исчезли последние зрители, Мерлин, взяв нас с Морфином за руки, поспешил во внутренние помещения пещеры.

Мы подошли к углублению в стене, которое было отделено красным бархатным занавесом, расшитым роскошным золотым узором. При нашем приближении стоявший рядом молодой человек отодвинул занавес и мы вошли внутрь. Эту внутреннюю нишу освещали четыре свечи, установленные по краям небольшого каменного круга, тщательно выложенного на куске ткани, покрывавшей пол. Хорошо разбираясь благодаря Мерлину в Ритуале Стихий, я тут же понял магический смысл этого сооружения - каждая свеча была установлена в секторе соответствующего направления и каждая была окрашена в соответствующий цвет. Но тут я увидел другую картину, которая сразу захватила меня своей новизной: на каждом основном сечении находился ^музыкальный инструмент! На северной линии лежал барабан, туго обтянутый шкурой с шерстью, на южной линии лежал рожок из полированной бронзы, на восточной линии лежала флейта из светлого серебра, а на запад Указывала арфа из легкого резного дерева. Кроме этих предметов, в комнате ничего не было. Мерлин жестом пригласил нас сесть вокруг каменного круга вместе с двумя другими Друидами и их юными учениками. Не было произнесено ни одного слова.

Через несколько минут занавес приоткрылся и вошел старый Бард. Несмотря на возраст, в котором трудно было ошибиться (я думаю, ему было лет восемьдесят), он держался очень прямо, когда уверенной походкой шел в центр круга, где сел лицом к нам. Его глаза, молодые и ясные, остановились по очереди на каждом из нас.