Миры Роберта Хайнлайна. Книга 6 - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 44

• Предыдущая
• 44/92
• Следующая

— И как ты себя чувствуешь на Земле? — спросил Мэтт.

Пит заколебался.

— По правде говоря, мне кажется, что я пытаюсь идти вперед, погрузившись в песок-плывун до самой шеи. Каждое движение требует неимоверных усилий.

— Господи, неужели тебе так трудно? Какова сила тяготения на поверхности Ганимеда? Треть земной?

— Если быть точным, тридцать два процента земного тяготения, или, по тому как я ощущаю его, здесь все весит в три раза больше, чем дома. Включая меня самого.

— Будто у тебя на плечах сидят еще двое, — кивнул Мэтт.

— Да, похоже. Но хуже всего то, что у меня все время болят ноги. Но это пройдет…

— Конечно!

— …потому что я родился на Земле и потенциально ничуть не слабее отца. У себя на Ганимеде в течение двух последних лет — земных лет — я тренировался на центрифуге. Сейчас я куда сильнее, чем раньше. А вот и Оскар.

Мэтт поздоровался с ним и тут же поспешил к себе в комнату, чтобы позвонить отцу.

Транспортный вертолет доставил Мэтта и еще пятьдесят кандидатов к тому месту, где будут проводиться испытания на способность организма переносить переменное ускорение — на сленге курсантов это называлось «тащить по ухабам». Испытательная станция была расположена к западу от базы, в горах: для продолжительного свободного падения требовался высокий отвесный обрыв. Вертолет опустился на посадочной площадке, пассажиры вышли и присоединились к толпе остальных кандидатов, прилетевших сюда раньше. Было ясное холодное утро. Воздух на вершине одного из пиков Колорадо казался прозрачным и удивительно свежим. Площадка находилась на уровне, где уже не растут деревья — юношей окружали искривленные ели, упорно борющиеся с ветрами и морозами.

Из строения, расположенного на самом краю отвесного утеса, уходили прямо вниз две стальные фермы. Они походили на фермы открытых лифтов — и одна из них такой и оказалась. Вторая ферма была направляющей для испытательной кабины во время падения с высоты.

Мэтт наклонился через поручни, ограждающие обрыв, и посмотрел вниз. Нижняя часть стальных ферм исчезала в головокружительной глубине, проходя сквозь крышу строения на дне каньона, в двух тысячах футах от вершины утеса. Мэтт пытался убедить себя, что инженер, построивший все это, разбирался в своем деле. В этот момент кто-то толкнул его локтем в бок. Он обернулся. Рядом стоял Текс.

— Вот это горка, правда, Мэтт?

— Это самое невероятное преуменьшение, которое мне приходилось слышать, Текс.

Стоящий рядом кандидат обернулся к ним.

— Вы считаете, ребята, что мы будем спускаться по этой штуке? — спросил он.

— Обязательно, — кивнул Текс. — Потом внизу собирают останки, складывают в большую корзинку и поднимают на втором лифте.

— А спускается она быстро?

— Ты сам сможешь убедиться через несколько… Эй, смотрите! Вон она!

Серебристая кабина без окон выскользнула внутри одной фермы из верхнего здания и на мгновенье словно замерла. Затем ринулась вниз, стремительно набирая скорость, все быстрее и быстрее, пока не исчезла с кажущейся невероятной быстротой — на самом деле скорость была двести пятьдесят миль в час, чуть больше ста метров в секунду — в крыше нижнего строения. Мэтт замер, ожидая, что снизу донесется грохот разбившейся кабины. Но вокруг царила полная тишина, и он успокоился.

Через несколько секунд серебристая кабина появилась в нижней части второй фермы. Казалось, она медленно ползет вверх; на самом деле она двигалась все быстрее и в верхней части фермы неслась с поразительной скоростью — и исчезла в верхнем строении рядом с ними.

— Девятая группа! — загремел сзади громкоговоритель.

— Это меня вызывают, Мэтт, — вздохнул Текс. — Передай маме, что мои последние слова были о ней. А себе возьми мою коллекцию почтовых марок. — Он пожал Мэтту руку и пошел вместе с группой к кабине.

Кандидат, который говорил с ними, с трудом проглотил слюну; Мэтт увидел, как он побледнел. Внезапно он пошел в направлении девятой группы, но не присоединился к ней, а подошел к курсанту, выстраивавшему группу, и что-то сказал ему. Курсант пожал плечами и знаком разрешил отойти в сторону.

Мэтт почувствовал, что не презирает несчастного кандидата, а скорее жалеет его.

Его испытательная группа выстроилась вслед за девятой. Их провели в верхнее здание, и курсант, руководивший группой, объяснил суть теста:

— С его помощью будет подвергнута испытанию способность вашего организма переносить переменное ускорение, свободное падение или невесомость, а также резкие изменения силы тяжести. Вы начнете с ускорения, создающего силу тяжести, втрое превышающую земную, затем, когда кабина начнет опускаться, тяготение полностью исчезнет — кабина будет падать с вершины утеса. В нижней части фермы она скользит по спирали, и ее скорость замедляется, создавая тройную силу тяжести. После остановки кабина перемещается в ту ферму, вдоль которой она будет подниматься. Подъем начнется при ускорении, создающем двойную силу тяжести, после чего подъем замедляется, и кабина останавливается наверху при нормальной силе земного притяжения. На следующем этапе весь цикл повторяется снова, но уже при более высоких ускорениях, и так до тех пор, пока не будет выявлена реакция вашего организма. Вопросы?

— Насколько продолжительно будет свободное падение, сэр? — спросил Мэтт.

— Одиннадцать секунд. Мы могли бы увеличить его продолжительность, но для того, чтобы удвоить время свободного падения, требуется высота, превышающая ту, что имеется в нашем распоряжении, в четыре раза.

Думаю, и эта высота покажется вам достаточной, — заключил он с мрачной улыбкой.

— Извините, сэр, но что имеется в виду под «выявлением реакции организма»? — послышался чей-то робкий голос.

— Реакция организма может оказаться любой — кровотечение, потеря сознания и тому подобное.

— А это опасно?

— Как вам сказать… Что вообще можно назвать безопасным? — пожал плечами курсант. — Частота вашего пульса, давление крови и другие данные будут передаваться посредством телеметрии на пульт управления. Мы сделаем все, чтобы никто из вас не погиб во время испытаний.

После этого группа последовала за курсантом по коридору, через дверь и внутрь кабины. В ней находились маятниковые сиденья — как и в других машинах, двигающихся с высокой скоростью, но здесь сиденья отклонялись назад и соответствовали контурам человеческого тела. Кроме того, они были покрыты мягкой обивкой. Кандидаты разместились в сиденьях, пристегнули ремни, и медик закрепил на теле каждого из них датчики, позволяющие передавать на пульт управления телеметрические данные о реакции их организма. Курсант внимательно проверил надежность крепления ремней, затем вышел и вернулся с офицером, который проверил все еще раз. После этого курсант раздал пакеты, прикрепляющиеся ко рту каждого кандидата — чтобы в случае приступа рвоты не обрызгать соседей. Закончив, он спросил:

— Все готовы?

Молчание. Курсант удовлетворенно кивнул, вышел из кабины и закрыл за собой дверь.

Мэтт пожалел, что не остановил его вовремя.

Шли секунды, и все оставалось без изменений. Затем кабина как-то наклонилась; на самом деле отклонились сиденья, по мере того как кабина начала набирать скорость.

Затем сиденья вернулись в прежнее положение, но Мэтт почувствовал, насколько тяжелее стало его тело, и понял, что их кружат в центрифуге. Его прижало к спинке сиденья; руки, казалось, налились свинцом, и он не мог пошевелить ими.

Внезапно чувство тяжести исчезло, и тело приподнялось, сдерживаемое пристежными ремнями. Желудок начал куда-то проваливаться. Мэтт судорожно глотнул; завтрак остался на месте. Кто-то закричал: «Мы падаем!» Подобное заявление показалось Мэтту совершенно излишним — это было очевидно.

Он сжал зубы и напрягся, ожидая удара о скалы каньона. Но удара не было — а его желудок по-прежнему старался выскользнуть из тела. Одиннадцать секунд? Да он уже падает дольше! Неужели что-то случилось?

Они продолжали падать.

• Предыдущая
• 44/92
• Следующая