Обнаженное солнце - Азимов Айзек - Страница 27

• Предыдущая
• 27/41
• Следующая

— Наверное, тебе потребовалось время, чтобы рассчитать, должен ли ты прийти на помощь землянину, рискуя причинить некоторую боль маленькому солярианину. А тем временем Бик воспользовался твоей медлительностью.

— Это так, господин.

— Что ты делал около Бика?

— Я нёс стрелы.

— Покажи-ка мне их.

Робот протянул дюжину стрел. Бейли осмотрел их все по очереди, а затем снова обратился к роботу.

— Почему ты подал ему именно эту стрелу?

— Я должен был подать первую стрелу с чёрным оперением, господин.

— Почему?

Робот с удивлением воззрился на Бейли.

— Так значилось в моём запоминающем устройстве.

— Скажи, этот Бик самый искусный стрелок среди всех ваших детей?

Робот наклонил голову.

— Да, господин, он наш лучший стрелок из лука.

Клариса замерла на месте.

— Как вы догадались? — взволнованно воскликнула она.

— Это очевидно, — сухо ответил детектив, — посмотрите на эту стрелу с чёрным оперением и сравните её с остальными. Только на ней один кончик смазан чем-то жирным, не так ли? Так вот, хотя это звучит несколько мелодраматично, Клариса, но я всё-таки могу утверждать, что ваш окрик спас мне жизнь. Стрела, которая чуть было не попала в меня, отравлена.

— О небеса! Это невозможно, совершенно невозможно! — вскричала молодая женщина.

— Тем не менее это так. Попробуйте оцарапать кончиком стрелы какое-нибудь животное, и вы увидите, что с ним произойдёт.

— Вас хотели убить? Но зачем? И кому на свете надо было?.. — начала Клариса.

— Зачем — я знаю, — резко прервал Бейли. — Но вопрос, кому это надо.

Земля закружилась перед глазами Бейли. Он почувствовал нарастающий гнев, швырнул стрелу к ногам Кларисы и громко закричал:

— Раз вы не хотите проверить мои слова, срочно уничтожте её. Иначе с кем-нибудь из ваших детей случиться несчастье.

— Всё это ужасно! — воскликнула Клариса. В смятении она даже забыла о соблюдении дистанции и подошла слишком близко к Бейли. — Сначала убивают патрона. Потом отравляют Груэра, пытаются убить вас. У нас на Солярии нет и не может быть причин для насилия. У нас есть всё, что нам нужно. Подождите… — Лицо Кларисы прояснилось, — послушайте, эта стрела не могла быть отравлена. Вы не сможете убедить меня в этом.

— Интересно, почему?

— А вот почему. Рядом с Диком находился робот. Робот никогда не позволил бы нанести вред человеческому существу. Первый Закон роботехники запрещает это.

— Чем спорить со мной, исследуйте стрелу, и вы убедитесь в моей правоте.

В голосе землянина звучала такая непоколебимая уверенность, что молодая женщина умолкла.

— Ну, а теперь вы по-прежнему уверены в том, что Гладия Дельмар виновна в смерти своего мужа? — спросил Бейли.

— Она была единственным живым существом, находившимся около него.

— Ага. А вот вы тоже единственное существо здесь, не считая детей, разумеется, и вы были около меня в тот момент, когда меня чуть не убили, не так ли?

— Я не имею ничего общего с этим делом, — решительно заявила Клариса.

— Вполне вероятно. Но так же вероятно, что и Гладия Дельмар невиновна. Ну, хватит об этом. Могу ли я воспользоваться вашим аппаратом для телеконтактов?

— Да, конечно.

Бейли точно знал, с кем ему нужно побеседовать. И это была вовсе не Гладия Дельмар. Тем более он был удивлён, когда услышал свой собственный голос, произносящий:

— Парень, мне нужно установить контакт с госпожой Гладией Дельмар.

Бейли молча следил за манипуляциями робота, устанавливающего контакт. Может, этот импульс возник просто потому, что у него остались неприятные воспоминания о последней встрече с Гладией. А может быть, он устал от общества Кларисы, её безапелляционных суждений и преклонения перед мудростью солярианских обычаев… Так или иначе, но внезапно Гладия возникла перед ним. Она сидела в большом кресле и казалась в нём совсем маленькой и беззащитной. Её волосы были собраны на затылке в большой пучок, в ушах были длинные блестящие серьги. Гладкое платье плотно облегало её фигуру.

— Я рада, что вижу вас, Илайдж, — сказала она тихо, — я пыталась найти вас.

— Доброе утро, Гладия, — приветствовал её Бейли. — А зачем я был нужен вам?

— Я хотела извиниться за моё поведение во время нашего последнего разговора. Но мистер Оливо не знал, где вы находитесь.

Перед мысленным взором Бейли промелькнула фигура Дэниела, которого неусыпно стерегут всевидящие роботы, и он усмехнулся про себя.

— Ладно, примерно через полчаса я прибуду к вам.

— Да, конечно… то есть как «прибудете ко мне»? — испуганно воскликнула она.

— Я должен встретиться с вами лично, — решительно заявил Бейли.

Глаза Гладии расширились от ужаса, её пальцы впились в мягкий белый пластик подлокотников кресла.

— Зачем? — пролепетала она.

— Это совершенно необходимо. А пока скажите мне, кто работал с вашим мужем над созданием новых моделей роботов?

— Джотан Либиг, — сразу ответила Гладия, — он мой хороший друг.

— Неужели? — резко спросил Бейли.

Гладия взглянула на него испуганно.

— Может быть, мне не следовало говорить этого? — тихо спросила она.

— Нет, почему же… особенно, если это правда.

— Я всегда боюсь сказать что-нибудь не то… что-нибудь такое, после чего люди решат, что… в общем, я хочу сказать, что очень тяжело, когда все вокруг уверены, что ты в чём-то виновата.

— Не надо расстраиваться, Гладия. Лучше скажите, каким образом этот Либиг оказался вашим другом?

— Я и сама не знаю. Он живёт в соседнем со мной поместье. Мы с ним много беседуем и гуляем. Во всяком случае раньше… до… — она запуталась.

— Гуляете?

— Ах, я всё время забываю, что вы — землянин. Конечно, каждый гуляет по своему поместью, но мы устанавливаем телеконтакт в движении, и нам кажется, что мы находимся рядом.

Вдруг она рассмеялась.

— Бедный Джотан, — пробормотал она сквозь смех.

— Почему «бедный»?

— Если бы мы оказались действительно рядом, я думаю, он бы умер от ужаса.

— Почему?

— Джонатан в таких вопросах ужасно чувствителен. Он говорил мне, что уже с пяти лет перестал лично встречаться с людьми. Признавал только телеконтакты. Рикэн, — она запнулась, потом продолжила, — Рикэн, мой муж, раньше восхищался Джотаном. Рикэн говорил, что в нём видны черты человека будущего. А вы согласны с этим, Илайдж?

— Я не являюсь авторитетом в данном вопросе, — сухо ответил Бейли.

— В своём отвращении к личным встречам Джотан дошёл до того, что наотрез отказался вступить в брак. Рикэн спорил с ним, доказывал, что его поведение антиобщественно, что его превосходные гены следует использовать в общем котле населения планеты. Но напрасно. Джотан не поддавался на уговоры.

— А разве он имеет право отказываться, если ему предписана женитьба?

— Не-ет, не совсем, — неуверенно ответила Гладия. — Но видите ли, Джотан — великий роботехник, а на Солярии такие люди ценятся. Но, кстати, Рикэн собирался прервать совместную работу с Джотаном. Незадолго до смерти он сказал мне, что Джотан — плохой солярианин.

— Вы не знаете, почему ваш муж вдруг начал считать Либига плохим солярианином? Возможно, из-за нежелания вступить в брак?

— Рикэн всегда говорил, что брак — самое тяжелое испытание в жизни человека, но через это испытание должен пройти каждый солярианин, если ему это предписано.

— Ну, а вы какого мнения?

— О чём, Илайдж?

— Вы тоже считаете, что брак — самое тяжелое испытание в жизни человека?

Вся кровь отхлынула от лица Гладии. Её голос был еле слышен, когда она пробормотала:

— Я никогда не думала о таких вещах.

— Вы говорили, что раньше гуляли с Либигом, а теперь?

Гладия покачала головой.

— Нет, сейчас мы даже не беседуем, — грустно ответила она.

— После смерти вашего мужа?

— Нет, ещё раньше.

— Возможно, ваш супруг был недоволен вашей дружбой с Либигом и приказал ему прекратить оказывать вам внимание?

• Предыдущая
• 27/41
• Следующая