Дневники св. Николая Японского. Том Ι - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич - Страница 15

Позднее Джефферис уговорил о. Николая вступить в общество по поиску возможностей «соединения с Англиканской церковью». Англиканская и Православная Церкви в Японии даже несколько раз проводили заседания по вопросу «воссоединения».

О. Николай был в дружеских отношениях также с англиканским епископом У. Одри, который приехал в Японию в 1898 году. Они часто наносили друг другу визиты, и, как видно из Дневников, у них были добрые дружеские отношения, включая супругу Одри.

Кроме того, о. Николай несколько раз имел беседы с епископом Сесилом по поводу методов ведения миссионерской работы. Сесил также просил у о. Николая совета о том, каким образом можно наиболее эффективно включить в работу катехизаторов–японцев.

Конечно, благодаря такому дружескому общению с англиканскими миссионерами расширялось поле видения и у самого о. Николая.

В Дневниках св. Николая много записей, которые свидетельствуют о том, что он имел большое количество знакомых и друзей среди иностранных миссионеров, представлявших в Японии не только Англиканскую церковь, но и другие конфессии. При случае они часто оказывали друг другу взаимное содействие. Приведем несколько примеров. Приехав в Киото с намерением построить там храм, о. Николай ищет надежного подрядчика. И вот, узнав о подрядчике по имени Кодзима, который занимался строительством Университета Досися, о. Николай отправляется в это протестантское учебное заведение.

«Так как о Кодзима было сказано, что он строил в Досися — заведении конгрегационалистов — и христианин сам, то я отправился собирать о нем сведения у протестантов, — кстати, и сделать визиты. Но бишопа Партриджа не застал — уехал в Америку, должно быть, казать свое новое бишопство; старика бишопа Вильямса нашел, и как же мы обрадовались взаимному свиданию! Старые приятели!» (22 июля/6 августа 1900 года).

Прочитав в «Japan Daily Mail» заметку о кончине Вильямса, о. Николай записывает в Дневнике: «“Japan Mail” извещает о смерти в Виргинии Bishop’a Williams’a, престарелого пионера христианской проповеди в Японии. Мы были с ним в дружеских отношениях. Святой человек по жизни, всецело посвятивший себя Христу; был целибат, хотя и твердил мне: “Я могу жениться, могу жениться”» (22 ноября/5 декабря 1910 года). Так Вильямс подсмеивался над о. Николаем, который, будучи монахом, жениться не мог.

На следующий день после посещения Досися о. Николай навещает католического священника.

«Мы отправились с отцом Симеоном осмотреть кое–что в Киото. Прежде всего зашли в Католическую Миссию, заправитель которой здесь патер Ориенци (как значится по–японски на его карточке). [Он] встретился со мною когда–то в вагоне железной дороги и приглашал к себе. Миссия занимает в центре города 1200 цубо земли, на которой построен великолепный каменный собор и миссийские здания. […] Всех католиков в Кёото шестьсот. […] При усердном объяснении патера от него отдавало вином; может быть, от того, что он пообедал недавно, а быть может, и от скуки. Живет он в Японии двадцать три года, „но надеюсь прожить столько, сколько Вы (то есть сорок лет)“, — заключил он свои объяснения» (25 июля/7 августа 1900 года).

О. Николай, приехавший в Японию еще в эпоху, когда христианство было под запретом, и руководивший миссионерской деятельностью на протяжении целых сорока лет, пользовался уважением среди миссионеров других конфессий как «старший товарищ».

Иногда в Дневниках можно встретить записи, свидетельствующие о широкой известности о. Николая в миссионерской среде.

«За Всенощной были четыре протестантских миссионера и миссионерка, дождавшиеся конца службы и даже меня, выходящего перед затвором храма. Изъявили сожаление, что я не был на их только что кончившемся митинге с пятьюстами заседавших.

— Я и хотел побывать, но мне дали понять, что неудобно, „протестантский“-де митинг, — ответил я.

— Напротив, на митинге не раз упоминалось, что жаль, что нет с нами вместе бишопа Николая, а также католических миссионеров.

— Конечно, существенное в христианстве у нас у всех одно и то же. Мне, впрочем, хотелось только послушать, а не участвовать в совете протестантских миссионеров, что, быть может, оказалось бы и не совсем удобно.

— И это было бы желательно, — подхватила дама, — но я слышала, что Вас в это время совсем нет в Токио, что оказывается неправдою; какая жалость! — и так далее. Взаимные любезности, между которыми младший из миссионеров передал мне поклон от Mr. Mott’a, молодого американца, ревнителя Христианской ассоциации молодых людей, бывшего и в Японии (и посетившего меня)…» (22 октября/3 ноября 1900 года).

«Утром получил письмо от американской путешественницы и, как видно, писательницы, Miss Ackerman, в котором она изъясняет: „Нам очень хотелось бы встретиться с Вами и поговорить о Вашей работе. Епископ Макким сказал мне, что Вы, без сомнения, величайший миссионер, когда–либо бывший в Японии. Мы были в церкви на вашей Пасхальной службе и были поражены ее величественностью…“ и прочее. — Так поражает иностранцев успех православия сравнительно с иностранными миссиями! Ну какой же я миссионер! Сижу на одном месте и занимаюсь переводами и чтением катехизаторских писем. По моему глубочайшему убеждению я и имени–то миссионера не заслуживаю» (11/24 апреля 1901 года).

«Прочел в русско–американской газете „Свет”, что на собрании, где было 106 американских епископов и были наши православные, я объявлен был „первым в свете миссионером”. Сильно сказано! Тоже идеализация, не неполезная, впрочем, для нашей церкви» (3/16 ноября 1910 года).

Мы часто склонны оценивать святителя Николая лишь как основателя Японской Православной Церкви или как личность, внесшую большой вклад в развитие дружественных отношений между Японией и Россией. Однако он сыграл значительную роль еще и как православный миссионер, благодаря которому многие западные миссионеры, находившиеся в то время в Японии, смогли познакомиться с православием и Православной Церковью. Большинство из них получило возможность встретиться с православным миссионером впервые в жизни, и благодаря этой встрече многие из них смогли осознать, что считать православие «не имеющим ничего общего с Евангелием» ошибочно.

Западные миссионеры, имевшие возможность общаться с Николаем, приобретали к нему чувство доверия. Первый русский консул в Хакодате И. А. Гошкевич в своем запросе о направлении в Японию священника писал, что это должен быть человек, который «своею частной жизнью в состоянии был бы дать хорошее понятие о нашем духовенстве не только японцам, но и живущим здесь иностранцам». Можно сказать, что желание Гошкевича было выполнено, и в этом большая заслуга святителя Николая.

Можно сказать, что движение за «цивилизацию и просвещение» в Японии было, по существу, вестернизацией, происходившей в широких областях японской политики, социального устройства, производства и т. д. В религиозной сфере это западное просветительство выражалось в распространении христианства, которое, будучи принято весьма многими японцами, быстро пустило корни в их религиозном сознании и даже вне конфессиональных рамок глубоко повлияло на японскую духовность, затронув саму систему ценностей.

Однако оттенки религиозной «вестернизации» были различными. Христианство, принятое японцами в период Мэйдзи, — это, говоря конкретнее, католицизм, православие, а также различные толки протестантизма, включая англиканскую церковь, и в каждом направлении «вестернизация» имела свои особенности. (Пришедшее из России православное христианство также было для японцев одним из направлений вестернизации, начавшейся с открытия страны.)

Процесс проникновения протестантизма в Японию и особенности его влияния уже охарактеризованы во множестве исследований. Более всего оно распространилось среди молодой японской интеллигенции, желавшей изучать «западные науки». Протестантское миссионерство с самого начала было связано с английским языком. Краткие и весьма толковые комментарии и библиографию по протестантскому прозелитизму можно увидеть в статье Macao Такэнака «Протестантское миссионерство» в «Большой энциклопедии истории японского христианства» издательства «Кёбункан» (1988).